— А правда, леди, что вы не хотели выигрывать отбор?
И взгляд такой внимательный-внимательный, неожиданно острый. Хорошо, я уже проглотила кусок и поставила чашку на блюдце. Ладно. Раз он в курсе каким-то непостижимым образом…
— Да, не хотела, — спокойно ответила, хотя внутри все сжалось.
А ну, как не понравится мой ответ? Бертус откинулся на спинку дивана, улыбка превратилась в усмешку, а в глазах блеснул странный огонек.
— Почему же, леди Эстер?
Вот пристал, как репей. Я замялась, обдумывая, как бы повежливее ответить, или, может, вообще соврать. Его величество подбодрил:
— Не бойтесь, леди, скажите правду, я не обижусь, не переживайте.
Так, да? Хорошо, королевское слово сказано, обратно не возьмешь. Ну я и выдала все, как есть.
— Мне не хочется оказаться в вашей постели только для того, чтобы родить ребенка, а потом еще и оставить его. У вас есть истинная пара, между прочим, — привела я неоспоримый аргумент, но при этом избегала смотреть на венценосного собеседника. — Не поймите неправильно, вы вполне привлекательный мужчина, — поспешно добавила чистую правду. — И как правитель меня лично со всех сторон устраиваете. Однако я ведьма, и у нас не принято просто так ложиться в постель к мужчине, без всякого интереса или хотя бы симпатии. Вас же я слишком мало знаю, хотя и уважаю, и никогда не рассматривала с точки зрения… партнера.
Император помолчал, его лицо приняло задумчивое выражение, а я с замиранием сердца ждала реакции.
— Что ж, благодарю за честность, леди Эстер, — наконец ответил он. — Я все понял, относительно ваших доводов.
Далее разговор снова свернул на ничего не значащие темы, и никаких подозрительных вопросов мне больше не задавали. Я допила чай, и император свернул беседу, поднялся и предложил мне руку.
— Позвольте, я провожу вас, — мягко предложил он.
Хм, ладно, я не возражала. В конце концов, не будет же он ломиться в мою спальню без моего разрешения. Мы дошли до моих покоев, остановились, и я развернулась попрощаться. Император поднес мою ладонь к губам, не сводя пристального взгляда, коснулся пальцев, а потом выпрямился и… наклонился к уху, что-то едва слышно прошептав. Я застыла, в крови вспыхнул пожар, дыхание перехватило от нахлынувшего громадной волной желания, и мелькнула отчаянная мысль, что вот тут-то и попалась. Есть такая редкая и сложная штука, возбуждающее зелье раздельного действия. Одним заклинанием оно разделяется на части, и когда жертва употребит все эти части по отдельности, вторым заклинанием собирается снова…
И, кажется, меня именно этим демоновым зельем напоили, потому что это была последняя здравая мысль в моей голове перед тем, как накрыло окончательно.
ГЛАВА 10
Император все так же держал за руку, пристально глядя в глаза и довольно улыбаясь, и отвести взгляд у меня не осталось сил. Все заслонило единственное желание: страсть, чистая, незамутненная, заполнившая каждую клеточку. Сердце колотилось в груди, дыхание срывалось, и я готова была сама наброситься на императора, позабыв свои недавние убеждения против такого поворота событий. Мной уже руководили дремучие инстинкты, сопротивляться которым я не могла.
— Ну что, леди Эстер, вы по-прежнему считаете, что переспать со мной — плохая идея? — мурлыкнул Бертус, легонько погладив мои подрагивавшие пальцы.
Я облизнула сухие губы, и не знаю, где наскребла воли все же отчаянно выпалить:
— Да…
Император мягко рассмеялся, в глазах блеснул триумф, и меня в то же мгновение прижали к стенке рядом с дверью, переплетя наши пальцы.
— А мне кажется, леди, вы нагло врете, — выдохнул он прямо в губы и поцеловал.
На меня обрушился целый шквал эмоций, похоронивший под собой последние отголоски здравых мыслей, что происходящее в корне неправильно. Я с жаром ответила, подавшись навстречу, утопая в горячем вихре желания и совершенно не думая, что творю. Каким-то образом я оказалась на руках у императора, и мы, не прерывая поцелуя, ввалились в мои покои. Это было чистое сумасшествие. Кожа горела, одежда разом стала грубой и неудобной, от нее хотелось немедленно избавиться. Краем ошалевшего сознания отметила, что уже лежу на спине, и губы императора блуждают по моей шее, груди, едва прикрытой декольте, а ладони скользят по ногам, задирая подол. И я его не остановила…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Лишь зажмурилась крепче, кусая губы, чтобы сдержать стоны, да выгнулась навстречу, дрожа от нетерпения. И не сразу поняла, что раздевают меня уже четыре руки. Потому что не мог император одновременно целовать мне коленки, избавляя от чулок, и стягивать лиф платья, попутно продолжая ласкать обнажавшееся тело. Глаза мои широко распахнулись, разум слегка прояснился, и я приподнялась, отчаянно пытаясь разогнать туман страсти, что получалось откровенно плохо. Рядом со мной лежал лорд Ричард в одной полурасстегнутой рубашке и штанах, взлохмаченный, и с горящим взглядом. А я, кажется, уже не в своей спальне.
— Н-нет… Ч-что за… — пробормотала беспомощно, пытаясь сложить слова во что-то внятное, но не преуспела.
— Ш-ш-ш, Эстер, — хрипло выдохнул ректор и в его пальцах оказался бокал с вином. — Выпей, ты, наверное, пить хочешь.
Вот в этом он угадал, горло пересохло, и рука сама потянулась, хотя по-хорошему, не стоило ничего брать от этих двоих интриганов. Но терпкая струя уже полилась в рот, и я жадно, в несколько глотков выпила все до дна. Зря… перед глазами потемнело, низ живота свело в болезненно-сладкой судороге, и я в голос охнула от ослепившей вспышки голодного желания. Мне уже было все равно, сколько нас в постели, двое или трое, все равно, что это наведенное, и совсем недавно я не хотела ничего такого с императором, и тем более ректором.
Очень скоро платье оказалось на полу, там же чулки, и на мне осталась только полупрозрачная невесомая нижняя рубашка, не скрывавшая практически ничего. И я уже замерла от предвкушения, снова зажмурившись и тая под прикосновениями… Когда вдруг все прекратилось. В смысле, руки с моего тела пропали, а ушей коснулись странные звуки. Раздраженная и раздразненная, я открыла глаза и уставилась на совершенно неуместное зрелище: его величество и лорд Ричард страстно целовались. Боги и демоны, да как так-то? Что за нелепость? У… у императора же истинная пара есть.
А эти двое, похоже, вообще забыли обо мне, в то время как меня трясло от неудовлетворенного желания, между ног горело и болезненно пульсировало, бедра сжались в попытке унять этот пожар. Парочка же знай самозабвенно гладила друг друга, откровенно прижимаясь, и напрочь игнорируя меня. Что за фигня? Сначала напоить возбуждающим, затащить в постель, раздеть, довести до полного сумасшествия, а потом… потом вот так, да? Изнутри поднялась волна чистой, обжигающей злости, смывая возбуждение, я с яростью уставилась на мужиков и выпалила, от всей души пожелав:
— Да чтоб вам всю жизнь друг с другом миловаться.
Ведьминское проклятие — страшная вещь, особенно сказанное под эмоциями. И плевать, что у императора истинная пара есть. В следующий раз хорошенько так подумает, прежде чем обижать ведьму. Кровать ощутимо тряхнуло, воздух пошел рябью… И моему вконец изумленному взгляду предстало невероятное зрелище: контуры тела ректора поплыли, как будто восковые, и… через пару мгновений в объятиях императора уже лежала обнаженная, темноволосая девушка. М-мать моя ведьма, да что тут вообще происходит?
Обо мне, похоже, совсем забыли, потому что эти двое уставились друг на друга влюбленными глазами, и с глупыми улыбками. Его величество бережно отвел темный локон с лица незнакомки и прошептал:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Любимая… Ну наконец-то мы снова вместе.
А вот дальше я совершенно определенно ощутила себя лишней на этом празднике безудержного секса. Для этих двоих в самом деле окружающее перестало существовать, но мое наведенное желание-то никуда не делось. Скрипнув зубами, я сползла с кровати, завернулась в покрывало и побрела к выходу, стараясь не обращать внимания на томные стоны за спиной. Кровь бурлила, сердце колотилось, и страстно хотелось унять это напряжение, избавиться наконец от огня в теле, грызшего изнутри и плавившего кости. Я на мгновение остановилась посреди гостиной, всерьез раздумывая над вариантом выйти в коридор и отдаться первому встречному. Ну а что, демоны меня побери, терять уже кроме девственности нечего, и плевать на симпатию…