Читать интересную книгу Пираты. Дикий остров - Сергей Зверев

– Как вы себя чувствуете? – спросила Нина старика. Тот рассматривал ее лицо и молчал. Нине показалось, что именно рассматривал, а не просто смотрел. Как будто оценивал. Глаза его были спокойными и ясными. Судя по всему, его «отключка» накануне была вызвана потерей крови, а не тяжестью ранений.

– Ладно, лежите, а я сейчас вас немного покормлю, – сказала Нина, похлопав легонько старика по руке, – вижу, что вам лучше, но силы восстанавливать нужно.

Нина ушла на кухню за мясным бульоном, который приготовила под утро. «Старику бы красного вина, для ускорения кроветворных процессов. Ладно, – подумала Нина, – позже куплю». Вернувшись с большой чашкой бульона и накрошенного в него хлеба, она, присев рядом со стариком, стала его кормить. Ел он послушно, и за все это время не проронил ни слова. Нина даже подумала, что он немой или не говорит по-английски. Поев, старик закрыл глаза и, кажется, уснул.

Пока старик спал, Нина вышла на улицу и осмотрела место, где нашла китайца. Ни крови на земле, ни следов борьбы или нападения она не нашла, хотя обошла все вокруг. И еще один момент не давал ей покоя. Раны на теле были свежими, не опасными, но глубокими, и кровь из них не шла. Так не бывает. Такие раны кро-воточат, вокруг них запекается кровь, а эти выглядели аккуратными и чистыми. Нина стала заниматься домашними делами, иногда поглядывая на старика. В полицию она решила не звонить, пока не убедится, что с китайцем все в порядке.

Часов через пять старик проснулся. Нина этого не увидела, а скорее почувствовала. Вернувшись в холл, она убедилась, что китаец лежит с открытыми глазами.

– Ну как, вам лучше? – снова спросила она старика.

– Да, спасибо, – ответил он на правильном английском, – мне уже лучше.

– Что с вами случилось? Кто это вас так?

– Вы врач? – вместо ответа задал вопрос старик. – Я могу уйти?

– Да, я врач, и в этом вам повезло. Но вставать вам нельзя. Я отправлю вас в больницу, вам нужно обследование. У вас могут быть повреждены внутренние органы, могут быть трещины в костях.

– Нет, у меня все в порядке, и мне лучше уйти.

– Почему вы торопитесь уйти? Вам угрожает опасность? Почему вы не хотите рассказать, что с вами произошло?

– Ничего страшного.

– Ну да, – согласилась Нина с иронией, – вы споткнулись о бордюр и упали на газон.

– Мне лучше уйти, а вам лучше никому не рассказывать, что вы меня видели.

Китаец некоторое время лежал молча и смотрел на Нину внимательным взглядом, как бы размышляя, рассказывать ей или нет. Глаза его как будто улыбались.

– Вы не американка, – неожиданно заключил он.

– Вы правы, я не американка, я – русская, – ответила Нина, пребывая в некотором замешательстве от того, в какое русло китаец направил тему разговора. – А как вы догадались?

– Рот, движение губ, челюстей.

– Артикуляция? – догадалась Нина.

– Наверное это так называется по-англий-ски, – согласился старик, – для вас английский язык не родной, просто вы очень хорошо говорите на нем.

– Интересная наблюдательность у вас для человека, для которого родной язык не только не английский, но и вообще не относящийся к романо-германской группе, – отметила Нина.

– Как вас зовут?

– Нина, а вас?

– Меня называют Ханом. Вы хороший человек, Нина, – продолжил китаец без паузы, – и вы очень сильная женщина. Я расскажу вам потому, что вы захотите и сможете мне помочь.

– Конечно, я сделаю все, что смогу, – успокоительно улыбнулась Нина.

И Хан начал ей рассказывать, что приехал в Америку несколько лет назад искать убежище, чтобы спрятаться от злых людей, которые хотят завладеть его тайной. Тайна заключалась в том, что старик был последним адептом и знатоком древнего учения. Оно заключалось в своеобразном видении мира, философии взаимодействия с окружающим миром и использовании его силы и духа для пользы людей. Тех, кто преследовал Хана, в этом учении интересовали только боевые приемы. По словам Хана, сила, которую приобретал человек, в совершенстве овладевший учением, была настолько могучей, что стань она достоянием злых людей – зло воцарилось бы во всем мире. Хан хранил древние записи и не мог передать их никому, потому что у него не было учеников. Он беспокоился, что умрет, так и не передав своего знания. А для того чтобы передать знания, нужно не меньше двадцати лет и полное уединение вдали от населенных мест.

Нина отнеслась к этой истории несколько скептически, но обещала пока спрятать Хана у себя, а потом, когда он совсем поправится, помочь покинуть Соединенные Штаты.

– А сколько вам лет, Хан? – поинтересовалась наконец Нина.

– Каждому человеку столько лет, на сколько силен его дух.

– Хорошо, хорошо, а сколько лет вашему телу? – остановила Нина философствования старика.

– Восемьдесят пять, но это не имеет ника-кого значения. Человек может и в сорок лет быть уже немощен духом и телом, как старик, а в сто – молодым и бодрым, как зрелый мужчина.

– Интересно, но сколько же лет человек может оставаться молодым и бодрым? Не считаете же вы, что человек может жить вечно только силой своего духа?

– Вечно – нет. Человек живет до тех пор, пока не совершит на земле то, что ему предназ-начено.

– Значит, можно жить сотни лет молодым и бодрым, пока не совершишь предначертанное тебе свыше?

– Нет, Нина. Я понял, о чем вы спрашиваете. Человек не может жить очень долго. Если он не совершил то, что ему предназначено в отпущенные сроки, то уже и не совершит. Значит, ему нужно уходить из этого мира. А если совершил и может совершить еще, то ему лучше остаться. Но никто не может совершить более того, что может.

Нина решила закончить этот разговор. Много, конечно, спорного, но много и интересного в этих рассуждениях. Возможно, виноват английский язык, возможно, что на родном языке носителя этой философии все выглядит понятнее.

Старик поправлялся так быстро, что Нина была шокирована. Регенерация тканей у китайца происходила раза в два или три быстрее, чем у среднестатистического человека. Особо сверхъестественного в этом ничего не было, но, как врач, Нина с большим удовольствием провела бы обследование этого феномена. Удерживало ее лишь стремление уважать личность человека. А примерно через неделю Хан застал Нину за спортивными упражнениями. Нина устроила себе в доме небольшой зал для фитнеса. Разнообразила она упражнения и элементами карате, чтобы не терять бойцовскую форму. Хан некоторое время наблюдал за Ниной, а затем подошел к ней.

– У вас был хороший учитель, а вы были хорошим учеником.

– Спасибо, Хан.

– Но у вас нет школы, как и у вашего учителя, – продолжал китаец, – а это и плохо, и хорошо.

– Почему плохо, я догадываюсь, но почему хорошо?

– В том деле, которым вы занимаетесь, противник может узнать школу и предугадать ваши действия. Не узнав школы, он не сможет противопоставить вам знания, а противопоставит только силу духа. Если ваша сила духа окажется сильнее, то вы победите.

– О каком деле вы говорите, Хан? Я всего лишь врач, которая изучала в юности карате.

– Нет, Нина, в ваших глазах я вижу бремя какого-то другого долга, кроме долга лечить людей. Думаю, что он и привел вас в эту страну, которая не является вашей родиной.

Ни фига себе! Вот дает старик, его бы в контрразведку завербовать, он бы на «раз-два» расшифровывал шпионов. Нина уставилась на китайца, не зная, что ему ответить.

– Но это не мое дело, Нина, это твой путь, и тебе по нему идти. Просто я хочу в благодарность поделиться с тобой частичкой моих знаний. – Хан незаметно стал обращаться к Нине на ты, и от этого она прониклась к нему доверием.

– Но у меня нет в запасе лишних двадцати лет, – улыбнулась Нина.

– Я не предлагаю тебе стать моим учеником, это бесполезно. Чтобы постигнуть мое учение, нужно выйти родом из Древнего Китая, который намного старше египетских пирамид, старше Атлантиды, старше древних белокурых богов, спустившихся с неба.

– Хан, вы знаете об Атлантиде? Вы знакомы с трудами Платона?

– Ваши древние европейские ученые описывали скорее не Атлантиду, а свое представление об идеальном человеческом обществе. Коренные жители Азорских островов еще хранят предания о своих предках-атлантах, но сведений у ученого мира об Атлантиде очень мало. Так же мало, как и о древнем царе-боге древних инков Кетцалькоатле, как и о древних богах Тибета, которые научили людей летать и дали им машины. Но люди все забыли и пошли своим путем, совершая свои ошибки.

– Ого! Ваше древнее учение простирается так глубоко в глубь веков? – спросила по-трясенная Нина.

– Гораздо глубже, к истокам всего сущего. Человек разучился быть частью мира, частью природы. Он знает, что ветер может раздуть огонь костра, знает, что дождь может затушить огонь пожара, знает, что земля поможет взрастить зерно, а солнце даст ему силу. Человек помнит, что есть такие силы, но разу-чился сам быть частью этих сил. То, чему я хочу тебя научить, это ничтожная часть знания, которая позволит тебе противостоять силе злого человека, используя ее саму. Это даст тебе понимание, но не сделает тебя владыкой мира.