— Где ты это взяла? — опасаясь приближаться к кровати, я спросил издалека. Может, кому-то и покажется смешным здоровый голый мужик, испугавшийся мятой бумажки, но мне просто надоело чихать.
— Оно лежало в том же конверте, — пояснила Ариэль.
Я отскочил ещё дальше.
— Убери это куда-нибудь!..
— Расслабься, Макс, — улыбнулась русалка. — Я вытряхнула весь порошок. За окно. Так что не бойся.
— Тебе легко говорить.
Всё-таки не хотелось прослыть полным трусом. И я мужественно забрался в кровать.
Ариэль передала мне листок.
«Т Ы ПАкой н Ик БИз У Мн ый М Акс»! — гласило письмо. — «Я ТибЯ д О стану! Щитай сибя миртВиц о м»
— Ну и что это значит?.. — спросила Ариэль. — Ты что-нибудь понимаешь?
Я пожал плечами.
— Ну… Писал явно не корифей мысли.
— Это ПИСЬМО — УГРОЗА, Макс!
— Спасибо. Я и сам допетрил.
— И… Что ты собираешься делать?
— Встать, одеться и пригласить тебя на завтрак в наш ресторан.
— Я говорю о письме, Макс.
Нет, она не испугалась. И не злилась.
Ариэль была в бешенстве — я впервые видел её такой.
Выражением лица она походила на почуявшую добычу акулу. Скулы заострились, на бледной коже проступили серебристые чешуйки, а ноги под нашим общим одеялом почему-то сделались холодными и скользкими, как… плавники.
— Ну что ты разволновалась, детка! — я ПОПЫТАЛСЯ свести всё к шутке. — Ты только глянь: он даже писать толком не умеет — вырезал буквы из газеты. Ну какой из этого первоклашки убийца?.. И вообще: скорее всего, это давняя история. Письмо лежит здесь уже лет сто, ты же знаешь, как редко я ночую дома.
О том, что у меня аллергия на сонный порошок, я сам узнал только вчера. Вывод: убийца должен был присутствовать при сём знаменательном событии, потом метнуться в Эс-И, купить газету, состряпать письмо, пробраться в «Чистилище» и подбросить его мне в спальню…
Но вслух я этого не сказал: ни к чему волновать близких. Достаточно того, что я и сам испугался.
Это знак, — лихорадочно думал я. — Убийца СПЕЦИАЛЬНО подбросил письмо. Чтобы я понимал: он СЛИШКОМ близко. И знает обо мне очень много.
Хочет вывести меня из равновесия. Хочет, чтобы я боялся.
И кажется, это ему удалось…
Улыбнувшись Ариэль, я потянулся за джинсами.
— Ну что?.. Пойдём завтракать? — тон моего голоса был достаточно легкомысленным, чтобы усыпить её подозрения, но не настолько, чтобы пробудить новые. — Надеюсь, ресторан доньи Карлотты никуда не делся?
— А с чего такие мысли?
Было с чего. Когда мы с Зебриной встретились в Травяном море, она почему-то не захотела говорить о мамочке и её питательном заведении. А опять же, наученный горьким опытом, я рассчитывал на самое худшее.
— Да нет, так, на всякий случай… Я ведь давно не был дома, помнишь? Мало ли, что могло перемениться.
— Всё в порядке, — улыбнулась Ариэль. Я выдохнул. — Идём завтракать.
— Кстати, — от моей спальни до ресторана было рукой подать: раз, два и мы уже там. Но один вопрос я задать успел… — А давно ты не видела Зебрину?
Ариэль закатила прекрасные глаза.
— Так вот что тебя гложет, — рассмеялась она. Словно душ из прохладных хрустальных капелек.
— Ну, не то, чтобы гложет, — мы как раз подошли к столику, и я удачно скрыл смущение, отодвигая для Ариэль стул и помогая усесться. — Просто… Когда мне пришлось уехать по делам…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Чтобы отыскать Денницу и расторгнуть сделку.
— Ну да. Так вот: она тогда была драконицей, и не могла превратиться в человека.
— По твоей вине, — кивнула Ариэль.
Сан-Инферно — маленький город, — вспомнил я.
— ТАК ВОТ, — я сел на своё место и помахал издалека мастеру Заточчи — ресторан без его круглой добродушной физиономии уже и представить нельзя… — Она не могла превратиться. Но когда я вернулся, всё было в порядке. Хотя старички уверяли, что это невозможно.
— Старички? — Ариэль откусила от хлебной палочки и с аппетитом принялась хрустеть.
— Ну, взрослые драконы. Дедуля, дон Коломбо…
— То есть, они говорили, что Зебрина больше никогда, ни при каких обстоятельствах, не сможет стать человеком, — уточнила Ариэль. Я молча кивнул. — Но тем не менее, она стала, — я вновь кивнул. — Вернулась в город, насмерть разругалась с родителями и открыла конкурирующий ресторан.
Глава 13
До меня не сразу дошло, о чём это она.
А когда дошло…
Икнул я так сильно, что чуть не опрокинул стул.
— Что ты сказала? — переспросил я страшным шепотом. Говорить громче не мог: душила ярость.
— Ну, не то чтобы ресторан…
— Уф. Ты меня напугала.
— Скорее, клуб. С танцами, выпивкой и лучшей в городе кухней.
— ЛУЧШАЯ кухня пока ещё у нас, — раздался над плечом мягкий вкрадчивый голос. — Девочке ещё учиться и учиться. Но со временем…
Я вскочил.
— Донья Карлотта! — приложился к ручке, поклонился, щелкнув каблуками… Всё, что угодно, лишь бы скрыть смущение.
— Привет, сынок. Рада, что ты всё ещё… не потерял аппетита.
Я благодарно улыбнулся.
— Так это правда? — спросил я, приглашая донью Карлотту присесть. — Зебрина пошла по вашим стопам?
— Клуб называется «Золотой дракон», — скромно потупилась дракониха.
— Он больше «Чистилища», и работает круглосуточно, а не только ночью, — наябедничала Ариэль. — От клиентов ОТБОЮ НЕТ! Девочки танцуют в четыре смены.
— Конкуренты, значит… — уязвлённо протянул я.
Нет, я конечно рад за Зебрину. Наконец-то она взялась за ум, проявила ответственность. Но… Почему именно стрип-клуб? Что, нельзя было открыть что-нибудь другое? Кружок хорового пения, например?..
— Ага! — Ариэль счастливо улыбнулась. — Меня пригласили ставить им номера.
— И ты, конечно же… — я моргнул. Что я несу? Почему кто-то должен поступаться своими желаниями ради меня?.. — Согласилась?
— Платит она лучше, чем кто-либо в городе, — похвасталась Ариэль. А ещё пообещала, что я смогу купить какие угодно костюмы и декорации.
— Рад за тебя, — я постарался, чтобы голос звучал достаточно искренне.
Значит, у Зебрины всё путём, — вертелось в голове. — И я ей в общем-то больше не нужен…
— Макс, дорогой, можно тебя на минуточку?..
Донья Карлотта поднялась, и улыбнувшись Ариэль, повела меня в дальний, отгороженный ширмой угол. Там находился «семейный» столик четы Коломбо. Сейчас на нём были разложены блокноты официантов, ещё какие-то листочки с цифрами, и большой, распухший от вкладок гроссбух.
Зайдя за ширму, она быстро повернулась ко мне, ощупала взглядом — словно хотела убедиться, что за время отсутствия я ничего не потерял — например, головы…
— А теперь ответь, — приказала она. — Ты… Уже виделся с моей дочерью?