этим сам. Понятно, что я скептик. Да и событиям последних дней мой мозг, хоть и с большим трудом, но нашел рациональные объяснения. Теория многомерной вселенной, где-то я про это слышал, ну больше вселенных, чем одна, и что тут такого? Мало того, все, что я успел изучить про религию данного измерения, говорило мне, что церковники приложили максимум усилий, чтобы уничтожить тут человечество.
В общем, когда солнце взошло из-за Юлалулы, ни одна религиозная жилка не дрогнула в моей груди, если можно так сказать. Хотя зрелище было действительно потрясающе красивым. А место – мистическим настолько, что казалось, если принести сюда икону, она обязательно замироточит. Кстати, из-за моей новой особенности зрения я обратил внимание, что разноцветных линий на этой горе немного больше, чем в обычной жизни. Этим линиям я тоже нашел вполне себе рациональное объяснение, что это некоторые энергетические линии, которые я стал видеть благодаря каким-то физическим изменениям моего мозга.
До поезда в Катилу оставалось около часа, я допил кофе, съел сколько смог сыра и с большой неохотой двинулся в сторону машины, которая меня тут ждала.
Остров Элизы
Я прибыл на остров на пароме, оказалось, что из Катилу на остров постоянно ходит паром. Правда, нашел я этот паром с трудом, так как он всюду был помечен как опасный для жизни человека, существующий только для переправки грузов. Но когда я начал уже искать одноместный катер для отправки на остров, все-таки мне был предложен данный вариант как менее опасный, чем движение на катере по открытой воде. Протокол, который тут всем управлял, был по-своему совершенен. Все в нем было настроено так, чтобы помогать человеку. Человечество само себе создало врага, который “«зализал”» это самое человечество до смерти. Протокол не был искусственным интеллектом, это был как бы набор инструкций, который регламентировал абсолютно всю деятельность всех машин и механизмов в этом мире. В поезде из Мезру в Катилу я сразу пригласил в свое купе проводницу и беседовал с ней в течение двенадцати часов, пока поезд двигался. Я сделал ряд открытий, что управление этими прекрасными созданиями поручено программному обеспечению, очень простому и незатейливому. В этой прекрасной головке, которая так похожа не человеческую, действительно не было никаких мозгов. Только протокол, который предписывал определенные шаги и инструкции. Но сам протокол был огромным, настолько огромным, что даже складывалось какое-то ощущение индивидуальности у каждой из таких вот кукол, как эта проводница. Человечество этого измерения создало колоссальную ловушку, в которую успешно и вляпалось. Если бы у протокола был искусственный интеллект, он бы объявил войну человечеству, таким образом, у человечества был бы шанс на выживание, но протокол не был разумным. Он был просто регламентом, созданным для того, чтобы сделать жизнь человека максимально комфортной и продолжительной. Но именно этот факт и оказался для человека смертельным.
Остров, на который я прибыл, был жилым, это было видно сразу. Плохие дома и плохие дороги – это было первое, что бросилось мне в глаза. Остров был километров десять, может быть, больше, в поперечнике, и от порта в центр шла дорога, обычная торная дорога, проехать по которой после дождя ни на чем, кроме трактора, невозможно. И дома, которые тут начинались недалеко от порта, тоже были мне знакомы по своей конструкции. На острове был умеренный климат, но, видимо, зимой было достаточно прохладно, и дома были построены из бревна, с тремя или четырьмя окнами. Дома явно строили не машины, так как куча недостроек и недоделок бросались в глаза. У многих домов были не достроены незашитые фронтоны, при этом было видно, что сама стройка закончилась очень давно, так как дерево уже потемнело и местами даже сгнило. Видимо, у местного населения не хватало запала и желания достроить начатое до конца. Такие недострои в Родном встречались в местах с щадящим климатом, где зимы были холодными, но не убийственными. Вот если бы в России так дом оставить недостроенным, то был бы шанс просто умереть зимой от холода. Но тут, видимо, это не грозило, как и сама возможность умереть. Когда я встретил первых жителей, я сразу понял, что умереть им железки не дадут, несмотря на то что этот остров и значится опасным для жизни. У всех, встреченных мною тут, были сканеры и коммуникаторы. Первую группу местных я встретил минут через пятнадцать ходьбы в центре острова. Группа молодых людей явно страдала от безделья и искала способ развлечь себя. Увидев меня, трое парней пошли мне навстречу. По их походке и выражению лиц я сразу понял, с каким намерением они ко мне идут. Я все-таки родился и вырос в деревне и знал основной способ развлечься при виде чужака, который принят в деревне. Еще двое из группы остались сидеть на лавочке, которая была около дороги, по которой я шел. Видимо, они посчитали, что и троих на такого бедного старика, как я, достаточно.
– Стоять! Ты откуда? – п
розвучала классическая фраза, которая предшествовала физическому воздействию, как я понял, во всех мирах. Я решил сыграть старого больного человека, чтобы не наживать себе тут врагов.
– Ребята, я прибыл с материка, я тут новенький, вы не подскажете, кто тут у вас главный?
Моя фраза удивила ребят, точнее, как я понял, они не поняли ни слова из того, что я сказал. Они переглянулись между собой и все докоснулись до уха, где был закреплен коммуникатор.
– Повтори, что ты сказал?
– Ребята, я прибыл с материка, я тут новенький, вы не подскажете, кто тут у вас главный?
– Ты не с острова?
– Нет.
– А откуда ты?
– С материка.
– Как это? Там есть еще живые?
Ребята явно были в недоумении. Я понял, что драки уже не будет, так как я удивил их. То, что они не поняли меня сразу, было вызвано тем, что коммуникаторы у них были выключены, а русского они не понимали. Видимо, чужой язык на острове не звучал уже очень давно. Как им отвечать дальше, я не имел ни малейшего понятия. Но они нашли выход сами:
– Это посланник отца Элизы. Она говорила, что ее отец не оставит ее и пришлет на помощь воина для борьбы с железками.
– Этот старик – воин?
Тут уж я решил эту легенду поддержать.
– Да, я воин, немолодой, тут вы правы, но всем вам троим могу фору дать.
Теперь уже я сам нарывался, так как я решил, что эти пятеро молодых людей мне могут пригодиться. А как