— Открываюсь, — тихо ответил он. — Вспоминаю, как сильно хочу тебе доверять.
Сердце болезненно сжалось. Я была так тронута, что едва дышала. Возвышенное “прикоснуться душами” открывало свой смысл. Защита пропускала меня. Вернее, она расширялась, впуская в Линнея другого человека. Сначала мои ноги, потом бёдра. Когда дошло до груди, я аккуратно втащила внутрь бубен. Поняла, что нужно сделать. Шаманское “я тебя вижу” — не пустая фраза. Вижу, значит признаю. Я развернула бубен мембраной к Линнею. И, как только полностью оказалась внутри, быстро заговорила:
— Мой бубен — зеркало. Открой глаза и посмотри на себя.
Сработало. Вся накопленная энергия разрядилась в один миг. Прошлое нашло будущее, потерянная часть души закрепилась в теле.
Мой дедушка. Третий шаман, похороненный на плато Укок, смотрел на Линнея из бубна, а он смотрел на него. Память восстанавливалась.
Глава 21. Самая хитрая атака ведьмы
Выговаривать лично Этану как сильно он не хочет становится клановым магом Заур не решился. Цедил сквозь зубы: “Госпожа София прислала, спросите у духов, пожалуйста” и взгляд от пола не поднимал.
“Какая удача”, — продолжала ликовать ведьма.
Нет, за свою недолгую жизнь она не была обделена вниманием богини, но то, что творила Лилит сегодня, хотелось вписать в учебник для будущих жриц. Реальность сдалась. Её ткань лопнула, и отдельные лоскуты выстроились именно в том порядке, какой нужен Лиане. Да, боги так умели. Редко вмешивались настолько радикально, но и на кону стояло немало. Магов чёрного уровня в жертву ещё ни разу не приносили.
“Последняя честь для тебя, кочевница, — мысленно изливала яд ведьма. — Неотёсанная деревенщина”.
А незачем было вставать между ней и Франко. Разевать свой поганый рот на чужого мужчину. Ах, она не знала, с кем связалась? Не признала в бессалийской кузине Вивьен будущую Верховную ведьму? Её вина. Тем неприятнее будет сюрприз. Нет большего удовольствия на свете, чем ставить на место таких зарвавшихся выскочек, как София.
“Отсчитывай свои последние часы, стерва. Лилит высосет тебя досуха. А я потом от щёдрот её столько милости получу, что ласточкой взлечу на трон”.
Остался маленький трюк. Удивительно простой, а потому гениальный. И вся его красота стала возможна, потому что Лиана вовремя провела несколько ритуалов для богини и пообещала ей жертву.
— Хорошо, — сказал Этан, показывая Зауру на кресло, — посиди пока. Я спрошу у духов, разрешают ли они учить тебя.
Мальчишка побледнел. Деревянной куклой плюхнулся в кресло и сжал кулаки. Не до мачехи ему. Глаза зажмурил и не собирался их открывать, пока не позовут.
“Умница”, — искренне похвалила его Лиана.
Незаметным движением накинула на голову пасынка Сагранны компактный купол тишины и сосредоточилась на Этане.
“Ещё чуть-чуть удачи, прошу. Последняя капля. Взываю к тебе, Лилит!”
Клановый маг достал из-за пазухи связку амулетов, повернулся к ведьме спиной и тихо забормотал обращение к предкам.
“Славься, богиня ведьм. На сотни и тысячи лет вперёд славься, о, Лилит”.
Рисунок татуировки лежал на столе. Перо, которым Этан выводил завитки над головой оленя, тоже. Детский рисунок, примитивный. Рога больше напоминали ветки с цветами на концах. А потому никто не должен обратить внимания, что в мешанину завитков добавили ещё пару чёрточек. Символ связи ведьминского круга. Татуировка младшей, позволяющие ей, Лиане, старшей, забирать у сестры силу. А если любого человека полностью лишить сил — он умрёт.
“Славься, Лилит”, — повторила ведьма и вернула перо на место.
Дело сделано.
Не так она его планировала, когда воровала иглу с краской из убежища Клана смерти, но получилось даже лучше. Изначально ведьма старалась для себя и Франко. Думала, что если приворот слепого мага не удержит, то можно поэкспериментировать. О татуировках Этана ходили легенды. Будто его невероятная преданность клану на самом деле магическая клятва, заключённая в одном из рисунков на теле. Лиана мечтала сделать такой же Франко. Под любым предлогом. Да хотя бы в карты у него выиграть и в последний момент заменить унизительную ставку на несколько сотен уколов иголкой. Однако в записях предшественников Этана ничего подходящего не нашлось. Легенда оказалась пустышкой. Зато пошли разговоры о помолвке Франко с Софией, и ведьма вспомнила о связи круга. Вовремя вспомнила.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Её собственный союз с двумя сёстрами распался. Обеих Аринский привязал к столбам и сжёг на главной площади Фитоллии. Но знак старшей на плече Лианы остался. Его нужно было только слегка обновить. Как раз в тот момент, когда новая младшая делала бы свою татуировку. София. Глуповатая кочевница, поверившая, что рисунок оленя поможет ей вспомнить, как возродить драконов.
“Может, и помог бы, — беззвучно усмехнулась Лиана. — Теперь уже не узнать”.
Сила вместе с жизнью покинет её тело раньше, чем придут смутные образы от давно ушедших в Пекло предков.
Мгновенно Линней ничего не вспомнил, конечно. Принятое ещё нужно было распаковать. Я чуть язык не сломала, пытаясь перевести шаманские термины без помощи яйца-артефакта. Их по-русски то сложно объяснить. Сгусток энергии или, как в случае с боевым магом, широкий поток заходит в тело.
“В тело, — я подчеркнула для Линнея, — не в сознание. Не жди, что прошлая жизнь пронесётся перед глазами, процесс устроен по-другому”.
Интеграция пройдёт незаметно. Навыки, специфические знания и старые реакции встанут “на место” будто никуда и не уходили. При этом нельзя сказать “ты станешь другим человеком”. Фокус в том, что Линней станет собой.
— И когда придёт время, ты сначала сделаешь нечто, опираясь на приобретённые знания, а потом заметишь это.
С примерами было совсем тяжко. Дома я возвращала утраченные навыки программисту. Но как объяснить магу, что такое “лучше понимать код"? Я даже пытаться не стала. А на себе изменений ещё не чувствовала. Татуировку только предстояло сделать.
Заур ушёл от Этана расстроенный и тихий. Духи подтвердили, что сына погибшего разведчика ждёт шаманская инициация, но больше ничего не сказали. “У кланового мага другой преемник”.
— А я тогда кто? — спросил он раза три. — Зачем мне всё испортили? Не надо держать клановую сеть — так отпустите в академию обратно.
Увы, правила клана запрещали. Избранник духов переходил под опеку наставника и всё. Больше ни в одной военной операции не участвовал. Его жизнь ценнее перспективы заработать на заказах деньги.
— Я тоже не был рад, — признался Этан. — Наставник Хегай показал на меня пальцем, когда от тяжёлой болезни уже не ходил. Пятнадцатилетнего мальчишку заперли в доме умирающего старика. Я в голос проклинал духов предков. “Дерани шаттарт” было самым приличным высказыванием. Хегай бросался в меня всем, что попадалось под руку. “Закрой рот, щенок. Себе затрещин от духов нацепляешь и мне достанется”. Так что за языком следи. И переезжай завтра в мой дом. То, что госпожа София называет шаманской болезнью, легче переносится рядом с тем, у кого такое уже было.
— Спасибо, — буркнул Заур и хлюпнул носом.
— Пойдём, — Сагранна ласково погладила его по плечу. — У кланового мага ещё дела, не будем мешать.
Глаза она прятала, но выглядела счастливой. С чего бы вдруг? Судьба мальчика не ясна. Духи поставили его в такое положение, что оторопь брала. “Ни туда, ни сюда. Шаман, но место кланового мага не займёт”.
— Так бывает вообще? — шёпотом спросила я у Этана, когда все ушли.
— Нет, — отрезал он. — Ничего похожего в прошлом не было. Но подождём. Что-то происходит. И раз духи пока не говорят что, значит, знать нам не положено.
Истинно шаманское смирение, ага.
Я вздохнула и положила руку на сооружённую Этаном подставку. Оголённое плечо покоилось на наклонной плоскости. Краску он поставил рядом, взял иглу и спросил:
— Готова?