Читать интересную книгу Мудрость отца Брауна (рассказы) - Гилберт Честертон

– Не имею представления, как вы могли об этом догадаться, но я и в самом деле не выношу этого типа, хотя, видит Бог, причины рассчитать слугу, который много лет верой и правдой трудился на благо нашей семьи, у меня не было и нет. Наш друг Фэншоу, который свято верит во всякий вздор, покрытый пылью веков, без труда объяснит неприязнь фамильной ненавистью к черноволосым людям, похожим на испанцев.

Фламбо занес над столом тяжелый кулак.

– Да ведь у той красотки тоже черные волосы!

– Надеюсь, сегодня же вечером, когда возвратится мой племянник, все разрешится само собой, – продолжал адмирал. – Я вижу, вы удивлены. Позвольте мне кое-что объяснить вам. Видите ли, у моего отца было двое сыновей. Я так и не обзавелся семьей, а мой старший брат женился, и его сын, единственный наследник в нашем роду, избрал профессию моряка, которой отдали дань мы все. Мой отец, джентльмены, был престранным человеком. В нем самым непостижимым образом уживались склонность к суевериям, которой грешит наш друг Фэншоу, и скептицизм, не чуждый мне самому, причем оба эти начала непрестанно боролись в нем. Когда я начинал плавать, он придумал способ разрешить загадку легендарного пророчества, над которой бились многие до него. Он вознамерился выяснить, что же все-таки стоит за проклятием испанца – ряд случайных совпадений или карающая десница возмездия. Суть его идеи состояла в следующем: пока все мужчины из рода Пендрагонов выходят в море, вероятность кораблекрушения, вызванного вполне естественными причинами, достаточно осязаема. Если же Пендрагоны станут выходить в море по одному, да еще в строгом порядке наследования, тогда, полагал отец, роковое предопределение, если оно в действительности тяготеет над нашей семьей, проявит себя в полной мере. Чепуха несусветная, вот что я вам скажу. Из-за этого я и поссорился с отцом, тем более что я всегда хочу быть первым – характер у меня такой, – а тут пришлось дожидаться очереди, да еще уступить место собственному племяннику.

– Простите меня, – негромко произнес священник, – но ваши брат и отец погибли в море?

– Да, – вздохнул адмирал. – И в том и в другом случае причиной послужило трагическое стечение обстоятельств.

Источником диких суеверий, в которых погрязло человечество, являются подобные истории, лишь кажущиеся сверхъестественными. Корабль, на котором отец возвращался из Атлантики, разбился о рифы у самых берегов Корнуолла.

Судно, на котором находился брат, затонуло по пути из Тасмании. Тело его так и не нашли. Ни в том, ни в другом трагическом происшествии вам не удастся найти ничего такого, что не имело бы самого простого объяснения.

Подумайте о том, что на этих же судах встретили свой конец не только мои несчастные родные, но и множество других людей, не имеющих отношения к нашей семье. Мы, мореходы, хорошо знаем, как случаются подобные вещи. Но после этих событий суеверные страхи ожили в наших краях с новой силой, и теперь все готовы судачить о том, что видели объятую огнем башню. Поэтому я очень рассчитываю на благополучное возвращение Уолтера. Девушка, с которой он помолвлен, тоже хотела приехать сегодня, но я представил себе, как встревожит ее малейшая задержка племянника – всякое ведь может случиться в пути, – и телеграммой просил ее повременить с приездом до тех пор, пока я сам не уведомлю ее о том, что племянник сошел на берег. Уверен, что не далее как сегодня вечером он присоединится к нашей компании, и если уж что-нибудь непременно должно зажечься, пусть это будут наши сигары. И за бутылкой шампанского мы навсегда покончим с глупой выдумкой.

– Превосходное у вас шампанское, – отметил священник, торжественно поднимая бокал, – хотя, должен признаться, я не большой любитель вина. О, простите великодушно, – добавил он, так как несколько капель напитка пролилось на скатерть.

Он отпил глоток и поставил бокал, сохраняя торжественно-непроницаемое выражение лица, но был момент, когда рука, державшая бокал, чуть дрогнула: за спиной адмирала в окне показалось смуглое женское лицо, обрамленное черными волосами. Если бы не живые темные глаза, это юное лицо походило бы на застывшую маску греческой трагедии.

Помолчав, священник заговорил в обычной для него благожелательной манере:

– Дорогой адмирал, не откажите мне в любезности. Позвольте мне и моим друзьям провести сегодняшнюю ночь в вашей башне. Надеюсь, вы знаете, что изгнание демонов зла – первейшая обязанность для человека моей профессии.

Пендрагон вскочил на ноги и принялся расхаживать по комнате. Лицо девушки еще раз мелькнуло в окне и скрылось.

– Я уже говорил вам, – сказал он, – что все эти старые сказки – выдумки чистейшей воды. Готов повторить. Можете считать меня атеистом – согласен, я атеист. Но знайте, никакой дьявольщины вы здесь не найдете. Трагедии, постигшие наше семейство, объясняются естественным ходом событий.

Он резко обернулся и устремил на священника сосредоточенный взгляд.

– Тем более, – просиял отец Браун, – у вас нет причин отказывать мне.

– Что за нелепая фантазия! – бросил адмирал, выбивая пальцами дробь по спинке стула.

– Простите меня за все. И за пролитое вино тоже, – обратился к хозяину отец Браун с самой подкупающей улыбкой. – У меня все же создалось впечатление, что слухи о горящей башне тревожат вас гораздо сильнее, чем вы хотите показать.

Адмирал Пендрагон сел столь же внезапно, как перед тем вскочил со стула. Но когда он заговорил, голос его звучал спокойно, он уже вполне овладел собой.

– Вы искушаете судьбу. Ей-богу, вы бы сами стали здесь атеистами, чтобы не свихнуться от всей этой чертовщины.

Спустя три часа Фламбо и Фэншоу все еще бродили по темному саду вместе с маленьким священником. До них стало постепенно доходить, что отец Браун вовсе не имеет намерения отправляться на покой ни в башню, ни в дом.

– Недурно бы взрыхлить газон, – сонно пробормотал достопочтенный патер. – Сейчас я и займусь этим, вот только мотыгу добуду.

Прикрывая досаду ироническими улыбками, друзья следовали за священником. Проповедь, с которой обратился к ним отец Браун, приняв позу, полную достоинства, могла бы и святого вывести из себя.

– Человек всегда может найти себе необременительное занятие, полезное для ближних, – назидательно произнес он.

Мотыги он не нашел и, вооружившись жидкой метелкой из веток, принялся энергично сгребать в кучу опавшие листья.

– Лениться не годится, – приговаривал он с шутовским воодушевлением. – Вспомним, что сказал Джордж Герберт[30]:

«Всяк, выметающий сад адмиральского дома у моря, дело благое вершит пред Тобой и законом Твоим».

Он отбросил метлу.

– Займемся цветами. Придется их полить.

Спутников преподобного отца одновременно смешила и раздражала сосредоточенность, с которой он разматывал длинное кольцо поливочного шланга, как бы вслух напоминая самому себе:

– Польем сначала красные, потом желтые тюльпаны. Земля совсем сухая.

Он отвернул кран, и мощная струя воды ударила из шланга.

– Вы не могли бы поосторожнее? – крикнул Фламбо. – Вот и цветок сломали.

Отец Браун с нескрываемым огорчением посмотрел на беспомощно повисшую головку тюльпана и почесал затылок.

– Признаться, я с ними не очень церемонюсь, – сказал он. – Здоровым растениям небольшой душ на пользу. Жаль, что мотыги я не нашел. Я бы показал вам, как надо работать! Кстати, об орудиях, дорогой Фламбо. При вас ли трость со стилетом, которую вы часто берете с собой? Прекрасно. В таком случае сэр Сесил может воспользоваться той саблей, которую адмирал оставил у ограды. Как быстро стемнело!

– Туман поднимается с реки, – произнес Фламбо, всматриваясь в сгустившиеся сумерки.

В эту минуту на верхней гряде лужайки, устроенной в виде террасы с проложенными вдоль нее стоками для воды, выросла громоздкая фигура косматого садовника, который свирепо крикнул, размахивая граблями:

– А ну, положите шланг и быстро отсюда!

– Простите мою неловкость, – стал застенчиво оправдываться отец Браун, – я ведь, знаете, даже вино за столом умудрился разлить.

Сжимая в руках шланг, из которого хлестала тугая струя, он несмело повернулся к садовнику, и холодная вода картечью полоснула того по лицу.

Садовник поскользнулся и рухнул, потеряв равновесие. В воздухе мелькнули ноги в громадных башмаках.

– Какой ужас! – вскричал почтенный патер, удивленный таким оборотом дел. – Неужели я сбил человека?

Он еще немного постоял, как бы присматриваясь или прислушиваясь к чему-то вдалеке, а затем двинулся к деревянной башне, волоча за собой шланг. Хотя башня была совсем рядом, контуры ее терялись в тумане.

– Туман, говорите, поднимается, – бормотал он на ходу. – Что-то он подозрительно пахнет, этот ваш туман.

– Вы правы, клянусь всеми святыми! – воскликнул сильно побледневший Фэншоу. – Не хотите же вы сказать, что…