собой всё своё.
Глава 14. Самый лучший факультет
В Хогвартсе имеется восемь больших теплиц, пронумерованных от единицы до одиннадцати. Ага, с пропусками. В теплице номер один растут самые безопасные растения и проходят практику первокурсники; в одиннадцатой — самые опасные для самого последнего курса. Кроме того, есть ещё Парниковая башня — многоэтажное круглое строение из стекла и стали, венчаемое «пентхаузом» с фонтаном дождевальной установки. Здесь содержатся растительные и животные культуры смертельного уровня опасности. Доступ в башню разрешён только Спраут.
При теплицах имеется большой подсобный павильон, помимо садового инвентаря содержащий несколько десятков шкафчиков для одежды. Мантии перед занятиями полагается снять и оставить в шкафчиках, а вместо них для грязной работы в теплицах надеть специальные халаты. Халаты не являются индивидуальными, однако очищаются после каждого использования то ли наложенными на шкафы чарами, то ли домовиками.
Перси довёл нас до запертой теплицы номер один и наказал ждать Спраут. Сегодняшнее занятие было с Хаффлпаффом.
Спраут явилась за пять минут до гонга вместе с барсучатами, которых привела лично. Показав всем шкафчики и переодев учеников в спецодежду, Спраут провела быструю экскурсию по своему хозяйству, через стекло показывая содержимое теплиц и давая ёмкие нескучные комментарии, после чего привела нас в теплицу номер один и начала инструктаж по технике безопасности.
Весь урок проходил на ногах, однако застаиваться нам не давали, грамотно перемещая учебную группу между столами. Теплица была большая и использовалась для выращивания многих полезных растений.
Я заметил, что стёкла в парниках давно не мытые и пропускают едва половину уличного света. Вежливо поинтересовался, это так задумано для необходимого растениям полумрака, или мытые стёкла были бы лучше? Спраут ответила в том ключе, что стёкла должны быть чистыми, но однократные чистки ничего не дают, поскольку новая грязь быстро натекает с осадками. А поправить чары Флитвика не допро… в смысле, профессор сильно занят на симпозиумах и семинарах, хотя поправить бы не помешало и полив, и обогрев…
Спраут вернулась к теме урока, кстати начав раздел по правильному осуществлению полива: подогрев воды, куда, как и сколько лить, опрыскивать листья или избегать попадания капель на них, и главное — правила и конкретные примеры безопасного ручного полива. Колючие культуры, ядовитые культуры, хищные культуры, распыляющие культуры… Я же добавил еще один пункт в список будущих дел.
Спустя полчаса мы перешли к практике. Нам доверили пересадку партии Красной беладонны в новый грунт. Красная беладонна, в отличие от обычной, более приземиста, ветвиста и имеет плоды ярко-алого цвета вместо обычных чёрных; главное же — именно красная, а не обычная беладонна обладает магическими свойствами, а потому используется во многих зельях. Растение многолетнее и в условиях теплицы нуждается в ежегодной пересадке. Новый грунт тоже следовало подготовить.
Легендарный драконий навоз нам никто доверять не стал — слишком ценное удобрение. Грунт готовился из донного торфа, два года компостированного с магической ботвой, и простого речного песка. Мальчикам была поручена силовая часть — отмерять из мешков, тщательно перемешивать лопатами и отвозить в теплицу тачки с готовым грунтом. Девочки занимались пересадкой.
Я же откровенно отдыхал душой, одновременно мотая на ус полезную в хозяйстве науку. Мой анализ перед распределением оказался верен: барсучата создавали уют везде, где находились. Львы перестали задираться и втянулись в общее дело. Спраут не скупилась на положительные баллы ни своим, ни чужим. От неё не последовало ни одного окрика, редкие замечания были по делу и нисколько не обижали. Впервые за день я смог ослабить сжатую пружину внутри себя. Грэйнджер увлеченно копалась в земле, забыв о ревностном отслеживании чужих успехов. А Рон Уизли…
А Рон Уизли отсутствовал. Я напряг память и осознал, что не видел его ни за обедом, ни в толпе гриффиндорцев по пути к теплицам. Немного поразмыслив, выкинул его из головы. Я ему не сторож.
Запыхавшийся рыжий прибежал к началу второго часа. Выяснилась любопытная история.
История началась на Истории магии. Умелый ворон наложил на храпящего Рона довольно качественные заглушающие чары. Они не развеялись ни к концу урока, ни к концу обеда. Всё это время Рон сладко спал, не тревожимый ни внешними звуками, ни чьим-либо присутствием в опустевшем классе. Лишь к началу послеобеденной пары чары исчерпали заряд, и Уизли был разбужен громким ударом гонга, призывающего студентов на занятия. Движимый чувством голода, Рон сначала направился в Большой зал, потом на поиски ближайших часов, потом попытался узнать дорогу к теплицам…
Удивительно, но добродушная Спраут не стала применять к нему дисциплинарных взысканий. Рон был переодет и приставлен к общей работе. Но голодный и хорошо отоспавшийся рыжий быстро заскучал. Попытка пообедать ягодами беладонны была оперативно пресечена преподавателем. Помыкавшись, Рон начал кидаться этими ягодами в других. И вот тут Спраут показала, что наказывать она тоже умеет.
Не знаю, как на самом деле обстоят дела с достатком в семье Уизли. Но то, что кто-то вот так просто уничтожает результат коллективного труда, Спраут очень не понравилось. Рону был поручен персональный проект: освежить взрыхлённость кучи свиного навоза, недавно поступившего из Хогсмида.
Неконвенционных мер Спраут не применяла. Рыжему были выданы: добротные болотные сапоги с бортами до ягодиц; защитные перчатки взамен отсутствовавших у Рона; и плотный кожаный плащ специально для такой работы. Публичного унижения также не было: Уизли работал в стороне от учебной группы.
Подойдя через пять минут и найдя рыжего сачкующим, Спраут спокойно сообщила, что если за оставшееся время куча не будет качественно перетасована, урок плавно перетечёт в отработку, с которой Рон не уйдёт, пока не обработает и эту, и две соседние кучи в нагрузку. И чутьё Рона внезапно подтвердило, что на этот раз именно так и будет. Что глупых игр с нотациями и циферками факультетских баллов здесь не практикуют, а от него, Рона, требуется продемонстрировать даже не усталость, а только и исключительно результат.
Я же смотрел на усердно работающего Уизли и размышлял, насколько разными могут быть педагоги. Оба факультета трудились над общим делом, включая наш самый сложный случай. Для этого никого не пришлось унижать, проходиться по умственным способностям, макать в дерьмо, превращать в осуждаемую парию и, по большому счету, серьезно наказывать. Потому что я не