Говоря это, он продолжал тасовать карты, демонстрируя неимоверную, поистине фантастическую ловкость рук.
— И это все? Всего лишь страсть? — спросила Виллоу почти шепотом.
— Это больше того, что обычно мужчины получают от женщины. — Калеб пожал плечами и стал сдавать карты. — Женщины ждут от мужчины заботы о них. Мужчины хотят согреть женщине постель. Женщины называют это любовью. Мужчины называют это совсем другим словом. — Он взглянул на Виллоу — Не надо делать вид, что вас это шокирует, миссис Моран. Вы не хуже моего знаете всю подноготную об игре полов.
Виллоу многое отдала бы за то, чтобы не залиться румянцем после того, как Калеб сделал акцент на слове «миссис», однако справиться с собой она была не в состоянии Она молча взяла карты в руки и невидящими глазами уставилась в них.
Стук дождевых капель по брезенту прекратился так же внезапно, как и начался. Навалилась тяжелая тишина. Набежавший ветер сотряс шалаш. Калеб вылил дождевую воду из кружки в кофейник и снова подставил ее под капли.
— Сколько? — спросил он. Его голос был напряженным под стать телу.
Виллоу прищурилась и посмотрела на Калеба так, словно видела его в первый раз.
— Простите?
— Сколько карт вам нужно? — нетерпеливо повторил он
— Ни одной, — ответила Виллоу, отбрасывая карты — Дождь перестал. Не пора ли нам двигаться дальше?
— Вам не терпится увидеть… вашего мужа?
— Да, — шепотом ответила Виллоу и закрыла глаза, чтобы не видеть презрительного взгляда Калеба. — Да, я очень хочу увидеть Метью.
— Наверное, ему все известно о любви. — В голосе Калеба слышались гнев и презрение.
Виллоу открыла глаза и с трудом выдохнула.
— Да, Метью любит меня.
Калеб устремил взгляд на Виллоу. На сей раз на ее щеках не вспыхнул румянец, она не уклонилась от его взгляда. При упоминании о замужестве она краснела, но в том, что Метью Моран любит ее, она была абсолютно уверена.
Эта мысль отнюдь не принесла Калебу успокоения.
— Когда вы его видели в последний раз? — спросил он.
— Слишком давно.
— Как давно? — продолжал допытываться Калеб. — Месяц назад? Шесть месяцев? Год? Больше года? — Он с трудом удержал себя от вопроса, который вертелся у него на языке. «Где вы были, когда Рено соблазнил мою сестру, посеял свое семя и оставил ее умирать?»
Но если бы он задал этот вопрос, у Виллоу появились бы свои вопросы. Она наверняка не сказала бы ему, где скрывается ее возлюбленный, ожидая прибытия своей женщины и состояния в виде арабских скакунов.
Калеб в сердцах отшвырнул карты, которые только что раздал.
Виллоу заметила это, но ничего не сказала. Она не могла понять, что руководит Калебом, но ясно чувствовала его свирепость.
— Отвечайте на вопрос, — прорычал Калеб.
— Какое это имеет значение, когда я видела Метью в последний раз?
Дрожащие руки Виллоу могли сказать наблюдательному человеку, чего ей стоило сохранять спокойный тон, но Калеб не смотрел на ее руки. Он смотрел на ее рот. Губы у Виллоу были глянцевыми, полными и розовыми, как и язык. Их форма сводила Калеба с ума. А еще он жаждал прикоснуться, попробовать на вкус, ощутить упругую мягкость ее грудей. Но более всего ему хотелось сорвать все эти кожаные и фланелевые покровы и прижать ладонь к треугольнику между бедер, скрывающему женские тайны. Воспоминание о темном пятне, просвечивающем сквозь промокшие панталоны, постоянно преследовало его.
Калеб внезапно понял, что, если бы он остался чуть дольше в полутемном шалаше наедине с Виллоу, он потребовал бы от нее чего-то большего, чем те бесполезные сведения, которые исходили из ее уст. Несколько минут назад она могла бы подарить ему поцелуй, о котором он так мечтал, и кое-что еще в придачу. Но не сейчас. Сейчас она была напугана. В эту минуту ей нужен был возлюбленный, который рассказывал бы ей сказочки о любви.
Калеб знал, что винить за случившееся он должен одного себя. Он позволил разгореться желанию и, в конечном итоге, перестал быть хозяином своего тела. Это было глупо. Рено соблазнял девчонок не суровыми словами: расшнуровывая им корсаж и лишая их главного богатства, он нашептывал им побасенки о любви. Именно по этому тосковала Виллоу — по сладеньким сказочкам и по лощеным джентльменским манерам.
И если Калеб хочет обладать Виллоу, ему не следует выплескивать на нее свой гнев. Возможно, в этом случае он сможет обуздать страсть, которая сжигает его.
Негромко чертыхнувшись, он схватил шляпу и ружье и покинул убежище. Виллоу тяжело вздохнула, недоумевая, почему разговор о замужестве и Метью Моране постоянно выводил Калеба из равновесия.
— Я хочу кое-что осмотреть, — донесся снаружи голос Калеба. — Вернусь через несколько часов. Не разводите костер.
— Хорошо, — ответила Виллоу.
Она ждала, прислушиваясь к окружающим звукам, едва осмеливаясь дышать при воспоминании о свирепых нотках в голосе Калеба. Но она слышала лишь шум ветра, который временами налетал словно для того, чтобы сообщить об окончании бури. Когда Виллоу рискнула выйти из шалаша, она обнаружила, что поблизости никого нет, а солнце изливает на землю золотое тепло. Облака редели и рассеивались, открывая побелевшие от снега вершины.
— Калеб был прав, — сказала громко Виллоу, надеясь, что звуки ее собственного голоса взбодрят ее и развеют чувство одиночества. — Значит, Калеб всегда прав? Вот поэтому я и наняла его.
Дрожь пробежала по телу Виллоу, когда она вспомнила, как сурово расспрашивал ее Калеб о Метью. Похоже, сам факт существования брата почему-то задевал его.
— Не брата, а мужа, — быстро поправила себя Виллоу. — Моего мужа. Я должна постоянно помнить об этом. Метью — мой муж, а не брат.
Ей вспомнился взгляд Калеба, когда он следил за тем, как она слизывает мед с пальцев, его хриплый голос, когда он спросил, не собирается ли она поцеловать его раны, чтобы облегчить боль. И Виллоу была близка к тому, чтобы поддаться искушению, очень близка, и он это видел. Он желал ее, ее влекло к нему, а он думал, что она замужем.
Она залилась густым румянцем, когда поняла, что он может думать о ней в лучшем случае и что — в худшем.
Он мог считать ее девицей нестрогих правил.
Чтобы как-то успокоиться, Виллоу сделала глубокий вздох. Это продлится еще несколько дней. Может быть, неделю. Затем они окажутся у пяти вершин, их найдет Метью, и они от души посмеются над тем, что ей пришлось маскироваться под замужнюю женщину. А до того времени ей нужно сохранять тайну.
Калеб… При мысли о нем она ощущала дикий, сладостный огонь в крови.
8