Читать интересную книгу Люди отряда «К». Диверсионный корпус немецких ВМФ во Второй мировой войне - Кайюс Беккер

Через несколько минут огонь прекратился так же неожиданно, как и начался. Мы просидели в ожидании по крайней мере 50 минут, но ничего больше не происходило, стояла полная тишина. Зайдя столь далеко, я и Кантов решили, что обязаны идти и дальше. Тихо опуская в воду весла, мы осторожно двинулись к железному мосту, единственный пролет которого проходил над входом в гавань, соединяя две оконечности молов. Неожиданно Кантов пригнулся и указал на часового, шедшего вдоль берега. Незамеченные им, мы проплыли мимо. К первому часовому присоединился второй, и они разговорились. Тем временем байдарку принесло течением почти под самый мост, но тут нас облаяла оказавшаяся поблизости собака. Кантов тотчас пристрелил ее из пистолета с глушителем. Труп собаки свалился в воду совсем рядом с нами, и мы скользнули под мост, никем не замеченные.

Теперь все наше внимание было приковано к пароходу, пришвартованному правым боротом к причалу, совсем близко за мостом. По всей видимости, это было то самое судно, которое мы должны были потопить, чтобы запереть вход в гавань. Но нельзя же было надеяться, что нам удастся сдвинуть корабль перед отправкой на дно так, чтобы он своим корпусом лег прямо поперек фарватера! Как бы то ни было, мы решили атаковать его прямо там, где он был пришвартован. По нашей оценке, его водоизмещение было около 3000 тонн. Корабль стоял так, что между его бортом и причалом оставалось около двух метров чистой воды. В эту щель мы и завели нашу байдарку, потому что там, в двойной тени от борта и причальной стенки, было совершенно темно и мы могли работать, не опасаясь быть обнаруженными.

Кантов достал из байдарки мины-„прилипалы“ и запустил часовые механизмы взрывателей, которые были предварительно настроены на задержку в полтора часа. Мы привезли с собой длинный шест, который я использовал теперь наподобие удочки, опуская мины в воду и подвешивая их рядом с бортом корабля на глубине примерно двух метров ниже ватерлинии. Там они и прилипали к борту. Таким образом мы разместили вдоль всего корпуса на равных расстояниях друг от друга четыре заряда. На всю работу у нас ушло примерно 15 минут. После этого мы осторожно обогнули корму корабля, вышли на открытую воду и двинулись обратно к мосту.

Наши сердца бешено бились, а душа словно ушла в пятки, когда мы преодолевали критические сто метров в непосредственной близости от входного канала, но нам так никто и не воспрепятствовал. Примерно в 3 часа ночи мы пересекли внешнее сетевое заграждение и принялись грести, борясь с довольно сильной волной. Просто поразительно, как нас болтало, и трудно поверить, что наше утлое суденышко смогло выдержать такой напор волн. Несчетное число раз нас обдавало пеной и брызгами, два раза меня рвало морской водой, которой я наглотался. Скоро впереди показались какие-то суда, которые мы, в нашем более чем затруднительном положении, могли только приветствовать, как своих спасателей. Все же я не решился сразу подать наш сигнал – две голубые вспышки, что оказалось к лучшему, потому что это были корабли неприятеля, готовившиеся войти в порт. Именно для них и был открыт проход в сетевом заграждении. Нам пришлось бороться с морем еще почти целый час, пока я не заметил силуэты наших торпедных катеров. Мы сразу же подали свой опознавательный сигнал и вскоре были спасены».

Бальц и Кантов оказались единственными, кто вернулся после операции в порту Зара. Остальных четверых моряков из отряда «К», после проведенных следующей ночью в обусловленном районе у берега недалеко от порта Зара безуспешных поисков, пришлось списать как погибших. Торпедные катера провели там несколько часов, но не обнаружили никаких следов пропавших людей.

Вернувшись после бесплодных поисков у побережья близ порта Зара, два торпедных катера должны были предпринять попытку отыскать старшего боцмана Вернера и его людей, которые предыдущей ночью отправились в рейд на остров Исто, потому что ожидавший их тогда торпедный катер тоже вернулся ни с чем. Лейтенант Вальтерс не слишком тревожился по поводу исчезновения группы Вернера, поскольку понимал, что выполнить задачу на Исто и успеть возвратиться за одну ночь почти невозможно.

В ночь нападения на Исто немецким торпедным катерам, двигавшимся от пролива Зара, на подходе к острову пришлось вступить в бой с британскими сторожевиками, которые вышли в море по тревоге и полным ходом шли к северному заливу. По всей видимости, они ожидали там неприятельский «флот вторжения». Конечно же им и в голову не могло прийти, что во всей суматохе, возникшей на острове Исто, повинны только экипажи четырех утлых байдарок. В то время как британцы имели лишь весьма туманное представление о происходящем, немцы на своих торпедных катерах, вышедших для спасения диверсионной группы, были осведомлены обо всем не многим лучше. Что произошло на Исто? Что сталось с Вернером и семерыми людьми из его группы? Не взяты ли они в плен? Известны ли британцам намерения их противников и не заманивают ли они сейчас немецкие торпедные катера в ловушку?

Ответы на эти вопросы еще только предстояло получить. Но стычка между катерами противных сторон оказалась непродолжительной. Германцы отошли к северу, а британцы их не преследовали, посчитав, возможно, что отразили предполагавшуюся высадку на остров десанта.

«В самом разгаре этой неразберихи, – вспоминает лейтенант Вальтерс, – взорвались первые заряды, заложенные людьми Вернера. Было видно, что на острове, расположенном на весьма значительном удалении, взвился к небу огненный столб, и я тотчас же все понял. Хотя в ту ночь было уже слишком поздно отправляться на согласованное место встречи у островов Петтини, я настоял на том, чтобы один из наших торпедных катеров продолжал поиски группы Вернера даже после того, как станет светло. Мы были просто обязаны попытаться спасти наших товарищей, хрупкие суденышки которых не могли долго сопротивляться непогоде».

Старший боцман Вернер и его люди едва расположились на повстречавшейся негостеприимной скале. Неожиданно он сам вскочил на ноги, напряженно прислушиваясь. Звук, доносившийся до него со стороны моря, показался знакомым.

«Я подумал, что у меня разыгралось воображение, – сообщает нам Вернер, – но потом услышал звук во второй и в третий раз. Запуск дизельного двигателя сопровождался похожим на собачий лай весьма характерным призвуком, что было не один раз испытанным, надежным сигналом, означавшим, что к нам приближается торпедный катер, собирающийся принять нас на борт! С помощью электрического фонаря, находившегося при мне, я послал в сторону моря наш опознавательный световой сигнал. Торпедный катер подошел к нашей скале на 20 или 30 метров, на воду спустили большую резиновую лодку. После нескольких неудачных попыток все мы были подняты к нему на борт. Только когда все благополучно закончилось, мы поняли наконец, насколько утомлены. Переправа, совершенная несмотря на сильнейший прибой, стала достойным завершением проведенной к тому же без всяких потерь операции».

Союзники ответили на рейды, проведенные силами МЕК-71 на острове Исто и в порту Зара, ожесточенной бомбардировкой базы в заливе Пула, продолжавшейся несколько часов и вызвавшей тяжелые потери среди личного состава отряда «К». Эти потери были вызваны главным образом тем, что моряки в перерывах между налетами отдельных эшелонов бомбардировщиков раз за разом пытались спасти хоть что-нибудь из своего оборудования и снаряжения, из-за чего попадали под нежданные потоки бомб. Эта атака явилась иллюстрацией явного неравенства сил воюющих сторон. Немцы после тщательной, длившейся несколько недель подготовки посылали на задание восемь бесстрашных солдат, которые, проникнув на вражескую базу, там, в самом логове льва, уничтожали важнейшие постройки и военные склады. За отсутствием более действенных средств нападения они могли направить несколько человек на крошечных байдарках в хорошо охраняемую неприятельскую гавань. Действуя поодиночке, эти люди топили при помощи мин-«прилипал» корабли. В то же время британцы при свете дня имели возможность совершить налет на германскую базу, не встречая никакого сопротивления, используя для этой цели сотни самолетов, выполнявших ковровое бомбометание, после чего Пула стала подобна испещренной кратерами пустыне.

Но моряков из МЕК-71 нельзя было сломить такими ударами. После налета на свою базу в Пула они, собрав уцелевшее оборудование, через пролив перебрались его на остров Бриони, что у входа в залив Пула, и оставались там, никем не тревожимые, до самого конца войны. И отсюда они продолжали совершать диверсионные рейды. Особенно часто они использовали исключительно скоростные и обладавшие отличными мореходными качествами двухместные итальянские торпедные катера СМА. На них моряки отряда «К» стремительно пересекали Адриатическое море и, высадившись на восточном берегу Италии вблизи от Анконы, несколько раз выводили из строя крупный нефтепровод, проходивший вдоль берега позади неприятельского фронта, а также совершали диверсии на насосных станциях и хранилищах горючего в Фальконаре. В одной из таких операций старший боцман Вернер, возглавлявший трех других моряков из отряда «К», никем не замеченный, заложил взрывчатку, пробравшись через несколько рядов заграждений, окружавших строго охраняемую нефтеперекачивающую станцию. Возвращаясь, моряки долго еще могли наслаждаться заревом и грибами черного дыма, поднимавшимися над пылающими нефтехранилищами.