волновали религиозные проблемы, он был глубоко верующим человеком. Сохранилась переписка Абердина с некоторыми религиозными деятелями той эпохи. Позднее он отказался войти в правительство Рассела, поскольку то проводило через парламент закон о религиозных организациях, а он не мог согласиться с ним в принципе.
Возвращение в политику произошло в 1828 году, когда герцог Веллингтон формировал свой кабинет. Абердин вошёл в него в качестве канцлера герцогства Ланкастерского (министра без портфеля). Ему было поручено заниматься иностранными делами и помогать главе Форин оффис лорду Дадли. Через полгода, в июне 1828 года он сменил его в министерстве иностранных дел. Абердин был известным филлэллином и немало сделал для признания Греции и помощи этой стране. Это проявилось во время Лондонской конференции 1830 года, посвящённой греческому вопросу. Граф стремился проводить мирную политику и пытался примирить враждующие стороны в Португалии, где, по сути дела, шла гражданская война.
После падения кабинета Веллингтона лорд Абердин перешёл в оппозицию. Во время недолгого пребывания тори у власти в 1834 — 1835 годах он был министром по делам колоний и занимался вопросами Южной Африки и Канады. Затем было вновь довольно бесцветное пребывание в оппозиции. В 1841 году сэр Роберт Пиль вновь пришёл к власти, имея в палате общин прочное большинство. Абердин получил пост министра иностранных дел.
В наследство от лорда Палмерстона достались две войны в Азии, до предела обострённые отношения с Францией, угроза пограничного конфликта с США. Лорд Абердин был сторонником мирного урегулирования. Он известен как противоположность агрессивному Палмерстону, который зачастую шёл напролом в решении деликатных дипломатических проблем. Вскоре были урегулированы отношения с США, подписан договор Уэбстера-Эшбертона, определивший границу с Канадой. В 1846 году он был дополнен договором об Орегоне. Эти два трактата окончательно определили протяженность и маршрут «самой неохраняемой границы». Ему удалось установить хорошие отношения со своим коллегой во Франции Гизо, что во многом содействовало восстановлению спокойствия между двумя странами. Лорд Абердин сумел избежать осложнений и по крайне скользкому и опасному вопросу по поводу острова Таити. Правда, многие сторонники Палмерстона подняли вой в прессе и обвинили министра в пораженчестве и слабости. Это привело к тому, что сдержанный и деликатный лорд, классический образец дипломата высшего ранга той эпохи, не выдержал и подал в отставку. Правда, премьер-министр Роберт Пиль её не принял и убедил своего коллегу не принимать все так близко к сердцу.
В 1840-е годы королева Виктория довольно часто принимала гостей у себя и сама отправлялась с иностранными визитами, в частности во Францию. Абердин принимал участие в этих переговорах и установил личные отношения со многими монархами Европы. Царь Николай даже считал его своим личным другом. С королевой у него установились хорошие личные отношения, и он был одним из немногих министров, о которых она не меняла радикально своего мнения.
Во время кризиса с «хлебными законами» лорда Абердин полностью поддержал своего шефа. Он ушёл в отставку вместе с ним. Пребывая в оппозиции, граф был лидером сторонников Пиля (пилитов) в верхней палате. После смерти Пиля он стал лидером пилитов в парламенте. Лорд Джон Рассел пытался привлечь его в свой кабинет, который не имел прочного большинства, но граф отказался в связи с одним религиозным вопросом, о чём уже говорилось выше. В то же время он оставался в «самых дружеских отношениях» с лордом Дерби, по признанию последнего[115].
В 1852 году возник острый политический кризис. Два лидера вигов, Рассел и Палмерстон, стремились «поставить друг друга на место». В итоге кабинет пал и на смену пришло торийское министерство лорда Дерби. Прошедшие выборы показали крайнюю размытость английского политического пейзажа. В палате общин было около десятка различных партий, фракций и группировок. Объединяло их только стремление не допустить протекционизма в политике и неприятие правящего кабинета тори. В итоге в конце 1852 года правительство не получило большинства и ушло в отставку. В этой ситуации королева и принц Альберт проявили политическую инициативу и предложили формировать министерство лорду Абердину, который должен был бы устроить всех сторонников свободной торговли. Говорят даже, что Виктория с супругом сами составили список кабинета и просто предложили его кандидату, который почти целиком согласился с предложенным составом. Оказалось невозможным игнорировать Палмерстона и целиком устранить его из правительства, но его отправили в министерство внутренних дел, подальше от внешней политики. Его заменили лордом Расселом, который очень скоро показал, что не создан для этой должности и был заменён лордом Кларендоном. В целом в новый кабинет вошло немало талантливых и одарённых государственных деятелей, таких как Гладстон, Грэхем и другие. «Таймс» назвала правительство новым министерством всех талантов и предсказывала наступление долгого политического мира, который придёт на смену межпартийной борьбе. Эти прогнозы, однако, не оправдались. Сам Абердин охарактеризовал в парламенте политику своего кабинета как охранительную. Главной своей миссией он считал сохранение и разумное расширение свободы торговли.
Вопреки ожиданиям главными вопросами, которые предстояло решать, стали не внутриполитические, а внешнеполитические и военные. В 1853 году вновь обострился восточный кризис. Царь Николай решил действовать смело и без оглядки на Европу, чтобы покончить с Турецкой империей или заметно ослабить её. Когда между Россией и Турцией началась война, получившая позже название Крымской, царь обнаружил, что император французов Наполеон III намерен укрепить свой престиж за счёт вмешательства в восточный вопрос. Позиция Англии становилась ключевой. Премьер-министр не хотел войны вообще и войны с Россией в частности. Он слыл «русофилом и другом царя». Абердин говорил русскому послу, что не допустит войны. Его министр иностранных дел лорд Кларендон также стоял на умеренных позициях. Фракцию войны возглавил Палмерстон. Его неожиданно поддержали либеральная часть партии вигов и радикалы. Они считали царский режим деспотическим и имели зуб на Николая за подавление польского и венгерского восстаний. Кларендон пессимистично отмечал в начале 1854 года, что Англия «сползает к войне». В конце февраля в войну вступила Франция, а 27 марта её примеру последовала и Великобритания. В обстановке шовинистического угара на первый план всё активнее продвигался Палмерстон, а премьер-министр становился все более непопулярен. Абердин обратился к королеве с просьбой об отставке. Он просил заменить его Палмерстоном, но Виктория и слышать об этом не хотела. Она сказала, что в условиях войны не будет чувствовать себя в безопасности, имея во главе кабинета Палмерстона. Граф сдержанно ответил: «Что касается Вашей безопасности, то боюсь, что в условиях войны Ваше Величество не будет в безопасности именно со мной. Ведь я — самый решительный противник военных действий»[116].
Надо сказать,