Читать интересную книгу Капитализм: Незнакомый идеал - Айн Рэнд

Мисс Нефф с одобрением пишет, что:

«при системе кустарного производства дети и родители работали вместе, отец был главой семьи, получавшим весь семейный доход и управлявшим всеми расходами».

Обвиняющим тоном она продолжает:

«Однако при фабричной системе у каждого из членов семьи был свой собственный доход, они работали в разных фабричных подразделениях, возвращаясь домой лишь для еды и сна. Дом превращался в простое пристанище».

Подобные критики возлагают на фабрики ответственность за все социальные проблемы эпохи, включая промискуитет, супружескую неверность и проституцию. В обвинениях в адрес женщин, работавших на фабриках, подразумевалось, что место женщины - дома и единственная достойная для нее роль - вести хозяйство для мужчины и воспитывать его детей. Кроме того, фабрики обвинялись в том, что они вырывали девочек из-под пристального родительского внимания, провоцируя тем самым ранние браки; позднее - в невнимании матерей к детям и неумении вести хозяйство, а также в незнании женщинами своего места и их стремлении к роскоши.

Интересно, какую «роскошь», по мнению обвинителей из числа сторонников дофабричного быта, индустриальная революция сделала доступной рабочему классу? Оказывается, женщинам хотелось иметь туфли вместо обуви на деревянной подошве, шляпки вместо шалей и «деликатесы» (кофе, чай и сахар) вместо «простой еды».

Критики осуждали вошедшую в обиход фабричную одежду, видя в замене шерсти и льна недорогим хлопком признак обнищания населения. Женщин обвиняли в том, что они не желали делать вручную то, что, благодаря революции в текстильном производстве, гораздо дешевле было купить. Платья больше не надо было носить десятилетиями. Женщинам уже не надо было носить нижние юбки из грубой ткани до тех пор, пока они не начнут расползаться от грязи и старости. Дешевые хлопчатобумажные платья и нижнее белье стали настоящей революцией в сфере личной гигиены.

В XIX столетии два наиболее популярных тезиса, объясняющих, почему женщины работали на фабриках, сводились к следующему: во-первых, «мужья предпочитали не работать и сидеть дома, получая поддержку от жен», и, во-вторых, фабричная система «изгнала взрослых мужчин, возложив на женщин бремя заботы о мужьях и семействах». Эти перемены тщательно исследуются в работе «Жены и матери в викторианском производстве», чрезвычайно важном исследовании доктора Маргарет Хьюитт из Университета Эксетера. «Ни одно из этих утверждений не подтверждено статистикой», - приходит она к заключению.

На самом деле работа женщин на фабриках объяснялась куда более тривиальными причинами. Доктор Хьюитт перечисляет их: часто «зарплаты мужей было недостаточно для ведения хозяйства»; некоторые из этих женщин были вдовы или брошены мужьями. Некоторые вовсе не имели детей или их дети были уже взрослыми. У других мужья были безработными или имели лишь сезонную работу. Наконец, изредка женщины шли работать, чтобы иметь средства для создания дома дополнительных удобств, хотя заработки их мужей покрывали затраты на самое необходимое.

Фабричная система принесла женщинам отнюдь не страдания и деградацию - но средства к существованию, экономическую независимость, возможность надеяться на большее, нежели простое физическое выживание. Условия работы на фабриках XIX века были суровы по сравнению с XX веком. Женщины предпочитали работу на фабриках прочим доступным для них способам заработка - таким как должность прислуги, изнурительный труд в составе сельскохозяйственных бригад, работа на откатке земли в шахтах. Более того: женщина, способная сама себя содержать, реже вступала в ранний брак.

Даже профессор Тревельян, последовательно критикующий промышленное производство и воспевающий «старые добрые времена», признавал:

«…женщины, работавшие на фабриках, хотя и теряя некоторые из лучших возможностей, предоставленных им жизнью (Тревельян так и не объяснил, что он имеет в виду. - А.Р.), приобретали независимость… Заработанные ими деньги принадлежали только им. Фабричная работница сама создавала собственное экономическое положение, что со временем стало предметом зависти для других женщин».

«Дома пролетариев, перестав играть роль миниатюрных фабрик, стали более комфортными, тихими и опрятными», - заключает Тревельян.

Критики фабричной системы все еще пытаются утверждать, что домашние ткачи и прядильщики могли ощущать гордость творца, любуясь результатами своей работы, и лишились этой возможности, превратившись лишь в винтики огромной индустриальной машины. Доктор Дороти Джордж легко развенчивает этот тезис:

«…маловероятно, что среднестатистический ткач, упорно двигая челнок туда-сюда, проводя за этим монотонным и изнурительным трудом многие часы, смог бы испытывать те самые чувства, которых ждет от него современный энтузиаст, увлеченный народными промыслами».

Наконец, последнее обвинение гласит, что именно работа на фабриках учила женщин придавать слишком много значения материальному комфорту в ущерб духовному развитию.

Нищета, в которой жили женщины в докапиталистическую эпоху, должно быть, заставляла каждую из них свято верить в предписание Нового Завета: «Не любите мира, ни того, что в мире». Однако производительная мощь капитализма искоренила этот взгляд на мир. Сегодня его наиболее истовыми приверженцами остаются профессор Галбрейт и проповедники аскезы по ту сторону «железного занавеса».

9. Битва против честности

Алан Гринспен

Защита потребителя от «нечестных и недобросовестных действий коммерсантов» стала краеугольным камнем контролируемой экономики в рамках социального государства. Утверждается, что, предоставленные сами себе, бизнесмены тут же начнут продавать опасные для здоровья продукты и лекарства, фальшивые ценные бумаги и дурно построенные здания. Таким образом, утверждается, что Управление по надзору за качеством пищевых продуктов и лекарственных средств, Комиссия по биржам и ценным бумагам, а также многочисленные агентства, регулирующие строительную сферу, необходимы, поскольку потребителя необходимо защищать от «жадности» бизнесменов.

Однако на самом деле именно «жадность» бизнесменов - или, точнее, стремление к прибыли, - лучше всего защищает интересы потребителей.

Коллективисты отказываются признавать, что в собственных интересах каждого бизнесмена обладать репутацией, гласящей, что он ведет сделки честно и предлагает продукцию хорошего качества. Поскольку рыночная стоимость действующего бизнеса определяется его потенциалом в части получения доходов, репутация - такой же актив, как и материальные ресурсы, к примеру здание фабрики или оборудование. Для многих фармацевтических компаний стоимость репутации, которая определяет коммерческую стоимость бренда, - главный из активов. Ущерб, нанесенный репутации продажей некачественных или опасных товаров, значительно уменьшит рыночную стоимость фармкомпании, пусть даже ее материальные активы останутся неизменными. Рыночная стоимость брокерской фирмы еще теснее связана с ее «репутационными активами». Ценные бумаги на сотни миллионов долларов ежедневно продаются по телефону. Даже небольшое сомнение в порядочности брокера или его преданности делу способно мгновенно и навсегда лишить его возможности заниматься этим бизнесом.

Таким образом, в свободной экономике репутация - главный инструмент конкуренции. Строители, которые обладают репутацией специалистов, гарантирующих высокое качество своих объектов, отвоевывают рынок у своих менее честных и добросовестных коллег. Наиболее уважаемые дилеры по ценным бумагам получают львиную долю рынка комиссионной торговли. Производители продуктов питания и лекарственных препаратов конкурируют за то, чтобы их собственный бренд воспринимался как синоним качества.

Врачам приходится столь же тщательно подходить к оценке качества выписываемых ими препаратов: они точно так же, как представители любого бизнеса, конкурируют за доверие потребителя. В этой гонке участвует даже хозяин продуктовой лавки на углу: если он хочет заработать деньги, то не может себе позволить продавать вредную для здоровья еду. По сути, любой производитель или продавец товаров и услуг тем или иным образом включается в конкурентную гонку за репутацией.

Чтобы заработать достойную репутацию и превратить ее в свой финансовый актив, требуются годы стабильно качественной работы. В дальнейшем еще большие усилия уходят на то, чтобы ее удержать: ни одна компания не может себе позволить перечеркнуть результаты многих лет, вложенных в создание репутации, хотя бы раз поступившись стандартами качества или создав один-единственный некачественный продукт, пусть даже подобные способы быстрого убийства бизнеса в какой-то момент кажутся крайне соблазнительными. Новички, входящие на рынок, не могут сразу вступить в конкурентную борьбу со стабильными фирмами с устойчивой репутацией. Им приходится многие годы работать в более скромной рыночной нише, дабы заработать соответствующую репутацию. Таким образом, стимулы к качественной работе в области производства действуют на всех уровнях. Они исполняют роль встроенного предохранителя в мире свободного предпринимательства, являясь единственной защитой потребителя от нечестности бизнесменов.