Читать интересную книгу Озеро тьмы - Рут Ренделл

— Разве я не сказал?

Этот гораздо хуже Кайафаса, подумал Финн. Теперь, будто ему было какое-то дело до того, где живет Лена и что она делает, Урбан опять завел разговор о покупке ей дома и о переезде с Лорд-Артур-роуд.

— В сельской местности можно купить скромные дома меньше, чем за десять тысяч. Если вас не пугает большое расстояние, то можно найти строительные фирмы, которые специализируются на таком жилье. Пусть сама решит, где она хочет жить — например, недалеко от какого-нибудь родственника, и в субботу вы с нею можете связаться с агентами и съездить туда.

Финн понял. Мартин Урбан хотел, чтобы, когда дело будет сделано, он убрался отсюда, причем подальше. Он не понимал, насколько нелепо предлагать Лене какой-нибудь маленький городок — Лене, которая совсем сойдет с ума без своей драгоценной крошечной квартиры, разделенной на отсеки, единственной, в которой она может жить, без своих друзей, без миссис Гогарти, мистера Брэдли и мистера Берда. Финна так и подмывало сказать Мартину Урбану, чтобы тот заткнулся, подумал, оглянулся вокруг себя, однако он не стал этого делать. Сидел молча и безучастно, пока тот рассуждал о заключениях оценщиков, безусловном праве собственности, палисадниках и разделительных перегородках. До него постепенно доходило. Мартин Урбан, подобно Кайафасу, был убежден, что подобные разглагольствования о приземленных, безобидных и практических вещах заслонят от него чудовищность того, за что он собирался заплатить несколько тысяч фунтов.

Наконец Мартин умолк — чтобы перевести дыхание, а может, в ожидании каких-либо знаков одобрения. Финн встал, кивнул и молча удалился. Никаких указаний он не получил, однако ничуть не сомневался, что они будут даны ему позже.

Над перекрестком Арчуэй в воздухе кружили миллионы легких, пушистых снежинок, которые, словно светлячки, роились в свете желтых уличных фонарей.

Глава 16

Посылку с первой порцией денег привезла Финну служба экспресс-доставки. Мужчина в зеленой униформе вручил ее у входной двери. Финн взял сверток и поднялся наверх. По субботам в доме на Лорд-Артур-роуд пахло тушеной фасолью и марихуаной — в отличие от остальных дней недели, когда пахло тухлой фасолью и марихуаной. Финн развернул посылку и стал считать деньги, когда услышал, что по лестнице спускается Лена. Ее шаги звучали почти весело. Мистер Бёрд пригласил ее на собрание теософского общества. У Лены было мало знакомых мужчин, и это ее взволновало. Финн открыл свою дверь.

— Ты приведешь его с собой?

Со слабой, немного напряженной улыбкой она сказала, что не знает. Ей бы этого хотелось; она его пригласит. Ее глаза сияли. Лена надела розовато-лиловое платье с кружевами, а поверх красный плащ, отделанный жатым шелком. Если наполовину прикрыть глаза, то можно подумать, что перед тобою молодая девушка… хотя нет, скорее призрак молодой девушки. Она была похожа на бабочку, с крыльев которой слетела почти вся пыльца, поблекшую трепыхающуюся бабочку или увядший лист. Лена взяла Финна за локоть и заглянула ему в лицо, словно это он родитель, а она ребенок.

— Ладно, — сказал Финн и сунул ей в руки пачку купюр, сорок или пятьдесят фунтов. — Тогда купи что-нибудь к чаю.

От нее пахло камфарой, как от воскресшей невесты из сказки — девушки, которая пятьдесят лет пролежала в сундуке. Перегнувшись через перила, Финн смотрел, как она спускается по лестнице, засовывая деньги в свою сумочку-мешочек и карманы плаща, при этом умудрившись не уронить ни одной. Снова богатая, снова молодая, снова в здравом уме, она шла по грязному тротуару на свидание со своим поклонником-экстрасенсом. Финн вернулся в свою комнату.

Спрятав деньги в пакет под матрасом, где лежали остальные, он снова вспомнил о рекомендациях Мартина Урбана. При мысли о Лене, которая живет одна в маленьком городке далеко от Лондона, его губы растянулись в презрительной улыбке. На мгновение он представил, что ее разлучают с Лорд-Артур-роуд, единственным местом, где она находила редкие минуты счастья и покоя, разлучают с ним и с ее любимыми друзьями, с магазинами подержанной одежды, с ее маленькой и уютной, разделенной на отсеки квартирой. Он подумал о жестоком безумии, которое обрушится на нее, когда она почует свежий воздух и ветер, когда будет тщетно цепляться за ускользающий сон в просторной спальне бунгало.

Как бы то ни было, Мартин Урбан говорил о переезде Лены в деревню вовсе не потому, что искренне верил, что Финн на эти деньги купит ей дом. Его рассуждения о покупке дома были очень похожи на воспоминания Кайафаса о родине и на сожаление Энн Блейк, что он ее покинул. Они, эти слабые людишки, не могли простыми словами выразить свои желания. Финна это удивляло. Ему казалось, что он способен прямо сказать, устремив на собеседника взгляд своих водянистых голубых глаз: «Убейте эту женщину, этого мужчину», — если, конечно, предположить, что он окажется в невероятной ситуации, когда придется просить об этом кого-то другого.

Сидя на полу в позе лотоса, Финн открыл большую банку ананасов и съел ее всю с куском хлеба из цельнозерновой муки и ломтиком сыра. Его удивляло, что ему до сих пор не назвали имя жертвы. Он ждал, что Мартин Урбан понесет деньги сам, а имя и описание будет либо в сопроводительной записке, либо прозвучит в разговоре — естественно, намеком. На полу между матрасом, банкой из-под ананасов и другими остатками трапезы валялась обертка от посылки. Она лежала в пятне солнечного света от единственного луча, который смог пробиться через похожий на китайскую головоломку лабиринт кирпичных стен и попасть в комнату. Финн посоветовал Мартину Урбану завернуть деньги в газету, и теперь его взгляд скользнул по фотографии на первой странице «Норт Лондон пост», в которую были завернуты купюры под коричневой почтовой бумагой. Он протянул свою длинную руку, подобрал газету и внимательно посмотрел на снимок.

Финн обычно не читал газет, разве что бегло просматривал. Этого экземпляра он раньше не видел, но фотографию узнал сразу. На ней была изображена тропинка между мостом через железную дорогу и концом Нассингтон-роуд у Парламент-Хилл-филдс. Он узнал это место, поскольку был там, когда убивал Энн Блейк, а также потому, что видел фотографию в другой газете, той самой, которую использовал Кайафас для своей мрачной шутки, завернув в нее остаток денег.

То есть Мартин Урбан знал. Именно поэтому он выбрал его для выполнения особой, хотя еще и не конкретизированной работы. Но откуда? Финн почувствовал покалывание на лбу и над верхней губой — это проступили капельки пота. Невозможно сказать откуда, но Урбану все известно — в противном случае зачем он прислал Финну газету с фотографией?

Незнакомое чувство страха ослабло после того, как Финн подумал, что Мартин Урбан, учитывая то, что он задумал и за что платит, вряд ли поделится этой информацией с кем-то еще. Финн встряхнул газету, рассчитывая, что из нее выпадет записка. Потом стал медленно листать страницы, ища намек или подсказку. И нашел — на седьмой странице.

Обведенный красной шариковой ручкой абзац, с подчеркнутым именем и вписанным от руки адресом. Финн внимательно прочел абзац, запоминая необходимые детали. Потом надел желтый пуловер и нейлоновую куртку. Свои бесцветные волосы он спрятал под серой шерстяной кепкой, а запоминающиеся глаза — за темными очками. Оба средства маскировки принадлежали Лене. Заперев дверь, Финн отправился в гараж на Сомерсет-Гроув.

В гараже он сменил номерные знаки на TLE 315R. Их он снял два года назад с темно-коричневой «Лянчи», которую оставили на Лорд-Артур-роуд на целый день и целую ночь. Слегка замаскировав себя и машину, Финн поехал на Фортис-Грин-лейн и остановил фургон чуть дальше дома номер 54. Часы показывали три.

Финн не мог определить, есть кто-либо в доме или нет. День был холодным, из тех, что называют промозглыми, с грязно-серым небом и сильным сырым ветром. Все окна дома номер 54 по Фортис-Грин-лейн были закрыты, а на самом большом окне верхнего этажа задернуты шторы. Включать свет еще слишком рано.

Палисадник состоял исключительно из земли и цемента, причем цемент преобладал. На дорожке вокруг дома, которая шла вдоль самых стен, стоял бак для мусора, а рядом лежала крышка. Она была перевернута вогнутой стороной вверх и раскачивалась от ветра, издавая тихий дребезжащий звук. Финн подумал, что, если бы в доме кто-то был, он обязательно вышел бы и перевернул крышку, чтобы избавиться от шума.

Мимо него прошло довольно много народу: молодые люди, под ручку или держащиеся за руки, и пожилые, возвращавшиеся из магазинов на Финчли-Хай-роуд. Лица у них были сморщены, а холод заставлял ускорять шаг. Никто не обращал внимания на Финна, читавшего газету в кабине обыкновенного серого фургона.

Крышка мусорного бака продолжала точно так же раскачиваться до пяти часов, когда резкий порыв ветра подхватил ее и со скрежетом стащил с цементной дорожки на траву. Из дома никто не вышел. Финн подождал еще полчаса, когда по сгущавшейся темноте можно было сделать вывод, что в доме никого нет, и поехал домой.