— Вижу, в это деле у меня нет выбора, господин, — ответил я.
— Тот, кто ворует мед, должен помнить о пчелином жале, — усмехнулся архиепископ с довольным видом человека, получившего свое. А в любви к поговоркам он не уступал Эдгару. — Отныне тебе придется отвечать за прежнее. Возвращайся в свое жилище и поразмысли о том, как ты можешь наилучшим образом служить нам. И будь уверен, что за тобой следят, как следили в последний месяц и ранее того. От королевского суда не убежишь.
Я вернулся на монетный двор Бритмаэра только за тем, чтобы снять королевское платье, уложить его в суму и надеть дорожную одежду. Решение я принял еще прежде, чем архиепископ высказал свое последнее и окончательное условие. Я знал, что не могу предать Эльфгифу, став соглядатаем Вульфстана, равно как не могу оставаться в Лондоне. Если останусь, окажусь в положении безвыходном. Когда Кнут вернется в Англию, Вульфстану не будет нужды выдвигать против меня обвинение в прелюбодеянии, но только намекнуть королю, что Эльфгифу ему изменяла. И я стану причиной позора женщины, которую обожаю. Лучше бежать из королевства, чем разрушить ее жизнь.
Первым делом, взяв два маленьких восковых отпечатка, снятых с чекана старого работника Бритмаэра, я понес их в длинный дом телохранителей. Там я попросил позвать Кьяртана.
— Я пришел проститься, — сказал я ему, — и просить об одолжении. Коли ты услышишь, что со мной что-то случилось, или если сам я не пришлю тебе весточку до весны, возьми эти две вощечки и отдай их Торкелю Длинному. Скажи ему, что взяты они из мастерской Бритмаэра, монетчика, хотя ныне Англией правит король Кнут. Торкель знает, что с этим делать.
Кьяртан протянул свою единственную руку и принял две восковых лепешки, пристально глядя на меня. В его глазах не было ни удивления, ни вопроса.
— Обещаю тебе, — сказал он. — И не стану спрашивать, отчего ты вот так, вдруг, уезжаешь из Англии — то было бы с моей стороны неуместным любопытством. Ясное дело, у тебя есть на то причины, и все же мне кажется, что когда-нибудь я о тебе еще услышу. А пока — да защитит тебя Один Творец Путей, покровитель странников.
Не прошло и часу, как я вернулся в меняльную лавку на берегу и обратился к Бритмаэру, сказав, что мне нужно поговорить с ним наедине. Он стоял у окна той комнаты, где принимал своих доверенных купцов, и глядел на серую зимнюю реку, а я изложил свою просьбу.
— Мне нужно покинуть Англию и сделать это без ведома властей, а вы мне поможете, — сказал я.
— Да? И почему ты так думаешь? — спросил он мягко.
— Потому что на заново отчеканенных монетах стоит знак покойного короля.
Нарочито медленно Бритмаэр повернул голову и посмотрел мне прямо в глаза. И на этот раз старик не стал скрывать своей неприязни ко мне.
— Я с самого начала полагал, что ты соглядатай, — холодно проговорил он.
— Нет, — возразил я, — я пришел к вам не как соглядатай. Клянусь честью, меня прислала королева. И то, что я узнал, никак не связано с Эльфгифу.
— И что ты такое узнал?
— Я знаю, что вы подделываете королевские монеты. И что вы не единственный, повинный в этом преступлении, хотя я не ошибусь, сказав, что вы — главный.
Бритмаэр был спокоен.
— И каким образом, по твоему мнению, происходит то, что ты называешь преступлением? Всем известно, что монетный порядок в Англии блюдется много строже, чем во всей Европе, и за подделку карают сурово. Фальшивые монеты немедленно будут замечены королевскими чиновниками, и фальшивомонетчика изловят. Ему повезет, если он потеряет одну только руку, а, скорее всего, он потеряет жизнь. Только дурак или плут станет чеканить фальшивую монету в Англии.
— Чеканить монеты нынешнего короля Англии — да, не станет, — возразил я. — Но не монеты предыдущего короля.
— Продолжай, — велел Бритмаэр. Теперь в его голосе звучало нетерпение.
— По совершенной случайности я обнаружил, что два старых работника, которые работают по ночам в вашей мастерской, чеканят монеты не с головой Кнута. Они чеканят монеты с головой и знаками короля Этельреда. Поначалу мне это показалось бессмысленным, но однажды я заметил на монетах, привезенных из северных стран, из Швеции и Норвегии, отметины — царапины и надрезы. Большая часть этих монет остались от времен Этельреда, когда англичане платили немалую дань, чтобы откупиться от набегов викингов. Как видно, в северных землях ходит несметное количество монет Этельреда, а теперь они возвращаются. Турульф тратит немало времени, пересчитывая их в кладовой.
— В этом нет ничего дурного, — пробормотал Бритмаэр.
— Ничего. Вот только Турульф мне жаловался, что количество старых монет словно бы не убывает, но, напротив того, растет. Это навело меня на мысль кое о чем еще, что требовало объяснения. Я заметил, что здесь, в меняльной лавке, вы принимаете малоценные ювелирные изделия из неблагородных металлов и дешевых сплавов, и в немалом количестве. Вы же сказали, что это предназначено для ювелирного дела, однако ваш так называемый ювелир — не более чем обычный ремесленник. Он — резчик, умеющий гравировать и чинить чеканы и ничего не понимающий в ювелирном деле. Однако сломанных украшений я почти не видел. Они исчезли. Тогда я понял, что у вашего мастера достаточно умения и орудий в его мастерской, чтобы плавить низкопробные металлы и превращать в заготовки для чеканки монеты.
— Похоже, твое воображение немало потрудилось, — сказал Бритмаэр. — Вся эта история — вымысел. Кому нужны низкопробные монеты покойного короля?
— Вот в этом-то и вся хитрость, — ответил я. — Весьма неразумно было бы чеканить фальшивые монеты в Англии. Их быстро обнаружили бы. Но фальшивые монеты вы сбываете в северных землях, где английской чеканке доверяют и мало кто может обнаружить, что монеты поддельные. Надрезом или зарубкой на пробу чистоту металла не узнаешь. А если это и произойдет и подделка обнаружится, так ведь на них стоят метки давно умерших монетчиков, и выйти на вас будет никак невозможно. Однако в этой цепи есть еще одно звено.
— И какое же?
— То самое, которое меня теперь интересует. Вы можете получить нужные сплавы из дешевых ювелирных изделий, отлить низкопробные монеты, подделать знаки других монетчиков, но еще ведь нужно, чтобы эти монеты попали в северные страны. А для этого вам необходима помощь множества купцов и судовладельцев, которые постоянно возят товары туда и пускают монеты в обращение. Это, как я подозреваю, те люди, которые посещают эту вашу лавку даже зимой. Так что просьба моя такова: вы договоритесь с кем-нибудь из них, чтобы меня взяли на борт корабля без лишних вопросов. Это в ваших интересах. Как только я окажусь за пределами Англии, я никак не смогу донести на вас.