Как оказалось, у Гиммлера не было никакого плана. Он предавался отчаянию, только и всего. И вот натерпевшийся от преследований нацистов астролог, испытавший на себе их застенки и тюрьмы, теперь должен был указать своему мучителю выход из абсолютно безвыходного положения.
Постепенно всхлипы прекратились, но он все еще покусывал ногти. И вдруг, бросив на меня подозрительный взгляд, Гиммлер спросил: «Что прикажете делать, если миссия Шелленберга провалится?»
«Завтра я возвращаюсь в Гамбург и буду ждать прихода англичан, — ответил я. — Нам уже слышны их пушки с той стороны Эльбы».
Шелленберг вновь вернулся к своему плану, и на этот раз получил одобрение Гиммлера.
«Я велю подготовить необходимые бумаги с тем, чтобы вы могли выехать, господин Шелленберг», — сказал Гиммлер. Затем он позвонил своему ординарцу и через него дал указания секретарю подготовить документы, удостоверяющие полномочия Шелленберга. Еще он сказал ординарцу, что желал бы переговорить с генералом Гротманом.
Казалось, Шелленберг был спасен. Но Гиммлер почти тотчас попытался отменить свое решение, ибо желал удержать Шелленберга при себе. Мертвой хваткой он вцепился в человека, который все еще пытался с немалым для себя риском и без всякой мысли о личной выгоде хоть как-то облегчить участь немецкого народа. Мне пришлось пустить в ход все свое красноречие и призвать на помощь относящуюся к делу астрологическую информацию, чтобы доказать Гиммлеру настоятельную необходимость поездки Шелленберга в Швецию.
Гиммлер и сам немного разбирался в астрологических расчетах. Ему были известны основные принципы составления гороскопа, и он умел их применять. Еще час прошел в обсуждениях, прежде чем Гиммлер уверовал в астрологическую необходимость миссии Шелленберга и окончательно утвердил ее. Затем Гиммлер изучил мою интерпретацию гороскопа и, обнаружив в нем аспекты Юпитера-Сатурна, которые он, оживленно жестикулируя, сам прокомментировал, мало-помалу успокоился. Без малейшего раздражения выслушал высказанные нами упреки в свой адрес.
Если говорить о волевых качествах, Гиммлер являл собой довольно жалкую фигуру на политическом небосклоне последних лет. Его отношение к делу в целом было порочно. Даже после того как Шелленберг неосмотрительно подставил его под удар в переговорах с Бернадоттом на датской границе, Гиммлер все еще продолжал колебаться.
Той ночью я осознал, что для Гиммлера я так и остался загадкой, что он по-настоящему не понял мои предельно ясные астрологические посылки. Он извращал их, чтобы приспособить к своим целях. Мы уже знали, что в зарубежной прессе 25 апреля было опубликовано предложение Гиммлера западным союзникам: он отдает приказ войскам, находящимся под его командованием, сложить оружие. Такое предложение было сделано без согласия Гитлера, хотя в тот момент вряд ли имелась возможность связаться с ним. Гиммлер не получил никакого ответа от союзников. Те предпочли проигнорировать предложение, исходящее от рейхсфюрера и командующего войсками СС. Предложение явно запоздало. Победа союзников была обеспечена.
В последний момент Гиммлера потянуло к друзьям. Если в Хоэнлихене состояние здоровья Гиммлера было неважным, то теперь оно было просто плачевным. С отъездом Керстена он лишился своего физического и духовного утешителя. Керстен к тому времени благополучно добрался до Стокгольма и, сидя дома, возможно, пересчитывал полученные банкноты. Вспоминал ли он при этом своего благодетеля Гиммлера?
Адмирал Дениц, исполнявший обязанности заместителя Гитлера, находился в Фленсбурге, и той ночью спать ему не пришлось, ибо ему предстояло подписать верительные грамоты Шелленберга. Пост министра иностранных дел к тому времени занимал Шверин фон Крозиг, которого Гиммлеру рекомендовал Шелленберг.
Документ, уполномочивший Шелленберга отправиться в Швецию, предоставлял ему право вести переговоры о капитуляции размещенных в Норвегии и Дании немецких войск. Этот очень важный для миссии Шелленберга документ составлял барон Штеенграхт фон Мойланд, государственный секретарь в новом Министерстве иностранных дел.
Шелленберг еще раньше представил графу Бернадотту офицера СС Эйхмана. Помимо длиннейшего официального списка заключенных всех концлагерей Третьего рейха, в наличии имелся всего один приватный список Эйхмана, включавший всех военнопленных и политзаключенных иностранных государств с указанием концлагеря, где содержался узник, или подразделения, куда он был отправлен на работу. Эйхман знал точное местонахождение большинства заключенных и потому сыграл немаловажную роль, когда пришлось разыскивать узников на последнем этапе нацистского правления.
После того как вопрос о поездке Шелленберга был окончательно решен, Гиммлера осенила новая идея. Он решил по воздуху перебраться в штаб группы армий генерала Шернера, только что вошедшего в Чехословакию с востока. Из разговора с доктором Брандтом в Гарцвальде мне было известно о намерениях генерала Шернера из Чехословакии пробиваться с боями в южную Германию. Гиммлер просил меня подвергнуть этот проект астрологическому анализу, а также выяснить, какая часть Германии останется неоккупированной. Тогда же в Гарцвальде я изучил оба вопроса и представил доктору Брандту письменный отчет. Теперь в ответ на просьбу Гиммлера я достал из папки копию отчета и вручил его Гиммлеру. Содержание отчета не могло его вдохновить на задуманное мероприятие.
К тому моменту две группы армий все еще оставались боеспособными и могли оказать сопротивление. Генерал Шернер, командовавший одной из них, недавно побывал в Берлине, в бункере у Гитлера, где обсуждалось военное положение. Войскам Шернера еще не пришлось терпеть поражения, и они были обеспечены всем необходимым. Гиммлер возомнил, что, перебравшись к Шернеру, он сможет соединить его армии с другой группой армий на юге страны, под командованием фельдмаршала Кессельринга, и с ними продолжать войну до осени 1945 года. Три четверти состава южной группировки были способны оказывать сопротивление, однако занимали невыгодные позиции как для обороны восточных, так и западных рубежей. 22 апреля все еще казалось, что с помощью этих двух группировок удастся предотвратить надвигавшуюся катастрофу, а нацистские главари ни о чем ином не помышляли, только бы продлить свое существование. Однако ситуация решительно менялась.
Прежде Гиммлер подумывал о том, чтобы, перелетев в Берлин, присоединиться к Гитлеру в его бункере. Хотя Шелленберг полагал, что ему удалось отговорить рейхсфюрера от этого шага, все же 25 апреля Шелленберг выспрашивал меня, какова с астрологической точки зрения возможность того, что Гиммлер постарается осуществить именно этот план. Его первая попытка оказалась неудачной — добравшись до Науэна, он был вынужден вернуться в Плен или Фленсбург.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});