Читать интересную книгу Украденный трон - Дэвид Гейдер

Мэрик пришел от этой идеи в невероятное возбуждение и тут же пробежался по всему лагерю, во всеуслышание объявляя о предстоящем поединке. Не прошло и часа, как вокруг Логэйна и Роуэн собралось несколько сотен шумных и восторженных зрителей.

Окинув эту толпу скептическим взглядом, Логэйн повернулся к Роуэн.

— Ты уверена, что хочешь устроить поединок? — с серьезным видом осведомился он.

— По-моему, это ты меня вызвал.

— Тогда я забираю свой вызов назад, — тотчас отозвался он. — И прошу прощения за то, что вспылил. Больше этого не повторится.

Солдаты, услышавшие его, разочарованно завопили, и на сей раз уже Роуэн разозлилась не на шутку.

— А я не принимаю твоего отказа, — отчеканила она, — и требую, чтобы ты дрался со мной в полную силу. Ты хочешь узнать, кто из нас лучше управляется с мечом? Я тоже.

Логэйн смерил ее оценивающим взглядом, гадая, шутит она или говорит всерьез. Роуэн без единого слова обнажила меч и с вызывающим видом встретила его взгляд. После долгой паузы он наконец кивнул, и толпа разразилась ликующими воплями.

Из них двоих Логэйн был сильнее, зато Роуэн — проворнее и, вероятно, целеустремленнее. Их первые выпады были встречены одобрительным ревом зрителей, а затем они обменялись серией взаимных ударов, проверяя на прочность защиту противника. Роуэн, однако, очень скоро поняла, что Логэйн дерется вполсилы. Яростно прянув вперед, она с ошеломляющей быстротой нанесла рубящий удар и полоснула Логэйна по ноге. Он взмахом руки отогнал солдат, бросившихся было на помощь, одарил Роуэн тяжелым взглядом и, помедлив, кивнул.

Бой длился почти час, а разговоры о нем в армии велись еще несколько месяцев. Логэйн и Роуэн сражались яростно, выкладываясь до последнего, и скоро уже оба были в крови. Струйка крови из рассеченного лба Роуэн стекала ей на глаза, мешая видеть, и это дало Логэйну возможность для завершающего удара, чем он немедля и воспользовался. Роуэн лишь за долю секунды успела откатиться вбок, а затем уважительно отсалютовала Логэйну мечом. Видя, что оба они совсем выбились из сил и обливаются потом, встревоженный Мэрик попытался прекратить поединок, объявив ничью. Роуэн, не сводя глаз с Логэйна, только отмахнулась от принца как от надоедливой мухи.

Все кончилось через несколько минут, когда Логэйн, сделав низкий и совершенно неожиданный выпад, ударом меча снизу вверх обезоружил Роуэн. Клинок ее отлетел далеко в сторону, и по толпе зрителей прокатился возбужденный ропот. Вместо того чтобы признать свое поражение или броситься за мечом, Роуэн низко пригнулась, сбила Логэйна с ног и тут же набросилась, пытаясь отобрать меч. Они покатились по земле. Наконец Логэйн отбросил девушку прочь под восторженный рев толпы, вскочил и приставил острие меча к ее горлу.

Роуэн глядела на меч, дыша тяжело и прерывисто, кровь из раны на лбу все так же заливала ей глаза. Логэйн тоже задыхался, был бледен и крайне осторожно наступал на раненую ногу. Он протянул Роуэн руку, и девушка неохотно приняла помощь. Зрители неистовствовали, вопя от восторга.

Они завопили еще громче, когда Роуэн пожала Логэйну руку, поздравляя с победой. Тут же она покачнулась, слабея на глазах, и Мэрик, бросившись к ним, поддержал ее. Он громко позвал Вильгельма, и Роуэн, захихикав, объявила, что Логэйн все-таки очень даже подходящий для него учитель.

Позднее, когда Мэрик слонялся у шатра, в котором Вильгельм обрабатывал раны Роуэн, явился, хромая, уже перевязанный Логэйн и принялся неловко извиняться. Он, дескать, пошел на поводу у гордыни и подверг опасности будущую королеву Ферелдена. Мэрик выслушал его, выпучив глаза, а затем от души расхохотался. С его точки зрения, сказал он, опасности в этом поединке подвергался кое-кто другой. Логэйн только сумрачно кивнул, и на этом все и закончилось.

Весна растопила сугробы. Прошло почти три года с тех пор, как была убита королева, а Мэрик вернулся в мятежную армию, чтобы принять участие в том памятном сражении. И пусть за все это время дело мятежа продвинулось ненамного, но армия успешно выживала и сводила на нет все попытки узурпатора окружить и уничтожить ее. Более того, ряды мятежников неуклонно росли. Мегрен был безжалостным правителем, и чем выше он поднимал налоги, чем суровее карал непокорных, тем больше вливалось в мятежную армию новобранцев. Армия разрослась настолько, что уже не могла стоять лагерем в одной местности. Хотя мятежникам оказывали помощь очень многие вольные землепашцы, прокормить солдат становилось все труднее. Кроме того, с увеличением армии увеличилась и опасность, что в нее проникнут шпионы. С каждым месяцем войска Мегрена все быстрее узнавали, где находится очередной лагерь мятежников.

Настало время действовать.

Гварен был расположен в юго-восточном углу Ферелдена, за громадой леса Бресилиан. Населяли этот неказистый городок по большей части рыбаки и лесорубы, и добраться туда можно было только на лодках либо по узкому тракту, который тянулся через леса на запад. Оборонять город было проще простого, однако эрл Рендорн разузнал, что основные силы защитников ушли на север, — нынешний тейрн Гварена послал подкрепление имперским войскам. Это значило, что город остался практически беззащитен, — приходи и бери.

За пару недель до этого эрл Амарантайна со своими людьми отделился от основного войска мятежников. Он отправился на запад, чтобы дерзкими набегами отвлечь внимание. Мэрик полагал, что ему это удалось, поскольку, двигаясь по лесному тракту в сторону Гварена, мятежники ни разу не столкнулись с противником. Когда они вышли к городу, стало ясно, что защитники Гварена уже знают об их приближении, но времени им хватило только на то, чтобы собрать ополчение. Кое-кто из местных жителей удрал на рыбацких лодках, но большинство оказалось заперто в городе.

Штурм начался немедленно. Город, раскинувшийся на скалистом побережье, представлял собой настоящий лабиринт из мощеных улочек и кирпичных оштукатуренных домишек. Стен у Гварена не было, зато имелся каменный замок на вершине холма, нависавшего над городом, и именно туда отступило большинство солдат.

Вырвавшись из леса, отряды Мэрика и Роуэн хлынули в город и налетели на позиции плохо обученных ополченцев. За считаные секунды вокруг воцарился хаос. Ополченцы почти сразу пустились наутек, прячась в переулках и домах, и мятежники были вынуждены в поисках врагов обшаривать каждый угол.

Хотя Мэрик велел щадить постройки и не причинять ущерба местному населению, кое-где уже занялись пожары. Он видел, как сразу в нескольких местах над крышами поднимается дым, а паника воцарилась среди горожан. Люди метались по улицам, спасаясь и от мятежников, и от ополченцев. Схватив то немногое, что стоило спасать, они бежали в лес в надежде, что не привлекут внимания мятежной армии. Улицы были битком забиты народом, повсюду были дым и крики, и Мэрик, завернув за угол, вдруг сообразил, что оторвался от своих солдат.

Боевой конь нетерпеливо забил копытами. Пытаясь унять его, принц увидел, что из пелены дыма навстречу вышли несколько человек. И замерли, перепуганные до полусмерти. Одеты они были просто и небогато, многие несли узлы с пожитками, а кое-кто заслонял собой детей. Ополченцев среди них не было. Мэрик подал коня вбок и махнул рукой, показывая, что они могут пройти. Люди боязливо, по одному, двинулись вперед. Один из малышей заплакал от страха.

Клубы дыма, расползавшиеся по улицам, стали гуще, и Мэрик расслышал впереди звуки боя. Порт был недалеко, и Мэрик понимал, что найдет там кого-нибудь из своих солдат, однако, повернув коня, осознал, что понятия не имеет, куда ему направиться. «Следуй за запахом соли и рыбы», — сказал он себе. Однако вокруг пахло только дымом и кровью.

Из дыма выскочили, направляясь к нему, еще трое — эти бежали и кричали. Это были ополченцы в легких доспехах из темной кожи, вооруженные дешевыми мечами и деревянными щитами. То, что они решились напасть на всадника в полном доспехе, означало, вероятно, что они распознали по плащу принца и решили, будто смогут стащить его с коня и прикончить.

«А ведь и в самом деле могут», — подумал Мэрик.

Юноша ловко спешился и выхватил меч, вскинув его как раз вовремя, чтобы отразить выпад, но не успел увернуться, когда противник с разгону налетел на него. Мэрика впечатало в кирпичную стену, и у него перехватило дух, хотя гномьи доспехи неплохо защищали. Конь попятился, но не ускакал, а только нервно заржал.

— Взять его! Взять! — возбужденно кричал ополченец, брызжа слюной.

Лысоватый толстяк, чьи кожаные доспехи едва прикрывали объемистый живот, ударил Мэрика клинком по плечу, но лезвие попросту отскочило от доспехов.

Стиснув зубы, Мэрик лягнул одного из ополченцев так, что тот кубарем откатился прочь, а затем развернулся к толстяку и, прежде чем враг успел вскинуть меч для нового удара, врезал ему кулаком в лицо. Бронированная перчатка разбила нос, и мужчина пронзительно завопил, захлебываясь кровью. Третий ополченец бросился на Мэрика, но тот, легко отбив удар, развернулся и проткнул противника насквозь.