— Вроде пневмония, — вспомнил я. — А какая разница?
— А чем тебя лечили? Где — уколы, капельницы?
Вот об этом я тогда и не подумал… Действительно. Как же меня лечили? Да еще так быстро?
— Если ты во сне изменил, это измена? — усмехнулся Ярослав.
От этих слов я несколько успокоился. Да и что греха таить — кто из нас не хотел бы иметь двух жен? А уж когда эта возможность не просто претворяется в жизнь, а легализируется на основе некой идеологической базы… Покажите мне такого придурка, ежели он не Борис Моисеев…
— Ладно, — горестно вздохнул я. — А почему ты не хочешь иметь зятем простого воина? И почему думаешь, что у меня получится?
— А ты хотел бы в зятья простого рабочего? — ответил он вопросом на вопрос. — Дочка у тебя — умница, красавица… Не удивляйся — видел я и дочку твою, и жену. Хорошие девочки. Так вот, дочь школу закончит, в университет поступит. А потом — бац, и выходит замуж за «пэтэушника»? Я не в смысле, что за выпускника ПТУ… Знаешь, «пэтэушники» и с кандидатскими дипломами бывают…
— Ей жить. Был бы человек хороший, — философски ответил я, хотя в душе, конечно, не хотел бы, чтобы мужем дочери был рабочий. Но признаваться в этом как-то…
— Ну если ты не справишься с должностью, то и у меня будет зять — простой воин. Правда, — хитро прищурился он, — с дипломом кандидата наук и удостоверением администрации Президента. Лучше, чем ничего!
— А что за Цитадель-то?
— Увидишь, — загадочно ответил Ярослав.
— Ехал Гринев в крепость, представлял себе бастионы, а углядел деревню за забором, — вспомнил я классику.
— Ну почти так, если не хуже. Там и деревни нет, да и забора тоже, — подтвердил «замполит и зампотех» мои худшие опасения. — Все сам увидишь. Покамест обсуди с Гномом маршрут, познакомься с личным составом. Неделя для подготовки у тебя есть. Я бы тебя пораньше отослал, да Мария придушит… Ну название крепости нужно подобрать. Не будешь же ты ее всерьез «цитаделью» звать. Все-таки на полновесную «цитадель» она не тянет. Так, острог.
— Белкина крепость, — выпалил я первое, что пришло в голову.
— А что, неплохо, — одобрительно махнул бородой дядька. — И звучит хорошо, и Машку порадуешь. Хотел с тобой за встречу выпить, но обойдешься. Иди, тебя Мария ждет. Она, кстати, грозилась тебе морду набить, за бобриху…
— Уже, — коротко сообщил я.
— И правильно, — обрадовался любящий дядюшка. — То-то у тебя ухо распухло. Хотя мне книга понравилась, — подсластил он пилюлю.
Утром следующего дня я спустился вниз. Во внутреннем дворике переминались с ноги на ногу восемь новобранцев. Гном, маячившийся за строем, зачем-то гаркнул:
— Отряд, смирно! — Бодро прошагал ко мне, имитируя косолапыми ногами строевой шаг:
— Товарищ командир, отряд в составе восьми эльфо-гоблинов построен! Больных и беременных нет. Старшина отряда Гном.
— Вольно, — ответствовал я, недоумевая — то ли поддержать игру, то ли нет. Решил, что лучше вести себя естественно. — Можно разойтись и подойти ко мне.
Осмотрел своих «бойцов» более внимательно. Три особы женского пола. Две — лет двадцати и одна — уже пожилая девушка. У мужчин самому старшему около полтинника, а младшему — лет двадцать. Всех уже успели переодеть и экипировать. К поясам у девушек пристегнуты широкие ножи, а из-за плеч торчали луки. Если еще и стрелять умеют — так и совсем неплохо. Мужики были с саблями и с топорами. Чувствовалось, что они уже успели попривыкнуть и к оружию, и друг к другу. Это хорошо.
— Давайте знакомиться, — предложил я. — Меня зовут…
— Олег Васильевич, — невежливо перебил меня один из бойцов, самый маленький и наглый, — мы уже знаем. Читали. Как раз перед тем, как сюда попасть.
— Польщен, — чистосердечно ответил я. — Неужели подействовала?
— Не совсем, — усмехнулся старший. — Книгу-то читали, но в этих краях не из-за нее. У нас ролевушка была по Сапковскому. Решили ради прикола съездить на поляну «перехода». Вот и прикололись…
— Жалеете?
— Если бы жалели, нас бы тут не было, — добавила одна девица. Та, что постарше.
— Вот и славно, — заключил Гном, прерывая литературно-бытовые изыски. — Не продолжить ли нам занятия? Олег, помашешь кистенем?
— А почему бы благородному дону не помахать кистенем? — усмехнулся я, вытягивая из-за спины «гасило».
Оно было похуже того, что сделали умельцы из «хитрой» мастерской. Но, увы, «гэбэшный» кистень почил где-то в болоте, пришлось снова подбирать.
— Эх, дона Румату бы сюда, — вздохнул Гном, становясь передо мной. — Он бы нам показал искусство высокого боя двумя мечами.
— Так пригласите. Бабок на «мастер-класс» хватит, — предложил маленький и наглый, изрядно насмешив присутствующих.
— Классику читать надо, — снисходительно обронил кто-то из новичков.
— Подумаешь, классику, — фыркнул невежда, не знающий братьев Стругацких. — А ты «Черную книгу Арды» не читал. Позорник!
Я не стал говорить, что тоже не читал «Черной книги». Да что там, «Сильмариллион» не сумел осилить.
Молодежь создала вокруг нас широкий круг, предвкушая узреть, как «сойдутся два вождя, два мастера по делу фехтованья». Я же боялся опозориться перед подчиненными. Все-таки мой опыт не шел ни в какое сравнение с опытом Гнома.
«Как бы так проиграть, чтобы молодежь не очень смеялась, — подумал я, перебирая пальцами рукоятку, цепь и шипастый шар. Посмотрел на Гнома, на его топор и… случилось невероятное. Я понял, что выиграю. — Вот Гном проведет лезвие к моему бедру, отпрянет, имитирует удар топорищем в живот, — явственно представил я. — Я подставлю шар, а он в это время он чуть-чуть откроется, а я просто и, без затей брошу шарик ему в лицо. Главное — не попасть по-настоящему. Не увлечься!»
Гном посмотрел мне в глаза, улыбнулся и… с поклоном опустил топор.
Окружение поняло не сразу, что произошло. Но люди, прошедшие через пространственный барьер, тугоумием не отличались.
— Олег Васильевич, а ты как мастер Микацуси, — восхищенно проговорил мелкий.
Кто он такой, этот мастер, я не знал. Понятно, что из японцев. Их столько, что не запомнишь: кто-то рубил шелковые платки, от чьего-то меча листья шарахались, а какой-то умел рубить головы так, что жертва не сразу это и замечала… А мне бы сейчас запомнить имена моих воинов. При неплохой памяти на лица, у меня скверная память на имена и фамилии (и цифры). Запоминаешь вначале тех, кто чем-то отличается. Например, то, что мелкого наглеца зовут Антоном, я запомнил. «Пожилой» (старше меня лет на семь) звался Андреем. Был еще один Андрей, в очечках а-ля Гарри Поттер. «Младший», как мысленно обозвал я его. Был еще Вася — типичный русский Вася, двухметрового роста, с копной светло-русых волос и доверчивым взглядом добродушного разгильдяя.
Но был еще один мальчик, по имени Артем, не понравившийся мне с первого взгляда. Было в нем что-то такое, неприятное — не то, ухмылочка, спрятанная в глазах, не то тонкие губы. Этот мальчишечка мне напомнил кого-то. Даже, не столько конкретного человека, сколько типаж… Помнится, в бытность мою следователем, проходил у меня такой «типажик» по подозрению в изнасиловании…
Девушек звали Лена, Настя и Вика. Елена — та, что постарше. Ее запомнить легко по высокому росту и какой-то английской чопорности. Вика — полненькая и темненькая, а Настя — рыжая (крашеная?), худощавая и подвижная.
— Вот, примерно так, — кашлянул я, пытаясь спрятать самодовольство. Оглядев народ, перевел взгляд на Гнома: — Старшина, новобранцев гонять до седьмого пота.
— Разрешите выполнять? — почти всерьез спросил Гном.
— Можно бегом, — подыграл я другу.
Я остался, наблюдая, как Гном гоняет молодых. Девушки били из луков неплохо. Парни сносно работали клинками и топорами. Гораздо лучше, нежели я сам в первые дни пребывания в Застеколье. Наверное, помогали «ролевушки». Потом, когда молодежь отправили на обед, мы остались с Гномом.
— Переживаешь? — спросил я друга, чувствуя неловкость.
— Есть немного, — не стал кривить тот душой. — Но только чуть-чуть. Был бы кто другой, а не ты — переживал бы больше. А ты у нас птица особая…
— Каким местом? — заинтересовался я. — Клюв понравился? Или крыльями не так машу?
— Тебя Машка выбрала, — серьезно ответил Гном. — А она у нас с характером. Я за ней лет эдак… несколько, ходил, уговаривал замуж выйти. Ни в какую. А ты за месяц девчонку уболтал.
— Прости, я же не знал, — вежливо сказал я, не чувствуя угрызений совести.
— Да брось, — засмеялся Гном. — Я ведь тебе жизнью обязан. Будем считать, что из благородных побуждений уступил другу невесту. Тебе все равно, а мне легче. Идет?
— Надо Машу спросить, — дипломатично ответил я.
— А зачем? — заволновался Гном. — Она же не знает, что была моей невестой. Вдруг обидится. И вот еще. Если не знал… Ты первый, кто вернулся живым с острова Аггея. Ему оттуда никуда нельзя, но и к нему никто не заходит. Его даже утопленники и русалки боятся.