— Но я не собираюсь замуж за тебя!
— А мне наплевать! Ты долгое время оставалась в моей лаборатории, поэтому я скомпрометирован. Ты должна вернуть мне доброе имя, или я начну вопить на всю улицу.
— Это шантаж!
Когда он втащил ее в мэрию, она почти не сопротивлялась.
Реквием
[ пер. с англ. А.Корженевского]
На одном из высоких холмов на Самоа есть могила, и там на надгробном камне начертано:
«К широкому небу лицом ввечеруПоложите меня, и я умру,Я радостно жил и легко умруИ вам завещаю одно —Написать на моей плите гробовой:„Моряк из морей вернулся домой,Охотник с гор вернулся домой,Он там, куда шел давно“».
Эти же строчки можно увидеть и в другом месте — они выцарапаны на регистрационной пластине кислородного баллона, которая приколота к грунту ножом.
Ничего особенного ярмарка из себя в общем-то не представляла — бывают и лучше. Скачки тоже не обещали никаких сюрпризов, хотя, по уверениям организаторов, в нескольких заездах участвовали потомки некогда знаменитых скакунов. Палаток и лотков на площади было немного, да и сами торговцы выглядели несколько разочарованно.
Шоферу Д.Д.Хорримэна казалось, что останавливаться тут незачем, поскольку их ждали в Канзас-Сити на совещании совета директоров. Вернее, там ждали только Хорримэна, однако и у шофера были свои причины торопиться — веселая компания на Восемнадцатой улице. Тем не менее Хорримэн не только велел остановиться, но и решил задержаться. За ипподромом располагалась большая огороженная зона. Перед входом высилась полотняная арка, украшенная флагами. Красные с золотом буквы гласили:
Только у нас:
ЛУННАЯ РАКЕТА!!!!
Хотите отправиться в полет?
Демонстрационные полеты — дважды в день.
У нас НАСТОЯЩАЯ РАКЕТА — на такой же человек впервые достиг ЛУНЫ!!!
Не упускайте свой шанс — всего 50 долларов!!!
У входа, разглядывая рекламный щит, околачивался мальчишка лет девяти-десяти.
— Хочешь взглянуть на корабль, сынок?
Глаза у мальчишки заблестели.
— Еще бы, сэр. Конечно.
— Я тоже. Пошли.
Хорримэн заплатил доллар за два розовых билетика, которые давали право пройти за ограду и осмотреть ракету. С детской непосредственностью мальчишка вырвал у него из рук свой билет и, не оглядываясь, умчался вперед. Хорримэн остановился поодаль и, окинув тупоносый обтекаемый корпус ракеты профессиональным взглядом, отметил, что это однодюзовая модель с маневровыми двигателями в центральной части. Затем, прищурив глаза, прочел название корабля, выписанное золотыми буквами на празднично красном корпусе — «Беззаботный». Заплатив еще двадцать пять центов, Хорримэн прошел в кабину управления.
Иллюминаторы были закрыты темными противорадиационными фильтрами, и, когда глаза привыкли к царившему в кабине полумраку, Хорримэн медленно, любовно прошелся взглядом по клавиатуре приборной консоли и расположенным над ней индикаторам и экранам. Каждый прибор — на своем месте, и все до единого он знал по памяти, словно они были выгравированы у него в душе.
Охваченный теплым ностальгическим чувством, Хорримэн задумчиво разглядывал пульт управления, но тут в кабину вошел пилот и тронул его за руку.
— Прошу прощения, сэр, но нам пора отправляться в демонстрационный полет.
— А? — Хорримэн вздрогнул и посмотрел на вошедшего: симпатичный, черт, крупная голова, сильные плечи, глаза бесшабашные, чувственный рот, но волевой подбородок… — Да, извините, капитан.
— Ничего страшного.
— М-м-м… Я хотел спросить, капитан…
— Макинтайр.
— Капитан Макинтайр, вы не возьмете в этот полет еще одного пассажира? — Старик с надеждой взглянул на капитана и даже чуть подался вперед.
— Разумеется, если вы пожелаете. Прошу за мной. — Он провел Хорримэна в павильончик у ограды, на дверях которого значилось «Контора». — Пассажир на осмотр, док.
Хорримэн хотел было возразить, но все же позволил доктору прослушать его худощавую грудь стетоскопом, а затем застегнуть на руке резиновый бандаж. Спустя несколько секунд тот убрал прибор, взглянул на Макинтайра и покачал головой.
— Не судьба, док?
— Верно, капитан.
Хорримэн перевел взгляд с одного на другого и сказал:
— Но сердце у меня в порядке. Почти не болит.
Врач удивленно вскинул брови.
— Ой ли? Впрочем, дело не только в сердце. В нашем возрасте кости становятся хрупкими — слишком хрупкими, чтобы рисковать на перегрузках при взлете.
— Извините, сэр, — добавил капитан, — но Контрольная комиссия округа Бейтс платит доктору именно за то, чтобы он не допускал к полетам людей, которые могут пострадать при перегрузках.
Плечи старика поникли.
— Я в общем-то был готов к этому.
— Извините, сэр. — Макинтайр повернулся и вышел, но Хорримэн последовал за ним.
— Минутку, капитан…
— Да?
— Не согласитесь ли вы и ваш… э-э-э… бортинженер пообедать со мной после полета?
Пилот взглянул на него с интересом.
— Почему бы и нет… Спасибо.
— Я никак не могу понять, капитан Макинтайр, что может побудить человека оставить маршрут Земля — Луна.
Жареные цыплята и горячие бисквиты в отдельном кабинете лучшего из отелей, которым мог похвастаться маленький городок Батлер, плюс выдержанное бренди и дорогие сигары создали идеальную атмосферу для откровенного разговора.
— Мне просто там не понравилось.
— Да брось ты, Мак. Тебя же вышибли из-за «Правила С», — сказал механик и налил себе еще бренди.
Макинтайр насупился.
— Ну подумаешь, выпил пару раз лишнего. В конце концов, для меня бросить пить — раз плюнуть. Но мне просто осточертели эти дурацкие правила… И вообще, кто бы говорил? Контрабандист!
— Ну и что? А кто бы не польстился, когда там эти камешки на каждом шагу валяются? Красотища! Они просто сами просятся на Землю.
Один раз у меня был алмаз величиной… Да если бы меня не поймали, я бы сейчас сидел не здесь, а где-нибудь в Луна-Сити. И ты тоже, пьянь ты этакая… Представляешь: все нас угощают, девочки стреляют глазками и сами вешаются на шею… — Он уронил голову на стол и тихо всхлипнул.
Макинтайр потряс его за плечо.
— Набрался.
— Неважно. — Хорримэн махнул рукой. — Но скажите, вас в самом деле это устраивает, что вы больше не работаете на лунных перевозках?
Макинтайр закусил губу.
— Он прав, конечно… Разумеется, нет. Этот балаган меня совсем не устраивает. Одно время мы перебрасывали всякий хлам вверх и вниз по Миссисипи — спали в туристских лагерях и постоянно ели какую-то дрянь. А теперь… В половине случаев местный шериф налагает на корабль арест, в остальных же обязательно находится Общество-Против-Того-Или-Сего, которое, едва мы появимся, подает в суд, чтобы запретить наши полеты. Что же это за жизнь для космического пилота?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});