– Надо бы поесть, - сказал Иоанн. - Что-нибудь осталось?
Осталось от вчерашнего, и сегодняшнее добрые люди донесли: все те же хлеб, сыр, зелень, молоко. Дорожная пища. Петр всегда был неприхотлив в еде, профессия приучила.
Ели молча.
Петр нет-нет да поглядывал: что изменилось в Иешуа? И отмечал: ничего не изменилось. Как был - спокойный, не слишком торопливый в движениях, часто улыбающийся не только собеседнику - в данном случае сотрапезникам, - но и самому себе, чему-то внутри себя. Опять появились мысленные блоки - и у Иешуа, и У Иоанна. Петр полагал, что блоки - не от него, а друг от друга: все-таки сторожатся ученики, не хотят открываться. Иоанн - это понятно, это предполагалось. А Иешуа-то с чего? Иоанн ему - не соперник, скорее - помощник. Если уж совсем принизить роль Предтечи - всего лишь человек, громогласно объявивший о приходе Назаретянина. Конферансье. Мавр сделал свое дело...
Но сказать так, значит абсолютно не понимать те общественные законы, которые неписано существовали в религиозной ситуации первого века. Вне зависимости от роли - и заслуг! - Службы Времени вообще и Петра лично, более того - задолго до их незваного прибытия в Палестину в этом ближневосточном котле религий готовилась акция явления Сына Божьего. Отлично спланированная "пи-аровская", как говорится, акция! Клэр права: религия евреев, как величайшая монотеистская религия, едва родившись, начала готовить логичные, продуманные, на века растянутые действия, разделенные на этапы и долженствующие не просто сохранить религию на те же века, но и завоевать ею мир. Сначала - души, то есть нематериальную составляющую мира. Потом - все то, что за душами, то есть земли, страны, собственность, власть.
И Бог бы с тем, что Религия в итоге послужила лишь основой, фундаментом для христианства! Как без фундамента? Да к тому же такого прочного, абсолютно неразрушаемого, времени неподвластного. Плюс хитрость, в том фундаменте запрятанная - богоизбранность одного народа. Все остальные народы - лишь следующие за ним, Бог их не избрал...
Аарон... Моисей... Иисус Христос... Три ключевых имени на многотысячелетнем пути монотеизма. Все остальные персонажи истории, уложенной в книги Ветхого Завета, лишь предсказывали появление следующих. Сам Моисей, пророки смутных лет существования Сынов Израилевых и их веры - все обещали явление Мессии. Он, Христос, был придуман едва ли не с самого начала, и Иоанн последнее звено между надеждой, тысячу с лишним лет, со времени Моисея, питавшей веру, и реальностью, исполненной - тут Петр мог законно погордиться! современниками Петра.
Иоанн и Иешуа - неразрывная пара. Последний из пророков, не просто предсказавший Мессию, но явивший его миру. И совершивший над ним таинство крещения, на котором две с лишним тысячи лет держится христианство. Жаль, что сегодня они всего лишь - два живых человека, не могущих понять свои роли в грядущей Истории...
– Спасибо за ужин, - сказал Иешуа, вытирая губы краем платка. - Пора и поговорить...
– О чем ты хочешь говорить? - спросил Петр.
– Обо мне. О брате моем, ныне обретенном, о Йоханане. О тебе, Равви...
– Начинай... - Петр отдал инициативу, хотел помолчать, послушать.
– Йоханан знаменит, - осторожно начал Иешуа, - весть о нем и его деяниях разлетелась повсюду. Он посвящает людей Богу и предсказывает явление Машиаха. Сегодня он сказал, что Машиах - я, и люди поверили, что я, четыре дня и три ночи шедший с ними из Галиля на юг, деливший с ними хлеб и ночлег, что я и есть Помазанник Божий...
– Ну, поверили, - сказал Петр. - И что?.. Будь попроще, Иешуа, ты не перед толпой выступаешь...
Иоанн молчал. Не он начал разговор - не ему встревать. Плюс - непонятно, Что хочет "обретенный брат".
– А если не я? Если Йоханан ошибся?
Иоанн в темноте хмыкнул.
– Йоханан не ошибся, - раздраженно сказал Петр. - Йоханан просто не мог ошибиться, потому что он знает то, что знаю я. И что знаешь ты, кстати... - не удержался, подколол.
И тут же подумал: зря подколол. В голове Иешуа варилась сейчас немыслимая каша. Все, что Петр годами вкладывал в него - знания, образы, умение, силу, память, волю, что еще?.. - в один момент ни с того ни с сего перемешалось и потерялось в мешанине. Еще вчера знавший свое предназначение в жизни, более того - абсолюта уверенный и своих знаниях, сейчас Иешуа растерялся или, точнее, потерялся - в знаниях как раз и потерялся. Петр отчетливо слышал просьбу о помощи и почувствовал угрызения совести: надо помочь. И надо, чтоб Иоанн помог тоже.
Что происходит? Да просто все, что Иешуа затвердил в теории, сегодня стало практикой. Реальностью. Как если бы человек, долго и тщательно учивший чужой язык по учебникам, вдруг разом оказался бы в стране, где этот язык - родной, И назад пути нет. И надо проверять: не врали ли учебники.
Л Иоанн опять заблокировал мозг, паранорм хренов, и помощи от него, похоже, ждать не следует. Пока он не разберется, кто здесь кто...
Впрочем, можно грешить и на матрицу. Тогда - скверно. Тогда - неизвестно, что будет дальше.
Ничего нет сейчас опаснее, чем растерявшийся Иешуа - рядом с Иоанном. У того и так крыша едет от ощущения собственной неполноценности перед объявленным Мессией, он вон все сделал, как должен был сделать, себя ломал, гордость свою непомерную уродовал, а долгожданный Мессия - весь в сомнениях...
Плевать на матрицу! Она виной или не она, а ситуацию надо исправлять... Петр сосредоточился, закрыл глаза и вторгся в означенную кашу из образов, умения, силы и т.д., мягко вторгся в мозг Иешуа и стал бережно расставлять все по полочкам, раскладывать по ячейкам, это - сюда, то - туда, сортировать "по уму", или иначе - выводить пациента из состояния внезапного стресса. Именно пациента! У психиатров, современников Петра, - а среди них есть сильные паранормы, правда, только в своей профессиональной области сильные, не дальше, - этот процесс почему-то именовался "гольфом". Но почему "почему-то"? Образно. Все белые шарики - по своим лункам... Только у психиатров всегда имеет место толковый помощник -мощный прибор, под названием "сортер", многократно усиливающий силу мозгового воздействия или пси-атаки - тоже термин оттуда. А у Петра - только он, Петр, и есть. А это страшно тяжело...
И вдруг он ощутил, что ему помогают. Кто-то второй существует в мозгу "пациента", кто-то робко, по-ученически влез в "гольф" и не стал сразу бить по шарам клюшкой, а принялся подавать эти клюшки игроку. Если сказать по-людски усилил воздействие Петра, наложил свою пси-атаку на его. И стало легче. И дело быстрей поехало. И ушли опасения - мешавшие, кстати, "гольфу", отвлекавшие, что ученики не поймут друг друга, не договорятся, не станут пусть не друзьями, но непременно - партнерами. И когда Петр понял, что Иешуа - в порядке, что он снова стал самим собой - знающим, умеющим, сильным, волевым, продолжать бессмысленно, - Петр отключился, посидел пару секунд с закрытыми глазами, пряча силу, гася ее, утишая, а потом открыл их и сказал:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});