Читать интересную книгу Агенты Преисподней - Юрий Леж

– Карлос Мендоза, – подсказал из-за плеча Жора. – В регистрационной книге он так записался, документов мы при нем не нашли, а портье удостоверения личности спрашивает при случае, чтобы не напрягать только-только заезжающих постояльцев. Этот откуда-то из Южной Америки, то ли Парагвай, то ли Эквадор, прямо вылетело из головы…

– Разве вы его не узнали, комиссар? – раздался от порога чей-то негромкий, но властный голос.

Высокий, смуглый от природы и недавнего тропического загара, длинноволосый, с изобилием седины в чуть повлажневшей от ночной уличной прохлады шевелюре, одетый как-то странно для этого фешенебельного места в грубоватой выделки кожаные брюки, короткую куртку и плотный багрово-черный свитерок под горло, мужчина поигрывал старинной, антикварной тростью, будто нарочито демонстрируя полицейским набалдашник в виде львиной головы, профессионально приметливый комиссар разглядел на одном из пальцев незнакомца золотой перстень с камнем, почему-то развернутым внутрь, к ладони, а глаза незнакомца скрывали совершенно неуместные в помещении, да и в осеннем ночном городе тоже, круглые черные очки.

– Второе бюро? – кисло осведомился Северин, невольно напрягаясь.

Как и везде в грешном мире, полицейские-сыскари недолюбливали контрразведчиков, частенько чурающихся черновой работы и очень любящих приходить на готовенькое, признавая, правда, за своими коллегами и высокий профессионализм, и более тяжелые, политические аспекты работы. В этом смысле комиссар ничем не отличался от иных сотрудников Уголовного Департамента и сыскного Управления.

– Хотите забрать это дело себе? – вслед за начальником поинтересовался Жора, трудолюбие и умение работать у которого вовсе не граничило с фанатизмом, такое «гнилое дельце» с уже имеющейся тройкой покойников, убитых непонятным способом, оперативник с радостью спихнул бы на любого.

– Ну, что вы, комиссар, – улыбнулся от всей души Симон. – Куда там Второму бюро до меня, они, вообще, не будут вас тревожить во время расследования. Мы могли бы переговорить без ваших сотрудников, если, конечно, вас это не затруднит?

Северин еще разок оглядел незнакомца. На пронырливого репортера, чудом просочившегося через фактически три строгих кордона вокруг места происшествия он никак не походил, да и поведение… чересчур властное, хозяйское. Среди контрразведчиков Второго бюро комиссар такой личности не припоминал, хотя, кажется, знал всех тамошних, волей-неволей сотрудничающих с сыскным Управлением.

– А кто ты такой? – решился влезть «поперед батьки в пекло» Жора, принимая возможный огонь недовольства на себя. – Может, и документики какие есть? Или ты, так сказать, лицо неофициальное?

– Что такое официальное лицо или неофициальное? Все это зависит от того, с какой точки зрения смотреть на предмет, все это условно и зыбко, – Симон, прицепившись к последнему словечку оперативника, позволил себе процитировать классику, лишь исключив имена. – Сегодня я неофициальное лицо, а завтра, глядишь, официальное! А бывает и наоборот. И еще как бывает!

Кажется, комиссар понял агента Преисподней с полуслова, благодаря именно цитате. Впрочем, и Жора особо не рвался напролом, сразу же после заданного вопроса демонстрируя всем своим видом, что это была лишь разведка боем.

– Инспектор, погуляй пока в коридоре, – попросил Северин подчиненного, и оперативник, чуть нахмурившись для вида, с удовольствием выполнил это распоряжение, лезть в дрязги с параллельными структурами, которых в государстве функционировало не мало, Жора совсем не хотел, для таких случаев, считал он, и существует начальство.

– Ну, что же, Северин Михайлович, – сказал Симон после того, как оперативник покинул номер, плотно прикрыв за собой дверь, и тут же, чуть лукаво уточнил: – Или, может быть, просто Северин? Возраст делу не помеха, а молодая любящая жена отнюдь не изнуряет своими претензиями, а лишь добавляет энергии и возвращает изумительные ощущения внезапно возвратившейся юности, не так ли?

Продемонстрировав слегка растерявшемуся комиссару собственную осведомленность вкупе с доброжелательностью, агент перешел к делу:

– Меня зовут Симон, имени достаточно для общения, а прочее – должности, звания, титулы, поверьте, всего лишь мишура и попытка пустить пыль в глаза. Давайте присядем?

Агент первым расположился в кресле у небольшого журнального столика, точно такого же, как в соседнем номере, но здесь украшенного лишь массивной хрустальной пепельницей.

– Так вот, Северин, – продолжил Симон, указывая тростью в направлении лежащего на полу тела. – Это – Маркус. Или Ворон Маркус, как его иногда называют. Человек в определенных кругах очень известный. На мелких кражах и даже крупных ограблениях со стрельбой, убийствами и прочими безобразиями он никогда замечен не был, господин комиссар. Но… Маркус специализируется на убийствах политических. На столь же политических и крайне неприятных диверсиях государственного масштаба. Вот с таким человеком, пусть и после его смерти, вас сегодня свела судьба.

– И кого же такая важная птица, как этот Ворон, собиралась у нас убивать? – поинтересовался с легкой меланхолией в голосе комиссар. – Или взрывать? А может быть, отравить городской водопровод?

– Убить Маркус может… нет, уже мог… кого угодно, хоть члена Государственного совета, хоть Директора Департамента Безопасности или любого из наших крупных банкиров, промышленников, купцов, – в тон собеседнику усмехнулся Симон. – Но раз уж до этого не дошло, думаю, гадать сейчас не стоит.

– И все-таки – вы хотите забрать у нас это дело? – повторил вопрос своего помощника, с которого и начался этот странный разговор, Северин.

– Повторюсь, хоть и не люблю вторично указывать на очевидное – никто у вас это дело не отберет, – слегка поморщился Симон. – Более того, ни прокурорское, ни ваше начальство не будет ежечасно вмешиваться, требуя то доклада минут на сорок, то планов мероприятий на месяц вперед, то немедленного раскрытия.

– Значит, я буду работать только на вас? – резонно уточнил комиссар, такой порядок вещей ему тоже не очень понравился, пусть и полегче, чем при бдительном контроле со стороны «смежников» и руководства, но – куда ведет этот путь?

– Нет, нет и нет, уважаемый, – покачал головой агент Преисподней. – Работать вы будете исключительно и только на себя, собственный пятый отдел и сыскное Управление в целом. И по результатам дела все «цветы и шампанское» получит ваша служба. Моя роль будет более, чем скромной – простого консультанта, к мнению которого можно прислушаться, а можно и пропустить мимо ушей.

– Знаете, Симон, меня разбудили среди ночи, вытащили, как вы правильно заметили, из-под бока молодой жены, – недоверчиво покачал головой комиссар. – И вот уже битый час я толкусь в этом отеле, не очень понимая, как же убили трех человек, совсем не понимая, кому и зачем это было нужно, пытаясь увидеть хоть какие-то следы на месте преступления. И тут появляетесь вы, весь из себя таинственный, как граф Монте-Кристо, и даете мне карт-бланш на расследование, обещаете прикрыть и от собственного начальства, и от Второго бюро, в чьем ведении это дело, по сути, и должно быть. И при этом не ставите никаких условий и не интересуетесь никаким возможным вознаграждением. Так не бывает. Говорите уж сразу, без намеков, которые сейчас трудновато понять, что же вы хотите?

– Вы правильный человек, Северин, – с уважением заметил агент, откидываясь на спинку кресла и доставая из кармана куртки пачку местных сигарет. – Хотите курить? Или предпочитаете только трубку, как ваши литературные коллеги?

– Спасибо, – угощаясь, ответил комиссар. – Трубку курить надо дома, не торопясь, наслаждаясь процессом, лучше всего – в компании со стаканчиком хорошего коньяка или крепкого старого ликера, а не на бегу, среди трупов, свидетелей, очевидцев и прочих малопричастных к делу людей.

– Разумно и романтично, – согласился Симон, стряхивая первый пепел в играющий под лучами электрического света хрусталь пепельницы. – Постараюсь ответить вам столь же разумно, но, к сожалению, совсем не романтично. Я очень надеюсь, что ваш отдел, Северин, в ближайшие сутки-двое разыщет исполнителя убийства, ну, или непосредственно причастных к исполнению лиц. Разыщет, обоснует задержание, предоставит улики, показания свидетелей, короче, все то, что требуется следствию, оно же пойдет своим чередом, и дело будет передано в суд. Но все это меня не интересует, тем более, история будет, как обычно, долгая, с адвокатскими протестами, апелляциями на каждый чих, пересмотрами решений и квалификации дела и прочей волокитой. Меня интересует лишь заказчик, которого вы, если и вычислите чисто логически, привлечь к ответу никогда не сможете.

– А вы – сможете? – не сдержался комиссар, в душе признавая справедливость слов Симона.