Читать интересную книгу Артур, Билл и другие (Все о мышах) - Питер Кроукрофт

Это "что-то", как мы сейчас начинаем понимать, и есть та внутривидовая организация, которая представляет собой одно из важнейших средств в борьбе вида за существование.

До недавнего времени, да в значительной степени и сейчас, интересы биологов замыкаются преимущественно на изучении организма как целостной биологической системы: его строения, функций отдельных органов и их систем; физико-химических основ их работы; механизмов интеграции и регуляции (гомеостаз); развития и управляющих им наследственных механизмов.

В то же время в своей практической деятельности мы встречаемся не только с отдельными особями разных видов, но и с их совокупностями семьями, стадами и стаями, колониями и другими группировками. Как правило, они в свою очередь объединяются в еще более крупные биологические системы популяции разного ранга (от низших, "элементарных", до географических, называемых "независимыми", популяций). Каждая такая популяция представляет совокупность свободно размножающихся особей данного вида, заселяющих определенную территорию, то есть "население" данного участка2. Мелкие популяции входят в состав более крупных, что создает характерную для вида "иерархию популяций".

Каждая популяция представляет собой биологическую систему так называемого "надорганизменного уровня", то есть целостное образование, обладающее своей внутренней структурой (организацией) и находящееся во взаимодействии с другими популяциями. Образование мелких группировок (семей, стай и т.п.) и объединение их в популяции обеспечивает размножение и увеличивает шансы выживания особей. Одновременно объединение в популяции открывает возможность благоприятного изменения микроклимата мест обитания, создания системы убежищ и укрытий, дорог и других форм приспособления среды к потребностям организмов.

Мы довольно отчетливо представляем себе общее значение надорганизменных систем для жизни вида и его победы в борьбе за существование. Но формы организации, внутренняя структура популяций и их взаимодействие, то есть все то, что определяет способы и формы использования окружающей среды, у разных видов весьма различны. Наши конкретные знания здесь не только невелики, но и несовершенны. Кроукрофт показывает, насколько это справедливо и для домовых мышей.

Сезонные и многолетние изменения числа организмов и причины таких колебаний численности вида являются основной проблемой экологии животных и растений. Внимание к ней объясняется тем, что динамика численности вида отражает его взаимодействие со средой, позволяя проникнуть в механизмы естественного отбора, видообразования, динамики биоценозов (естественных сообществ животных и растений) и даже в закономерности образования ландшафтов. Нельзя недооценивать важность понимания этих явлений. Глубоко знать механизмы изменения численности необходимо и для практических целей для управления численностью полезных или вредных видов. За последние десятилетия в этой области достигнуты немалые успехи. Во многом помогла этому разработка общей теории управления - кибернетики.

Постепенно становилось ясным, что интенсивность размножения и возможность выживания организмов зависят не только от внешних условий (погоды, наличия корма и других факторов), но и регулируются особыми механизмами, возникающими в популяциях на почве взаимодействия составляющих их организмов, а затем в биоценозах (совокупностях популяций нескольких видов). Популяции и биоценозы, или "биологические макросистемы", более подвижны, с менее "жесткими" внутренними связями, нежели организмы. Их основное назначение - завершающая регуляция биологического круговорота веществ в каждой точке земной поверхности (местные биоценозы) и в глобальных масштабах - путем взаимосвязей между биоценозами.

Хотя популяции, как и биоценозы, не имеют таких тесных внутренних связей, как клетки, ткани и органы в организме, у них есть свои механизмы авторегуляции, связывающие отдельных особей в целостную, хотя и очень подвижную систему.

Часть этих механизмов усиливает или тормозит размножение, другие регулируют подвижность и расселение особей, третьи изменяют в соответствии с условиями темпы развития и роста индивидов, четвертые, наконец, регулируют образование групп индивидов или их рассредоточение, определяют положение отдельных особей и их отношения в группе. Изучение такой внутрипопуляционной организации, очевидно, откроет возможность разработки принципиально новых подходов к регулированию численности вредных и полезных видов.

Поэтому, исследуя домовых мышей в естественных для них условиях, Питер Кроукрофт уделил особое внимание внутрипопуляционной организации, которая строится на взаимоотношениях зверьков. Возникающая при этом структура популяции получила название "этологической"3.

До сих пор она изучалась преимущественно зоопсихологами, причем объектами в подавляющем большинстве служили либо лабораторные (белые мыши и крысы), либо домашние животные. В последнее время наблюдается совершенно явный интерес к изучению структуры популяций диких животных в природе (Р. Шовен, От пчелы до гориллы, изд-во "Мир", 1965; В. Детьер, Э. Стеллар, Поведение животных, изд-во "Наука", 1967; Н. Тинберген, Поведение животных, изд-во "Мир", 1969).

Удачно сочетая широкие наблюдения с остроумно задуманными экспериментами над "дикими" домовыми мышами в естественных для них условиях, Кроукрофт шаг за шагом проследил возникновение этологической структуры, становление так называемой внутрипопуляционной иерархии, образование тесно связанных друг с другом группировок зверьков.

Перед читателем возникает картина весьма сложной и достаточно слаженной организации, назначение которой заключается в эффективном использовании территории с ее жизненными ресурсами. При этом если не исключается, то существенно сокращается вероятность агрессивных столкновений между особями. В ходе образования такой структуры и устанавливается иерархия особей: выделяются так называемые доминанты, субдоминанты, подчиняющиеся им зверьки и изгои.

Вряд ли большинство из нас подозревало, что среди, казалось бы, таких хорошо известных нам животных, способности которых никто высоко не оценивал, возникают столь сложные отношения. Не менее удивительно и то, что эти отношения оказываются поразительно гибкими и быстро перестраиваются при изменениях в самой популяции или в окружающей среде. Подобная динамичность объясняется тем, что положение каждого зверька в популяции определяют не только его наследственные особенности, но и индивидуальный опыт.

Исключительное значение этологической структуры в жизни популяции убедительно показали исследования польского зоолога К. Петрусевича. С помощью остроумного эксперимента он доказал, что для поддержания интенсивного размножения в популяции необходимо ее "обновление". Однако та же структура при увеличении числа зверьков и приближении опасности "перенаселения" тормозит, а иногда и становится причиной полного прекращения размножения.

Становится ясным, как важно глубокое изучение подобных популяционных механизмов для животноводства, для правильного использования запасов промысловых рыб, организаций охотничьего промысла, а также для борьбы с вредителями. К сожалению, этим вопросам все еще уделяется недостаточно внимания.

В книге Кроукрофта есть вещи, с которыми нельзя согласиться. Особенно это касается терминологии и кроющихся за нею взглядов на некоторые общебиологические проблемы. Для биологов на Западе характерно стремление распространить биологические закономерности на те или иные явления жизни человеческого общества. Его корни - в социал-дарвинизме, ненаучность которого так хорошо показана К. Марксом и Ф. Энгельсом. Игнорирование качественного своеобразия биологических связей, с одной стороны, и общественных отношений - с другой, приводит к тому, что при описании жизни популяций и разных типов внутривидовых связей используются выражения "социальная организация" и "общественные отношения". Такое "очеловечивание" мышей мешает созданию правильного представления о действительно существующей сложности и своеобразии внутривидовых отношений у животных. Тем не менее это не умаляет основной ценности книги - тех приведенных в ней многочисленных и крайне интересных новых фактов, которые позволяют точно и детально описать ранее неизвестные стороны жизни популяций домовых мышей. Их научная значимость ясна даже непосвященному читателю.

Еще одно немаловажное достоинство книги - прекрасный показ пути научного исследования. Автор позволяет шаг за шагом проследить, как добывались факты, которые легли в основу обсуждения и выводов. Читатель видит, как нелегок, а часто и тернист этот путь, особенно вначале, когда исследователю еще не ясны его конечные этапы.