Она отбросила с глаз прядь светлых волос.
— Что за человек Следопыт? Странное на слух ремесло.
— Не более странное, чем любое другое.
— Вы как шериф, но вы ведь не шериф. Вы даже не служите у него. Нехорошо одному-то.
— Мне так нравится.
Она почесала повязку на боку, заворчала от боли и поудобнее пристроила на плече свой мешок.
— Вы думаете, я не знаю, кто вы, а я знаю. Да кто в этой части Лондона вас не знает… и что вы были рыцарем до того, как задумали измену.
— И?..
В его голосе зазвучали угрожающие нотки, но Криспину это было безразлично. Если она решилась заговорить на эту тему, то пусть не обижается на последствия.
— И вот вы здесь. Работаете на меня. Это вас не раздражает?
Он искоса глянул на нее, почти не поднимая век.
— Временами.
Это вызвало у нее улыбку, легкую и непринужденную.
— Да, вы такой. Сложно понять, что у вас на уме. А почему вы не пошли разбойничать на большую дорогу? Другие впавшие в нищету рыцари без особых колебаний туда идут.
— Это не по мне.
— «Это не по мне», — передразнила она. — Между прочим, я в жизни не соберу столько шестипенсовиков, чтобы с вами расплатиться… а теперь уже не меньше шиллинга. Зачем этим заниматься?
Он вынужден был с ней согласиться. Из своих скудных доходов Лайвит никогда не выкроит денег, чтобы рассчитаться с ним, а он на эти деньги живет или голодает. Криспин вздохнул, наблюдая за вылетевшим из ноздрей облачком пара.
— Чтобы испытать себя, — сказал он и сам удивился своим словам.
Лайвит залилась, весело, гортанно. Так смеется девушка, лежа у тебя на груди в постели. Криспин рукой откинул полу плаща, чтобы обеспечить приток холодного воздуха.
— Испытать себя? — Лайвит покачала головой. — Что за нелепость! Такие глупости можно услышать от благородных господ. А человеку нужно есть, только и всего.
— Но ведь вы не мужчина.
Она снова засмеялась этим гортанным смехом и ткнула Криспина локтем в бок.
— Я надеялась, что вы заметите.
Криспин поднял бровь.
— Я имел в виду, что именно мужчинам необходимы, испытания. У них потребность ощущать себя нужными, чувствовать, что они занимают в мире важное место.
— И ваше место — вот это? Помогать беднякам, у которых и ночного горшка-то нет? Так вы никогда не разбогатеете.
— Согласен, это не самое разумное ремесло — но мое.
— Вы странный человек, но мне нравитесь, Криспин Гест.
Он втянул носом холодный воздух. Вонь Шамблза осталась уже далеко позади. Они подходили к старому дворцу Ланкастеров, Савою, — не много осталось от него после восстания крестьян, они сожгли дворец дотла три года назад. В воздухе знакомо запахло королевским двором, его прежним домом.
Лайвит улыбнулась, и на одной щеке у нее обозначилась ямочка. Приятная улыбка, которая снова заставила Криспина распахнуть теплый плащ.
— Не такой уж вы простой, — сказала она. — Держу пари, эти придворные петушки на вас совсем не похожи.
— Да им это и безразлично.
— Ну и дураки, значит. Они не догадываются, чего лишились, когда прогнали вас. Думаю, в один прекрасный день они пожалеют. Вы заставите их пожалеть.
— Не понимаю, каким образом.
— Вы докажете свое превосходство — вот как. Так или иначе, вы утрете им нос. И они это поймут. И пожалеют.
Ее лицо пылало, решительный взгляд был устремлен вперед. Криспин спросил себя, чем вызвана эта горячность — недавней раной или каким-то событием из прошлого.
— Единственный, кто несет ответственность за мое отлучение от двора, — это его величество.
— Ну и он тоже когда-нибудь об этом пожалеет.
Криспин поймал ее взгляд и криво усмехнулся:
— Теперь вы ведете изменнические речи.
— Неужели? — Она перекрестилась. — Да сохранит меня Господь, хотя я не знаю, зачем ему это. Я столько кощунствую.
Остаток пути до Вестминстера они молчали. На подходе к дворцу Криспин насчитал слишком уж много вооруженной стражи, расхаживающей у начала улиц.
— Мы никогда туда не проникнем, — свистящим шепотом сообщила ему на ухо Лайвит.
Криспин тоже засомневался, но вслух ничего не сказал.
— Молчите, — велел он.
Криспин накинул на голову капюшон и, опустив его пониже на глаза, направился, опережая женщин, ко входу на территорию дворца. Их немедленно остановили два солдата в латах и шлемах с поднятыми забралами.
— Кому сказано, прочь с этой улицы! — рявкнул один из них, выставляя перед Криспином руку в латной перчатке.
Криспин поклонился и заговорил, бесподобно подражая Джеку Такеру:
— Ой, мой господин! А мы как раз возвращаемся на кухню, навещали далеко в деревне мою больную тетушку. А что случилось-то?
Солдат фыркнул.
— Так ты ничего не знаешь? Было совершено покушение на жизнь короля. Здесь вход запрещен.
Криспин изобразил подобающее изумление и повернулся к женщинам.
— Слыхали, какие дела? Ну, тогда его величество уж точно пожелает утешиться своими любимыми лакомствами.
— Это поварихи?
— О нет, мой господин. — Криспин добродушно усмехнулся. — Это судомойки. Я один из поваров. Вы только спросите у Онслоу Бланта. Он главный повар. Сходите. Спросите.
Солдат посмотрел на женщин и с презрительной усмешкой оглядел Криспина. В кои-то веки отсутствие меча сослужило Криспину добрую службу. Солдат посторонился.
— Очень хорошо. Тогда вам сюда. На кухню.
Криспин несколько раз поклонился и потащил за собой женщин.
— Спасибо, добрый господин. Благослови вас Бог, добрый господин. Боже, храни короля. — Отойдя на безопасное расстояние, Криспин выпрямился. — Ему это понадобится.
Лайвит повернулась к нему с улыбкой.
— Вот не знала, что у вас дар подражателя.
Он лишь поднял в ответ бровь и повел их по длинным переходам между дворцовыми стенами и самим дворцом, пока не дошел до маленького внутреннего двора, где стояли кухонные строения. Остановившись перед большой деревянной дверью, Криспин даже не потрудился взяться за ручку, понимая, что дверь будет заперта на засов. Он стал стучать. Несколько ударов — и ответил мальчик, помогающий на кухне.
— Кто стучится? — спросил он, а потом выглянул. — О! Это сэр Криспин! Что я сказал мастеру Онслоу? Я сказал: «Это гнусное дело с покушением на короля как раз для Криспина Геста. Он тот самый Следопыт и, бьюсь об заклад, найдет этого человека с луком». Вот что я сказал.
Криспин мрачно улыбнулся и переступил порог.
— И что же ответил Онслоу?
— Он поставил фартинг, что вы не придете. Стало быть, я выиграл.
— Стало быть, так.