Читать интересную книгу Маленькие ошибки больших девочек - Хизер Макэлхаттон

Слыхали об американском «Молле»? Это сеть универмагов в США, одна из самых крупных сетей универмагов в мире. Там есть парк развлечений с «американскими горками» и водными горками Поля Баньяна, аквариум с акулами, салон по продаже подержанных машин, юридическая консультация, нотариусы и часовня для венчаний. Тут можно повстречаться, пожениться, провести медовый месяц, развестись и бросить своего бывшего в бассейн с акулами — и все это в одном удобном, снабженном кондиционерами месте.

Для того чтобы начать свое дело, у тебя не слишком много денег. Их хватает только на то, чтобы купить тележку с раками-отшельниками (маленькую четырехколесную цыганскую кибитку, груженную живыми раками-отшельниками с разноцветными раковинами). Эта самая тележка с вывеской «Рай отшельника» стоит в просторном сводчатом мезонине рядом с дюжиной других тележек. Там работает женщина, торгующая лосьонами для тела на органических компонентах, мальчик, продающий чехлы для мобильных телефонов, старик, который продает приспособления из жести, предназначенные для чесания головы, — обычно он пытается почесать голову всякому, кто проходит мимо, хотя его об этом никто не просит, никто этого не хочет и никому это не нравится.

Ты знакомишься с порядками «Молла», который похож на отдельный город. Там есть система водоочистных сооружений, тюрьма и целый штат вооруженных полицейских. Можно подумать, что полицейских с заряженными пистолетами для детского парка развлечений «Кэмп Снупи» как-то многовато, но на самом деле их не хватает. Те, кто проектировал «Молл», хотели создать оазис для уставших покупателей, но вместо этого создали идеальные условия для торговли наркотиками. Банды наркодилеров облюбовали «Молл» из-за его близости к аэропорту и нескольким основным магистралям, из-за того, что там всегда тепло, и из-за обилия укромных уголков и закоулков в парке развлечений.

Полицейские носят рации, которые поскрипывают и хрипят, когда в них раздается шипение диспетчера. Большинство сленговых словечек, характерных для переговоров по рации, ты расшифровала. «9—22 на три-эн» означает, что кого-то вырвало в северной части третьего этажа. «3—13 на топоре» — это ребенок потерялся возле аттракциона «Пылающий топор», «5—42 идет» — воришка пытается ускользнуть, «8—11» — прыгун. Прыгун — это самоубийца. Они появляются на верхнем ярусе пандуса для парковки, то есть на высоте примерно семи этажей над землей.

Можно подумать, что падение с седьмого этажа убьет кого угодно, но оказывается, это не так. Одного из прыгунов увезли живым, правда, с парализованными из-за перелома позвоночника ногами. «А ты думал, что раньше тебе плохо жилось!» — сказал ему полицейский, грузивший его во всегда стоящую наготове машину «скорой помощи». Количество самоубийств увеличивается в выходные дни и праздники; в это время вообще возрастает число преступлений. Однажды в середине декабря рядом с твоей тележкой раздаются выстрелы. Ты оглядываешься вокруг, люди бросаются врассыпную, бегут, прячутся в помещениях магазинов и несутся по длинному каменному коридору. Полицейский, стоявший неподалеку, падает, и ты видишь пятно крови, растекающееся у тебя по переднику. Ты опускаешься на пол возле колес своей тележки, ощущаешь головой холод пола и думаешь: «Как хорошо, это самое уютное место на свете…»

Перейди к главе 258.

76

Продолжение главы 40

Ты собираешься развестись с мужем, но не сообщаешь ему, что уходишь. Пока еще рано. Тебе нужно все организовать: выработать стратегию и отомстить ему. Поэтому, когда он на неделю уезжает на конференцию, ты аннулируешь кредитные карточки, ликвидируешь брокерские комиссионные, распродаешь имущество, ставишь яхту в ангар, продаешь с аукциона стоящий в гараже «ягуар» (тот, что он полирует салфетками), опустошаешь банковские счета и складываешь всю наличность стопками в морозильнике. Для начала неплохо.

Поднабравшись смелости после трех бокалов красного вина, ты приглашаешь в гости соседку, Марту Бранденбург. Она — бледная тень женщины: белая кожа, бесцветные глаза и волосы. В чем только душа держится! Ты просишь ее об услуге. Просишь открыть на ее имя банковский счет и завести кредитную карточку, а потом забыть о ней и позволить тебе распоряжаться деньгами по своему усмотрению, не задавая никаких вопросов.

«Мы разводимся», — объясняешь ты, непроизвольно касаясь своей распухшей губы. Марта не отвечает, выражение ее лица заставляет тебя теряться в догадках. Ты уже собираешься пойти на попятный и обратить все в шутку, когда она кладет свою легкую руку тебе на колено. «Однажды твой муж пнул моего спаниеля, когда тот писал у вас на газоне, — говорит Марта. — Давай хорошенько его проучим». Оказывается, она умеет в нужный момент подставить плечо. Это правда, что твой муж пинал ее собаку. И не один раз.

Ты переводишь деньги на новый счет, который открывает на свое имя Марта. Распродаешь акции и вещи, по которым, как тебе кажется, он не будет скучать. Лиможские фигурки, восточный ковер в гостиной, машина для производства искусственного снега, его лыжи, свое обручальное кольцо. Ты ликвидируешь свой пенсионный фонд и под залог этой суммы берешь заем в банке. За день до возвращения мужа у тебя скапливается около трех миллионов долларов, и ты звонишь адвокату.

Ты ждешь мужа возле вашего дома — но не одна. С тобой адвокат и нанятый отставной полицейский. План состоит в том, чтобы не пустить твоего мужа в дом и чтобы тут же на месте вручить ему бумаги и чемоданы с его вещами, которые уже собраны и дожидаются его. У соседей, которых ты неделями не видела (или вообще никогда не встречала), вдруг обнаруживается масса причин торчать на своих газонах.

Твой приехавший на такси из аэропорта муж явно не в духе. Он выходит из машины и медленно идет к вам, пытаясь понять, что происходит. Он не успевает и слова сказать, как адвокат уже вручает ему бумаги на развод, а полицейский выставляет его из дома. Все соседи отсюда и до девятой площадки[7] глазеют на вас. Марта Бранденбург, сидя у себя на крыльце, поднимает за тебя бокал «Харви Уоллбэнгера».

На суде его адвокаты будут кричать, что деньги расхищены, счета опустошены, собственность распродана и так далее и тому подобное, но найти деньги у них все равно не получается, так что на нет и суда нет. Эти деньги — твои отступные. Хотя тебе достаются не только они, но и дом, и дополнительное соглашение о выплате алиментов (из-за того, что муж дурно с тобой обращался). Твой муж сидит перед тобой в своем глупом костюме и впервые в жизни ему нечего сказать. Дело закрыто.

Ты миллионерша и можешь поехать, куда заблагорассудится, и делать все, что в голову взбредет. Все что угодно. В Бразилии есть орнитологический центр, который пытается восстановить популяцию нескольких вымирающих видов певчих птиц и вернуть их в джунгли. Или ты можешь поступить так же, как все остальные миллионеры, — переехать в курортный город, вроде Палм-Бич, забыть обо всем и греться на солнышке.

Если ты едешь в Бразилию, перейди к главе 129.

Если ты едешь в Палм-Бич, перейди к главе 130.

77

Продолжение главы 40

Ты решаешь оставить все, как есть. Для тебя развестись с мужем означает развестись со своим банковским счетом, со своей безопасностью и своим будущим. Да и разве ты смогла бы это сделать? Он распоряжается деньгами, всем владеет, все планирует, нанимает горничных, садовников, нянек, они все приходят и уходят в назначенное время, выполняя за тебя почти всю работу. Поэтому Дэвиду трудно найти в ведении домашнего хозяйства какой-нибудь изъян, за исключением одной области, которую он не доверил прислуге. Готовки.

Ты всегда любила готовить. Наблюдать, как отдельные ингредиенты смешиваются и превращаются во что-то новое. Утром Дэвид высказывает пожелания, вроде: «Думаю, сегодня подходящий день для жареной вырезки» или «Мне хочется зеленого карри», и тебе это нравится. Ведь это так забавно — ходить в магазин и закупать продукты для определенных блюд (дети едят отдельно, до того как он приходит домой, и это всегда бигмаки и чизбургеры, чизбургеры и бигмаки).

Но по мере того, как его неверность становится все более очевидной (счета за переговоры по мобильному телефону, ночи без секса, чужое надушенное белье, которое ты находишь в доме), его просьбы становятся все более непредсказуемыми: «Я хочу жареную вырезку с перченой корочкой. Но не просто посыпанную перцем. В прошлый раз ты ее испортила» или «Я хочу устриц „Блю пойнт“, но не тех дерьмовых, что ты купила на прошлой неделе. Ты что, не можешь отличить тухлую устрицу от свежей?»

Соль на столе должна быть только кошерного помола. Сахар не должен быть очищенным. Сервировать стол нужно определенным образом, положив нож и вилку на тарелку, как во французских ресторанах. Перед тем как начать есть, он изучает вилку на предмет обнаружения малейшей зазубринки или следа грязи. Он рассматривает каждую порцию еды, изучает ее и улыбается, когда обнаруживает, что что-то не так.