Аскетизм не является чем-то болезненным. Не может быть большей радости, чем аскетизм. Тем не менее, те, кто практикует его лишь поверхностно, будут ощущать его как затруднительный и болезненный процесс. И взамен на столь сильную боль они удовлетворят свое самолюбие на земле и удовлетворят свою непомерную жажду мира иного. Я не назову это аскетизмом. Аскетизм – это вхождение в себя с помощью разума и тела. А вхождение в себя сложно и трудно – для этого нужна огромная решимость.
Подумайте об этом. Если я постоянно стою под дождем и под палящим солнцем – больше ли в этом аскетизма, чем в том, что я не сержусь, когда кто-то оскорбляет меня? Разве больше аскетизма в лежании на гвоздях, чем в том факте, что когда кто-то попадет в меня камнем, даже мысль о том, чтобы бросить в него ответный камень, не возникает в моем сердце? В чем больше аскетизма?
Любой циркач может лежать на гвоздях; стоять на солнцепеке – это лишь дело практики, и через несколько дней такой практики в этом не будет ничего особенного. Это очень просто, абсолютно просто. Оставаться обнаженным – дело практики. Фактически все примитивные народы на земле ходят нагишом. Но мы не называем это аскетизмом и не идем к ним, чтобы припасть к их ногам, как будто они совершают что-то великое. Мы знаем, что таков их обычай. Это естественно для них, для них это нетрудно.
Аскетизм не значит, что вы просто чем-то занимаетесь. Но девяносто девять человек из ста именно так и поступают. Вы редко встретите того, чей аскетизм – плод радости, а аскетизм является истинным, только когда он плод радости. Но когда он состоит на службе у страдания, это не более чем форма мазохизма, – он не религиозный, он невротический.
И если в мире появится понимание, мы отправим этих так называемых религиозных людей в психушку, а не в храм. Недалеко время, когда тот, кто получает удовольствие от истязания своего тела, будет нуждаться в лечении. И если кто-то наслаждается только удовольствиями, получаемыми от своего тела, он тоже болен, так же как и тот, кто получает радость от истязания своего тела, – это всего лишь другая крайность. Если кто-то испытывает радость, только используя свое тело для удовольствия, это болезнь. Это болезнь того, кто всегда ищет телесных удовольствий. А если кто-то наслаждается, истязая свое тело, – это тоже болезнь, это болезнь аскета, подавляющего все свои телесные желания.
Тот, кто правильно использует свое тело, освобождается от болезней. Он не отождествляется с телом – ни через потакание, ни через подавление. Тело – это просто средство передачи и передвижения. Только тот, кто ни потакает телу, ни подавляет его, чье удовольствие или страдание не зависят от тела, чья радость зависит не от тела, а скорее от души, – только тот движется к религии.
Есть два типа людей, чья радость зависит от тела: к первому относятся те, кто испытывает радость от переедания, а ко второму – те, кто испытывает радость от того, что ничего не ест. Но оба они получают радость от истязания тела – если они испытывают радость, она ограничивается телом. Вот почему я называю одинаково – и тех, кто потакает телу, и этот тип религиозных людей, – материалистическими: они интересуются только телом. Для религии быть тем, что связано только с телом, очень разрушительно. Духовные качества религии нуждаются в восстановлении.
Еще один вопрос на эту тему: «В чем различие между раг, желанием; вираг, отречением от желания; и веетраг, пребыванием вне желаний?»
Раг означает привязанность к чему-то, вираг означает идти против этой привязанности, а веетраг означает находиться вне привязанности.
Если вы попытаетесь понять, что я вам сейчас говорю, то раг – это привязанность к чему-то, а вираг – это отрицание этой привязанности. Если человек копит деньги – это раг, а если кто-то отказывается от денег и убегает – это вираг. Но главное в обоих случаях – деньги. Тот, кто копит, думает о деньгах, и тот, кто забывает о них, также думает о деньгах. Один получает удовольствие от того, что накопил столько, – он имеет так много, и его самолюбие удовлетворено этой мыслью – тогда как другой тешит свое самолюбие, думая о том, что отказался от столь многого.
Вы удивитесь… те, у кого есть деньги, ведут счет, как много они имеют, но те, кто отказался от денег, также ведут счет тому, от чего они отказались. У этих монахов и религиозных людей целые списки, сколько они выдержали постов! Они ведут учет различных типов постов, которые выдержали. Точно так же, как существует запись отречений, существует и запись получаемых удовольствий. Раг ведет запись, и вираг также ведет запись, поскольку у них общая точка сосредоточения: они держатся за одно и то же.
Веетраг, быть вне привязанности – это не то же самое, что вираг, отрицание привязанности. Веетраг – значит быть свободным и от привязанности, и от ее отрицания. Веетраг – такое состояние сознания, где нет ни привязанности, ни не-привязанности. Оно нейтрально. У человека есть деньги, но это ему безразлично.
У Кабира был сын Камаал. Кабиру был привычен вираг, отрицание привязанности. Ему не нравилось поведение Камаала, потому что, если кто-нибудь дарил что-то Камаалу, тот принимал. Кабир говорил ему много раз:
– Не принимай ни от кого даров. Нам не нужны деньги.
Но Камаал на это возражал:
– Если деньги бесполезны, тогда что за нужда говорить «нет»? Если деньги бесполезны, то мы и не просим их, поскольку они бесполезны. Но если кто-то приходит сюда получить облегчение, зачем говорить ему «нет»? В конце концов, это бесполезно.
Кабиру это не понравилось. Он сказал:
– Я хочу, чтобы ты жил отдельно.
Это разрушало его вираг, его отрицание привязанности. Поэтому он приказал Камаалу жить отдельно, и Камаал стал жить в другой хижине.
Царь Каши часто навещал Кабира. Он сказал:
– Что-то я не вижу Камаала.
Кабир ответил:
– Мне не нравятся его манеры, его поведение несерьезно. Мне пришлось отделиться от него. Он живет самостоятельно.
Царь спросил:
– А в чем причина?
Кабир сказал:
– Он жаден до денег. Кто-нибудь что-нибудь предлагает, и он это принимает.
Царь пошел навестить Камаала и, поклонившись, положил к его ногам очень дорогой бриллиант. Каммал сказал:
– Что это ты принес? Просто камень!
Царь подумал:
– Но Кабир сказал, что Камаал привязан к богатству, а он говорит, что я принес просто камень!
Поэтому он поднял бриллиант и начал убирать его обратно в карман.
Камаал сказал:
– Если это камень, зачем тебе утруждать себя и уносить его – тогда ты будешь продолжать думать, что это бриллиант.
Царь подумал:
– Тут какой-то подвох, – но сказал: – Тогда куда я должен его положить?
Камаал ответил:
– Если ты спрашиваешь, куда его положить, значит, ты не считаешь, что это просто камень. А ты именно спрашиваешь, куда его положить, значит, ты не считаешь его просто камнем. Да просто выброси его! Что за нужда его хранить?
Царь сунул бриллиант в угол соломенной крыши хижины. И он удалился, думая: «Все это надувательство! Когда я вернусь, его здесь не будет».
Через шесть месяцев он вернулся и сказал:
– Какое-то время назад я подарил тебе кое-что.
Камаал сказал:
– Мне много кто чего дарит. И только если что-то из этих даров меня заинтересует, я думаю о том, принять их или вернуть. Но те дары меня не заинтересовали, зачем же мне следить за ними! Да, наверное, ты мне что-то давал. Раз ты так говоришь, должно быть, ты приносил подарок.
Царь возразил:
– Мой дар не был таким дешевым, он был очень ценным. Где камень, что я дал тебе?
Камаал сказал:
– Это очень сложно. А куда ты его положил?
Царь пошел и заглянул в тот угол, где спрятал камень, и камень был там. Он поразился! Это открыло ему глаза.
Этот Камаал был уникален: для него это был просто камень. Вот это я называю веетраг, пребывание выше привязанности. Это не вираг, отказ от привязанности. Это уход от привязанности.
Раг – это привязанность к чему-то, а вираг – это заинтересованность в отказе от того же самого. Веетраг означает, что все это утратило всякий смысл. Веетраг – пребывание выше желаний – является целью.
Те, кто достигли этого, узнали предельное блаженство, поскольку все их привязанности к внешнему миру исчезли.
И, наконец, последний вопрос: «Действительно ли медитация невозможна без того, что вы назвали основанием медитации: чистоты тела, чистоты мыслей и чистоты эмоций?»
Нет, и без них медитация возможна, но возможна только для очень немногих. Если вы войдете в медитацию с полной решимостью, у вас это получится даже без всех очищений, поскольку в тот самый миг, как вы войдете, все очистится. Но если ваша решимость не настолько тверда, – а иметь такую твердую решимость очень трудно, – тогда вам придется очищать все одно за другим.