Читать интересную книгу Цветок Миндаля (СИ) - "Alice Reinhardt"

Темно-зелёные шелка на постели смяты: можно подумать, что пару минут назад на кровати кто-то сидел. На столике недописанные бумаги, ручка с гравировкой покоится там же, ожидая, что ею, наконец, воспользуются. Футболка на кресле рядом смята: владелец куда-то спешил, совсем не думая об аккуратности, кинул на спинку обитого кожей стула. Наручные часы, оставленные на прикроватной тумбочке, прекратили ход, так они будто «выразили» преданность хозяину.

Анна, босая, медленно делает шаги к столику, боязливо и впервые берет в руки вещь Юнги. Подносит к носу, глубоко вдыхает. Слезинка быстро впитывается хлопковой тканью.

Она все так же медленно отходит назад. Взбирается на кровать, мягко кладёт голову на подушку, поджимает ноги к себе. Так тепло и одновременно плохо ей ещё никогда не было. Запускает ладонь под подушку, притягивая ее к себе, немного пугается.

Пальцы нащупывают что-то непонятное. Кажется, это бумага. Анна садится на кровати и, перевернув подушку, находит сложенный лист бумаги и фотографию. На этой фотографии несчастная она и счастливый он. День их помолвки. Для неё он прошёл как в тумане. Она лишь помнила его шрам, холодные пальцы и кольцо, такое ненавистное и ненужное.

Анна замешкалась. Стоит ли разворачивать этот лист бумаги? Вдруг там что-то важное, секретное, не для неё?

Но все же решается.

Аккуратные чёрные буквы выведены на листке бумаги в строчки, все-таки предназначенные для неё:

«Не знаю, как нужно начинать это письмо, как правильно вообще писать кому-либо письма.

Банально конечно, но если ты читаешь это, значит меня больше нет. Наверно, мне стоит начать с самого начала.

Пару лет назад я гулял по прекрасному заброшенному саду на окраине Сеула. Мои мысли были разными. Я жил без цели, без особой надобности в планировании завтрашнего дня. Моя жизнь была наполнена тусклым отблеском света, дождливыми днями и сплошным туманом. Я не видел никого и ничего.

В тот день я был одет совсем как обычный человек, это меня радовало: возможность побыть собой хотя бы на пару минут. Но без фальши, без жестокости и масок, я был наг, наг душой.

Не знаю, сколько я так бродил. Уставший и сбитый с толку решил отдохнуть под тенью цветущего дерева.

Мое сердце пропустило удар, как только глаза нашли тебя. Ты улыбалась, кажется, своим мыслям, может картине, которая появлялась на белой бумаге, покоившейся на коленях. Неважно. Для меня все было не таким важным в тот момент. Найти тебя в самый трудный период жизни было знаком. И я цеплялся за этот знак судьбы.

Именно настоящий Я влюбился в тебя. Не в Ли Анну, дочь другого клана, обладающего землями и властью, а в художницу-незнакомку.

Я мог признаться в чем угодно: в смерти кого угодно, в самых ужасных грехах мира, но признаться самому себе в том, что после этого я не просто так долгими ночами мысленно наблюдал за тобой в том же саду, было большим испытанием. Долгое время я искал тебя, а, найдя, был поражён, насколько близко ты была все это время.

Прости, что не рассказал об этом раньше. А если бы и рассказал, разве что-то могло измениться? Ты ненавидела меня с самой первой встречи, взгляда, прикосновения. Я не виню тебя, не смею даже делать этого. На твоём месте я испытывал бы то же самое.

Прости, что выбрал самый легкий путь, чтобы, как мне казалось, заполучить тебя.

Кто мог посмотреть на такого, как я? С уродливым шрамом, с уродливой судьбой и душой.

Я многое отнял у тебя, желая отдать больше, но не успел.

Ты не смогла узнать меня, не главу Мин, а меня настоящего. Зато я узнал тебя. И знаю, что сейчас ты винишь себя в моей смерти. Пожалуйста, не нужно. Думай обо мне, как о самом великом грешнике в истории, не жалей, не переживай, не приходи на могилу. Надеюсь, я буду похоронен далеко: там, где меня никто не потревожит.

Забудь меня. Теперь я счастлив. Будь и ты счастлива тоже.

— Юнги, который любил Анну».

***

Song: Bottle Tops - RITUAL

6 месяцев спустя

— Тэхен, не шевелись! Тебе ещё рано вставать, — Харин с укором смотрит на мужчину в медицинских пижамах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Щетина на щеках, исхудавшее лицо, круги под глазами изменили его. Казалось, будто пробыв в коме почти пять месяцев, он проснулся другим: изменения снаружи и внутри.

— Твоему мужу следует тебя воспитать. Слишком фривольно относишься к главе клана, — слабая ухмылка трогает иссохшие губы.

— Нужно было отдать тебя полиции, а не отмазывать как всегда.

— Были проблемы с Чонгуком?

— Он предоставил улики и доказательства, которые могли бы указать на тебя в совершенных ранее убийствах и поджогах. Но Чимин все решил, не волнуйся.

— В последнее время он слишком много работает. За нас двоих.

— Дан занимается галереей, поэтому Чимину легче справиться с кланами. Все в порядке. Мы все ждали тебя. Теперь все будет ещё лучше.

Речь о галерее встревожила Тэхена больше, чем новости о полиции или клане. Потянувшись к стакану с водой, отпив пару глотков, он откидывается на подушки, которые для него поправила Харин.

— Расскажи о той ночи.

— Ты не помнишь? — Харин медленно опускается в мягкое кресло у кровати.

— Слишком размыто, чтобы собрать это воедино для полной картины.

— Той ночью мы прилетели в Японию за тобой. Чимин отправился к клану Мин. Те сообщили о том, что Мин Анна стала Госпожой клана, сняв с покойного жениха кольцо. Практически до утра Чимин искал вас. Ты был в бегах вместе с ней. А потом ему позвонил Намджун, который рассказал, что Анна приехала одна. На твоей машине. Узнав примерное направление дороги, Чимин и нашёл тебя, истекающего кровью. Ты лежал слишком долго на холоде, потерял много крови. Оказалось, человек из клана Мин отомстил. А она бросила тебя там. Раненного, умирающего, — последние слова девушка произнесла с неким отвращением.

— Понятно, — вздохнул Тэхен, прикрыв глаза. Воспоминания отрывками начали возвращаться. Он вспомнил ее взгляд. Холодный, отстранённый, взгляд ненависти. Она желала ему смерти, но этого не случилось. К сожалению.

— Понятно?! Просто «понятно»? — возмущённый возглас пронёсся по всей палате, — Ты промолчишь? Она оставила тебя умирать!

— Я сделал бы то же самое. Она не была обязана спасать меня. Мы враги.

— Но…

— Никаких «но», Харин. Тема закрыта. Я разберусь сам. Лучше скажи, что с тем парнем?

— Скорее всего в бегах. Мы не смогли его найти. Теперь Хосок этим занимается.

— Твой брат? — лёгкий смех вырывается из мужчины.

— Да. Теперь ему приходится помогать вам, — с притворным недовольством произносит девушка.

— Спасибо.

Харин кивает, улыбается ему, поправляя одеяло.

— Почему ты заботишься обо мне?

— Ты брат моего мужа. Ты его семья, а значит и моя тоже, — встаёт, направляется к двери, — Тебе нужно отдохнуть.

Тэхен кивает и, подчинившись, проваливается в сон.

***

Song: Rosyln - St. Vincent & Bon Iver

— Харин!

— Ты пришёл, — девушка подбегает к мужчине, почти висит на его плечах.

— Я скучал, — мурлычет в ее губы.

— А я как…

После традиционных поцелуев и объятий, они садятся на небольшой диванчик в коридоре частной больницы.

— Как он?

— Сегодня разговаривал дольше обычного. Мы даже смогли «мило»побеседовать.

— Он спрашивал о чем-нибудь?

— Спрашивал о кольце, — взглядом указывает на своё кольцо с голубым камнем на пальце.

— Ты ему рассказала?

— Да, смысла не было скрывать.

— Ты поступила правильно, — Чимин тепло улыбается, перебирая ее пальцы своими, обводит большим пальцем обручальное кольцо с фамильным камнем своего клана.

— А ещё… — девушка заминается, а потом продолжает, — Он спрашивал про ту ночь, так как не помнил многого.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Его реакция?

— Никакая. На мои слова о том, что она его бросила умирать, он сказал «понятно», а потом добавил, что поступил бы на ее месте так же.

— Им нельзя пересекаться. Не потому что я считаю его слабым, а потому что уверен, перейдя Мин дорогу ещё раз, он точно погибнет. Я знаю его слишком хорошо и уже сейчас боюсь этого.