class="p">. . .
Глайдер загрузили под завязку всеми подручными средствами, мощным генератором радиочастоты, мини– экскаватором, кротом – для прокладки кабелей, диковинной машиной на колесах, как в телеге. Софья составила коктейли Молотова в пластиковых банках с разными начинками. Раскурочили пару механизмов, достав из них квазимог, чем ввели в негодование девчонок, обидевшись на изъятие гибука.
С ночной стороны в слабых лучах белого карлика (его лучи светили, но не грели, хотя без привычки сильно резали глаза) сверкнули две звездочки.
– Видел? Может, корабль отвести подальше?
– Это их спутники, остатки цивилизации, дивно, что они в таких условиях сохранились. Пять штук осталось работоспособными, когда доберемся до управления их с планеты, то прихватим один из них, попробуем через них до земных добраться.
– Ты уверен, это сработает?
– Нет.
– Тогда возьмем все пять, увеличим шанс.
– Не факт. Они могут даже взорваться в трюме.
– Слушай, мне нравится твой позитив.
– Архи, врубим «Рамштайн»?
– Лучше «Квин» с их бессмертной «Ви Вел Рок ю».
– Я Горкий парк нашел, тебе понравится. Как раз и по теме «Moskow Calling».
С этим грохотом они зависли над лагерем белорусок, пьезокристаллический экструдированный корпус глайдера прекрасно играл роль динамика. Архимед, ничего не подозревая, спустил трап, грохот резанул по ушам, секунду на раздумья, и Тёмыч притушил сабвуфер.
На горизонте Златка сменяла Жемчужину. Поляна, лес залились дивными красками, освещаясь с противоположных сторон. Белоруски, совладав с собой, вышли на грохот музыки двадцать первого века, которая автоматически приглушалась с приближением отряда. Мощный качок с голым торсом и с пулеметными лентами через плечо поднял правую руку с открытой ладонью вверх:
– Вас приветствуют Земляне! Мир вам!
– По тебе не скажешь, – выкрикнул ему на ухо Архи. Вскоре над светлыми головами женщин появилась черная, как сажа, это Нагар пробирался к своим, следом вышла Предводитель.
– Будем знакомы, Тарсалана, – улыбнувшись, слегка склонила голову, протянув руку на земной манер.
– Архимед, – ответил я, – в прошлый раз как-то не получилось познакомиться.
– Тёма, – элегантно щелкнув каблуками, вместо рукопожатия припал губами к руке, чем ввел всех в ступор.
– Далее, согласно официальной церемонии, прошу к нашему шалашу, – ответила Тарсалана.
Шалаша не оказалось, но на траве, расстелив самобранку наподобие длинного стола, ожидал нас завтрак. Нагар, слегка утомленный подготовкой площадки для переговоров, уселся рядом с Маркизой, в тюрбане и халате (который смахивал на платье, разорванное спереди) выглядел, словно султан в гареме. Я с Тарсаланой сидел в торце импровизированного стола, впору жених и невеста, вот бы София увидела – не миновать международного скандала.
После первого стакана горячительного напитка диалог приобрел более светскую тему, после второго – я сболтнул о настоящей причине моего визита, за третьим – последовал мой рассказ о моей любимой и ее поисках на Земле, и что следы вывели меня на планету Рассвет, которая на деле оказалась Клондайком.
Партизанки оказались более эмоциональными, чем казались на первый взгляд, взрывы смеха менялись на истерический плачь, переживая за героя рассказа, то есть за меня и моих спутниц.
В конце рассказа боевой дух белорусок упал, все смотрели на меня, как на рыцаря на белом коне. Мы выпили за любовь, которую они не знали никогда, и за любовь, которая их постигнет, когда одолеем кибермонстра. Планы освобождения менялись с каждым стаканом по времени нападения – от завтра до прямо сейчас. Один Тёма забросил глобальные проблемы, галантным кавалером учил дам танцевать вальс, с одной приглянувшейся сбацал зажигательную латину, правда, ее потом стошнило от вращений и кувырков через горячий обнаженный торс мужчины, что вызвало неудержимый восторг у присутствующих. Хмель поставил точку глубоко за полночь.
Сколько раз давал себе зарок не пить вообще или только глоток для поддержания разговора, но разум от глотка вначале приобретает крылья, заказывая еще для более точных действий тела, затем, поняв, что перегнул с нормой, накрывается туманом, там, потеряв ориентацию в пространстве, в пике падаешь лицом в землю. И зачем это, за легкий мимолетный полет на крыльях эйфории поутру расплачиваемся головой, все понимают, но традиции ломать не хотят. Когда я сумел выйти из шалаша на своих ногах и в здравом уме, девчонки поднесли рюмочку для лечения, их лица выражали полное сочувствие и никакого намека на интим. И я не решился обидеть их, принял подношения. Пока все не закончилось по старому сценарию «Я и Ярик в родной деревне», организм категорически отказался принимать все без исключения. Пришлось послать всех, невзирая на пол и звание.
– Слабак, – промолвила Маркиза. – София, идем, там рябчик еще остался.
– Стой! – рявкнул я, вмиг протрезвел, услышав имя София.
– Мою любимую также зовут София. Ты давно разморозилась?
Женщины прыснули смехом, и в ответ послали меня немного ближе, чем я их.
Подошла Тарсалана, словно малыша погладила по голове.
– Рыжик.
Архимед встрепенулся с дрожью в руках, голова просветлела, ему почудилась мать, хулящая его за шалость.
– Ты не сильно-то шути на сексуальную тему, к ней у нас относятся, как к двум сторонам медали. Одни пошлятину разводят, другие раздражаются и по физиономии влепят.
– Чего вы такие агрессивные к мужчинам?
– Ты не прав, мы агрессивные по жизни, а мужчины – это так, приложения к этому перекошенному устройству общества. Они первые бросили нас, променяли на уют и лень.
– У медали всегда две стороны, вроде сама говорила об этом, – уставился Архимед на нее, – одна сторона только тогда, если она закреплена на гробовой плите.
– Согласна, все сворачивать на других легче, чем осознать свою вину, – ее колючий взгляд смочила накатившая слеза. – Ты хочешь знать правду, что здесь произошло?
– И только правду, – Архимед взял ее за руку. – И ничего кроме ее, затем поплачем вместе. Мужчины так же плачут, если горько, просто общество расценивает как слабость.
Боясь забыть, Архимед прервал не начавшийся монолог об истории Рассвета.
– Погодь, девушки неоднократно вспоминали о пытках. Это всерьез? Роботы могут пытать людей, а как же непричинение вреда?
– Есть такое извращение, – лицо ее быстро сменилось на суровое, постарев на десяток лет. – Не хотелось ворошить прошлое пошлое, ну да ладно, слушай и не удивляйся, точнее удивляться можно, но смеяться не стоит, это так горько на поверь.
– От смешного падения до рокового бывает разделяет метр высоты, – встрял в разговор подошедший Нагар, – так говорят в нашем племени, когда лазаешь за бананами.
– Роботы захватили власть, точнее мы отдали ее сами, так как они лучше справлялись с нашими желаниями, с экономикой, высокими технологиями. Наша планета очень сильно ограничена ресурсами для производства сложной техники, и чтоб построить новое, мы аккуратно должны разобрать что-то ненужное.