перекладине. Но все было так четко, что парню показалось, что он увидел какую-то черно-белую картину, или старинную руну.
Воспитаннику орков привиделось, что зрачок повернулся в его сторону и начал пристально вглядываться в него, но дальше посмотреть не успел.
— Да ложись же ты, идиот!
Сильные руки Энама дернули воспитанника орков, увлекая того вниз, а потом набросила сверху попону, снятую со спины верблюда.
Ураган, пришедший откуда-то издалека, нес с собой тучи раскаленного песка и пыли, а теперь с радостью вываливал свои «трофеи» на головы тех, кто не успел зарыться в песок, или спрятаться за барханы. Вокруг раздавался дикий вой, будто это была не природная стихия, а какой-то гигантский зверь, томившийся в тесной и душной клетки, а теперь разносивший свою темницу. И горе тому, кто окажется на его пути!
Воспитанник орков и пустынный эльф лежали рядышком, пытаясь натянуть попону как можно плотнее. Разговаривать даже и не пытались — песок врывался даже под плотную ткань, забивался в уши и залезал в ноздри. Что бы сейчас было, окажись они на открытом пространстве, даже страшно подумать!
Ураган бушевал больше часа. Наконец, он затих. Неожиданно стало холодно.
Народ, между тем, потихонечку откапывался, вылезал из-под накидок и попон, стряхивая с себя кучки песка, откашливался и отплевывался, очищая носы и легкие.
Данут, избавившись от песка, засыпавшего новенькую одежду, пошел смотреть — как там его верблюд? А тому было хоть бы хны. Лежал себе и посматривал на мир желтыми глазами, укрытыми длинными (двойными!) ресницами. Вот тут до парня дошло, что ресницы — это не просто для красоты, а для защиты от песка. Пожалуй, верблюд мог бы просто идти навстречу урагана, без особого ущерба для себя. Погладив Буча по хитрой морде, на что тот пренебрежительно хмыкнул, Данут оглянулся — а где там Энам? Тот был неподалеку и уже спешил выдать молодому товарищу очередной упрек.
— Больше так не делай, — мрачно сказал эльф, хлопая своего верблюда по холке, отчего тот сразу же принялся подниматься.
— А ты чего лежишь? — упрекнул Данут Буча и тот, издав какой-то странный, не очень приятный звук, похожий на ослиный, принялся вставать. Повернувшись к Энаму, воспитанник орков изумленно спросил: — И что я не так опять сделал? Ну, замешкался слегка, ну и что?
— Замешкался он, — возмущенно вскинулся Энам. Потом, обратив внимание, что оба верблюда уже стоят, а они до сих пор не в седлах, выругался: — Мада тебе в штаны! Из-за тебя отвлекся, теперь карабкайся!
Впрочем, оба, хотя и с усилием, сумели взобраться на свои «корабли», благо, никаких вещей они не выкладывали. Хотя…
— Попону забыли, — вспомнил Энам.
— Сейчас скажешь — из-за меня, — хохотнул Данут, слезая с седла.
— А из-за кого же еще? — вскинулся Энам. — Он тут стоит, на небо да ветер пялится, а мне за него переживай! Ладно, если только песком глаза вылижет, а если буря тебя бы с собой прихватила?
— Чем это лучше? — обиженно спросил Данут, вытряхивая из попоны песок и передавая ее Энаму.
— Ну, глаза бы тебе поправили — есть у нас поблизости чудодей, он даже оторванную ногу приставить может, а вот если бы тебя ураган прихватил, да унес куда-нибудь в море, или еще куда, было бы хуже.
— Да я на глаз засмотрелся, — признался воспитанник орков, вскарабкиваясь в седло.
— На глаз? — отчего-то насторожился эльф.
— Может мне померещилось, — виновато сказал Данут. — Я же не знаю, как оно должно быть. Может, в урагане тоже какие-нибудь миражи есть?
— Подожди-ка, — остановил Энам своего верблюда. — На что этот глаз был похож?
Данту честно попытался вспомнить все подробности картины, а может — своего видения, потому принялся излагать:
— Глаз черный. Вернее — черный зрачок, вокруг все белое. И словно бы висит на двух столбах.
— Ясно, — кивнул Энам, пресекая дальнейший рассказ. — Жди здесь, а я сейчас.
Обеспокоенный Энам резко развернул своего двугорбого и помчался к Главному Проводнику каравана. А скоро Данут уже сам рассказывал начальству видение.
— Ты видел Глаз Акирэ, — сообщил Главный Проводник. — Стало быть, нам с тобой очень повезло. Никто до тебя не мог его увидеть.
— Глаз Акирэ — что-то вроде глаза урагана?
— Не совсем, — ушел от ответа Главный Проводник каравана. А потом кивнул Эному: — Расскажи парню, что к чему. И начинайте готовиться.
— Акирэ — наш самый главный враг. Не то — какой-то старый колдун, не то — могущественный шаман. Его уже много лет пытаются отыскать, но без успеха. Сидит где-то в горах, высылает своих людей грабить караваны. То, что ты видел — это Глаз Акирэ. Что именно, как оно устроено — никто не знает. Все, кто может знать, давным-давно мертвы. Но говорят, что у Акирэ есть особый амулет, способный видеть, что творится в пустыне. Как раз подходит под твой рассказ — два столба, а между ними болтается глаз. То, что ты видел, это как бы двойник, который над пустыней летает — увидит подходящий караван, сообщит разбойникам. Если ты увидел глаз, значит к нам скоро пожалуют гости. Ну, или они уже готовят засаду.
Данут хотел спросить — а почему этот самый Акирэ не выпускает свой глаз при хорошей погоде, предпочитая бурю, но сам же и ответил на свой вопрос. При ясном небе глаз будет хорошо виден караванщикам, а вот в ураган, как правило, никто не пялится на небосклон.
В считанные минуты, а то и секунды караванщики были готовы к бою. Погонщики слегка усмирили животных, заставляя их идти самым медленным шагом, на какой те способны. Шли, настороженно рассматривая барханы, непрерывно гадая — откуда вылетят пустынные пираты? Вон, из-за того, или из-за этого? Правильно говорят, что ожидание беды хуже, нежели сама беда!.
К воспитаннику, между тем, подъехал сам Главный Проводник.
— Данут, у меня к тебе дело, — сказал начальник, обращаясь к воспитаннику орков по имени, хотя прежде говорил лишь «эй, парень». — Нутром чую, нас ждут за теми барханами.
Начальник махнул в сторону пути, где дорогу перерезали два бархана, сходившихся почти под прямым углом — идеальное место для засады. Бросай песок лопатой, лучше не сделаешь!
— Ты сейчас чуть-чуть отстанешь от каравана, и примешь влево. Опишешь круг, выйдешь им в тыл. Понял?
Данут кивнул. Замысел Главного Проводника был разумным: во-первых, он выводил из боя непроверенного человека, а во-вторых, направлял в тыл противника боевую единицу. Он бы и сам так поступил, на месте начальника. Другое дело, что не маловато ли будет, если он пойдет один? Надежнее было бы «заслать» человек