– Да, Ольга Викторовна, уехала. Пятки горели. Не могла больше.
– Так я об этом тебе и толкую…
– Да ладно, как случилось, так и случилось. Меня сейчас другое волнует, сами понимаете. Я пока не знаю, как дальше жить.
– Ты можешь рассчитывать на нашу помощь, девочка. Я думаю, Олег не будет возражать, если вы с Сонечкой какое-то время будете жить в этом доме. Конечно, когда Юля родит, мы на зиму в город переберемся… А пока здесь будем обитать, места всем хватит. Этот дом очень удобно устроен, уверяю тебя!
– Спасибо, Ольга Викторовна… Если мне удастся устроиться на работу к вашей соседке, то, конечно, мне было бы удобно здесь жить, с вами. Только… Неудобно как-то… А вдруг Олег просто из вежливости согласится?
– Да брось… Олег – замечательный мужичок, и Юльку без ума любит. Да он луну с неба достанет и в доме поселит, если Юлька этого пожелает, и счастлив будет. Так что выбрось свои неудобства из головы… А вы с Юлей что, прямо сегодня хотели пойти к Марго договариваться?
– Значит, вашу соседку зовут Марго? Какое у нее имя… претенциозное.
– Ну, если только имя… А в общем, она женщина вполне доброжелательная. На днях ногу сильно подвернула, бедняжка… В нашем возрасте вообще опасно что-либо себе ломать и подворачивать!
– Ой, да какой у вас возраст…
– Тот самый, Лизонька, тот самый… Я ведь Юльку поздно родила, мы с твоей мамой почти одногодки.
– Да?! Никогда бы не подумала… Вы мне всегда казались такой… Такой веселой, молоденькой…
– Ну, спасибо за комплимент. Иди, поднимай отдыхающих, ужинать пора.
После ужина Ольга Викторовна уговорила Сонечку прогуляться в гости к белочкам, а Лиза и Юкка отправились на соседний участок. Прошли по дорожке меж деревьев, мимо клумбы с буйными последними астрами, мимо беседки с печью и мангалом.
– Видишь, все у них обыкновенное, без особых понтов… Люди как люди, никто тебя не укусит, – тихо комментировала Юкка, поднимаясь на крыльцо.
Дверь в соседский дом была распахнута настежь. Юкка, не заходя, крикнула призывно:
– Маргарита Васильевна, вы дома? Можно вас на минутку?
– Иду, иду… – послышался из глубины дома низкий женский голос. – Громко сказано, конечно, но все равно иду!
– Может, вам помочь?
– Ну, ты меня еще в инвалидное кресло усади, – тихо рассмеялась полная женщина, выходя из дома на крыльцо. – Добрый вечер, Юлечка.
– Добрый вечер, Маргарита Васильевна. Вот, познакомьтесь, это Лиза. Вы говорили, вам помощница по хозяйству нужна.
– Да, да… Здравствуйте, Лиза. Идемте, девочки, в беседку, я долго на ногах стоять не могу. Вот же неприятность со мной, а? Врачи говорят – надолго…
Женщина улыбнулась, будто извинилась за «неприятность», и поковыляла в сторону беседки, осторожно ступая на больную ногу. Усевшись на скамью, мельком глянула на Лизу, снова улыбнулась:
– Да я бы и сама справилась, но дети меня одолели! Настаивают, чтобы наняла помощницу!
Она вдруг внимательно глянула Лизе в глаза, чуть прищурилась. И Лиза с удовольствием приняла ее взгляд, и почему-то улыбнулась в ответ, хотя старалась выглядеть деловой и серьезной. Еще немного помолчав и продолжая глядеть Лизе в глаза, женщина снова заговорила, с особым акцентом повторяя предыдущую фразу:
– Да, да, подчеркиваю, – помощницу! От слова помощь. Вы ведь не откажете мне в помощи, Лиза?
Юкка толкнула ее локтем в бок – чего, мол, застыла? И Лиза встрепенулась, заговорила быстро:
– Конечно… Конечно, Маргарита Васильевна!
– Вот и замечательно. Надеюсь, мы поняли друг друга. И зовите меня Марго, так будет и для меня, и для вас удобнее! Я ведь не совсем еще старая?
– Ну что вы…
Женщина и впрямь выглядела так, что трудно было определить ее возраст. И даже полнота ее не портила, а наоборот, придавала необходимую составляющую мягкому улыбчивому облику. Плюс рыжие кудри, падающие волной на лоб, яркая зелень глаз и ямочки на щеках… Да, имя Марго ей очень шло! Хотя и считается, что это имя является символом роковой женщины. Но – кто его знает… Может, она роковая и есть? И почему бы роковой женщине не быть мягкой и улыбчивой, как исключение из правил?
– Значит, договорились, Лиза. Завтра утром сюда мои дети нагрянут, я вас представлю, как помощницу. Приходите часикам к десяти.
– Да, я приду. А сегодня… Может, сегодня что-то надо сделать?
– Сегодня? Так, что же сегодня… А чаю со мной попить за компанию, вот чего! Иди, Лиза, на кухню, командуй там, осваивайся… Все, что есть в печи, все на стол мечи! Ничего, что я на «ты» перешла? Не возражаешь?
– Нет, конечно!
– Да, там коробку с пирожными в холодильнике найдешь, конфеты… Правда, чаю очень хочется!
– Да, я быстро, Маргарита Васильевна… Ой, простите, Марго!
– Кухня в дальней части дома, надо через гостиную пройти, потом направо. В общем, найдешь…
Лиза вошла в дом, огляделась. Как просто все, без изысков. Сразу видно, что дизайнеры тут и рядом не проходили. Мебель старая, разномастная, которая, как правило, собирается от всех знакомых по принципу «выбросить жалко, а для дачи сойдет». Но… Как же хорошо здесь, как дышать легко! Такое чувство, что незнакомый дом улыбнулся ей навстречу – заходи, не стесняйся! И девушка с портрета на стене улыбается, и молодой мужчина… Наверное, это дети Марго. Симпатичные…
С чайным хозяйством она справилась быстро. Вышла на крыльцо с подносом, осторожно спустилась со ступенек. Подходя к беседке, услышала обрывок диалога Юкки и Марго:
– …Через два месяца… Ужасно боюсь, но Олег сказал, что обязательно будет присутствовать…
– Он у тебя молодец, Юленька. Не каждый мужчина на такое решится. Я тебе по секрету скажу – я тоже скоро стану бабкой…
– Что, Славка беременная?
– Да… Наконец-то… Ой, а вот и Лиза! А я тут Юленьке хвастаюсь… У моего сына в семье пополнение ожидается! Наконец-то решились! Я уж ругалась на них, ругалась… Всю работу ведь не переработаешь! А у тебя дети есть, Лиза?
– Да, у меня дочка, ей три годика.
– Так ты замужем?
– Нет… Я развелась недавно. Я в другом городе жила… Вчера только приехала.
– Понятно. А дочку есть с кем оставить?
– Да честно признаюсь, не особенно.
– Лизка, ну я же посижу с Сонечкой, что ты! – укоризненно проговорила Юкка. – И я, и мама… Мы тебе поможем…
– Значит, у тебя никого родных нет? – спросила Марго, глядя на Лизу с сочувствием.
– Ну почему же, есть родные… Мама, сестра…
– А мама, наверное, работает, да?
– Нет, она на пенсии. Просто… Она себя плохо чувствует, и…
– Понятно, понятно. И в самом деле, что я учинила такой допрос с пристрастием? Но я целый день задействовать тебя не буду, обещаю. Часа на два, самое большее на три. Так, самое необходимое сделать, чего сама не смогу. Да, и по оплате! Пятьдесят долларов в день устроит?