Читать интересную книгу Убийство. Кто убил Нанну Бирк-Ларсен? - Дэвид Хьюсон

Хартманн набрал номер, поздоровался, обменялся парой общих фраз, потом:

— Я слышал о вас и Бремере. Что ж, такое случается. Не будем расстраиваться.

Он прикрыл глаза, слушая ответную реплику. Опять уклончивые фразы о дверях, которые еще не захлопнуты, о предложениях, которые пока не окончательны. И неизменные интонации нахального просителя.

— Как я понимаю, альянс у нас не сложился, — сказал Хартманн. — Давайте как-нибудь выпьем вместе кофе. Будьте здоровы! До свидания.

Скоугор побелела от злости. Вебер вообще ушел.

— Довольна? Я был спокоен.

Судмедэксперт был разговорчивым мужчиной с белой бородой на загорелом лице. Всю дорогу к моргу он рассказывал о том, как надо делать сидр.

— В Швеции хорошие яблоки. Я дам вам рецепт!

— Отлично.

В морге они натянули перчатки и подошли к столу.

— Это необычный случай, — сказал он, поднимая белую простыню.

Перед ней открылось тело Нанны Бирк-Ларсен. Вымытое и с признаками трупного окоченения.

— Кровь в волосах свернулась задолго до того, как она попала в воду. На руках и ногах отчетливо видны следы ударов, и еще на правом боку.

Лунд взглянула на указанные места, думая, что видела и так уже слишком много.

— Подойдите сюда, — велел он, — вот, на правом бедре.

— Вроде все это мы уже осматривали. Это ссадина?

— Нет. Вот пощупайте кожу.

Лунд пощупала. На ощупь — кожа.

— Вокруг этой раны имеется покраснение, — рассказывал о своем открытии судмедэксперт. — Когда тело находится в воде, эта краснота исчезает. Но через несколько дней проявляется снова.

Лунд помотала головой:

— Это потертости. Она находилась на твердой грубой поверхности, возможно на бетонном полу.

— В подвале гимназии бетонный пол.

Она еще раз потрогала поврежденный участок бедра. Перед глазами стояла тайная комната с окровавленным матрасом и наркотиками.

— Сколько времени она так провела?

— Несколько часов.

Лунд переваривала информацию, пыталась делать выводы.

— Вы уверены?

— Уверен. У нас есть основания полагать, что имела место серия изнасилований — возможно, с перерывом в несколько часов. Но у нас нет ни единой ДНК. Должно быть, насильник пользовался презервативом. Он не оставил никаких следов — ни под ногтями девушки, ни где-либо еще.

— Смыло водой?

— Да, — кивнул он, — сначала я тоже так думал. Но она находилась в багажнике. Посмотрите на ее руки.

Он поднял по очереди руки девушки.

— Кто-то подстриг ей ногти.

Руки упали обратно на белую простыню. Потом настал черед Лунд разглядывать их.

— В легких и печени следы эфира, — продолжал он, перелистывая отчет. — То есть девушку усыпляли, возможно несколько раз. Все было спланировано. Этот парень прекрасно знал, что делает. Я не… — Он умолк, словно сомневаясь в себе. — Это не моя сфера, но я не удивлюсь, если услышу, что он уже делал это прежде. Во всем чувствуется… метод.

Лунд взяла у него отчет.

— Надеюсь, вам это поможет.

Она пожала плечами.

— Что ж, — покивал он. — Если обнаружим что-то еще, я вам пришлю. Ах да… — Он улыбнулся. — И рецепт сидра.

Лунд пошла обратно в свой кабинет. Перед дверью Букард спорил с лысым адвокатом — пытался удержать Оливера Шандорфа и Йеппе Хальда. Юрист собирался через судью требовать их немедленного освобождения. На лице Букарда не читалось особых надежд преуспеть в данном конкретном споре.

Эллер закрыла за собой дверь. Села, положила широкие ладони на широкие бедра и сказала:

— Ну и шуточку вы со мной сыграли, должна вам сказать.

— Это не шутка, Кирстен.

— Очень надеюсь. Потому что я ответила Бремеру «нет». Не думайте, что это было просто. Это не то слово, которое он привык слышать.

— Могу себе представить.

— Но, с другой стороны, мне не пришлось выбирать слишком долго. Наши пути во многом совпадают. А он… — Она улыбнулась. — Он просто старый кукловод.

Хартманн никак не отреагировал на это признание.

— Вы правы насчет необходимости нового курса. Надеюсь, вы справитесь, — добавила Эллер. — На кону моя голова.

— А что ваша группа?

— Сделает, как я скажу. Ну что ж… приступим к делу?

Через пять минут за столом в зале заседаний рядом со штабом Хартманна начались переговоры. Программы и назначения, финансирование и стратегии продвижения. Риэ Скоугор записывала и выдвигала предложения.

Хартманн и Эллер заключили альянс.

Майер вернулся после повторного обыска квартиры школьников.

— Этих отличников уже отпустили? — спросил он.

— Да.

— Придется снова вызвать.

Лунд сидела, уткнув нос в фотографии на столе: раны девушки, ее новые сапоги.

— Я не думаю, что это сделали они, — проговорила она.

— А я уверен, что они.

У него с собой было небольшое устройство для чтения карт памяти. Он подключил его к компьютеру Лунд.

— Вот, взгляните на это.

Компьютер разобрался, что за устройство к нему присоединили, открылось окно.

На экране замельтешили смазанные кадры любительского видео: вечерника по случаю Хеллоуина, подростки в костюмах — пьют пиво, орут, дурачатся, оставленные без надзора взрослых.

Лунд смотрела. Вот Йеппе Хальд — блестящий ученик, гордость учителей, всегда спокойный и невозмутимый умница Йеппе — вопит с экрана, то ли пьяный, то ли обкуренный. Лиза Расмуссен в коротком обтягивающем платье, примерно в том же состоянии, что и Хальд, едва стоит на ногах.

— Откуда у вас это?

— Из комнаты Йеппе Хальда. Он снимал это на свой телефон, а потом переписал на карту памяти. — Майер многозначительно взглянул на Лунд. — Чтобы потом смотреть на компьютере.

Лунд кивнула.

— И по-моему, он совсем не так умен, каким его считают в гимназии, — добавил Майер.

— Стоп!

Майер остановил кадр.

Нанна в черной шляпе с пряжкой на тулье. Нанна живая, дышит, улыбается. Красивая, очень красивая. Очень… взрослая.

Она не выглядела пьяной. Она не вопила. Она казалась… удивленной. Как взрослый человек, на которого внезапно налетела орава несмышленых малышей.

— Дальше, — сказала Лунд.

Майер включил медленную скорость. Картинка перешла с Нанны на Оливера Шандорфа — растрепанная рыжая шевелюра, безумный взгляд. Заливая в горло пиво из банки, он не сводил с Нанны голодных глаз.

— В нашей школе таких вечеринок не было, — заметил Майер. — А в вашей?

— Меня бы в любом случае не пригласили.

— Ну да, точно. А теперь смотрите. — Майер испустил долгий горький вздох и сел рядом с Лунд. — Шоу начинается.

Картинка поменялась. Теперь снимали в другом месте, более темном. Света мало. Стол с едой, напитками. Должно быть, та комната в подвале.

Что-то шевелилось в глубине, росло в кадре по мере продвижения снимающего.

Лунд пригнулась к экрану, впитывая каждую деталь. Чувствуя, как забилось сердце.

Звуки — тяжелое частое дыхание. Оливер Шандорф, обнаженный, рыжая голова раскачивается в такт его телу, извивающемуся над другим телом, тоже обнаженным, лежащим под ним с раскинутыми ногами, неподвижным.

Контраст между ним и девушкой был разительным. Шандорф весь — маниакальная энергия и отчаяние. Она… Пьяна? Без сознания? Невозможно понять. Но что-то с ней не так.

Ближе.

Шандорф ухватил девушку за лодыжки, заставил обхватить себя ногами. Ее руки взметнулись, словно она хотела ударить его. Он был как сумасшедший, оттолкнул ее руки, зарычал.

Лунд смотрела.

Фокус переместился за спину Шандорфа. Ее ноги сомкнулись вокруг него. Подростковый секс. Как будто где-то тикают часы, твердя: сделай это сейчас, и сделай быстро, или другого шанса не будет.

Снова рычание, снова яростные толчки.

Ближе. Черная шляпа, уже бывшая в кадре ранее, лежит поверх ее глаз, поверх лица. Светлые волосы. Вот шляпа начинает сползать…

— Черт, — воскликнула Лунд.

Что-то случилось. Картинка хаотично заплясала. Они услышали его, поняли, что за ними подглядывают. Проклятья и суматоха. Девушка едва различима, пытается прикрыть себя. Светлые волосы, шляпа, голая грудь — все, что удалось разглядеть.

— Думаю, мне пора ехать за нашими героями, — сказал Майер.

На ступенях ратуши стояли друг подле друга Троэльс Хартманн и Кирстен Эллер, они прикрывали глаза от ярких вспышек фотокамер, улыбались, жали руки.

Дожидаясь Майера, Лунд смотрела новостной канал на своем компьютере. Потом снова включила школьное видео. Нашла тот фрагмент, который в первый раз с Майером они пропустили.

Гимназия. Нанна в вечернем платье. На голове шляпа. Улыбается в видоискатель мобильника Йеппе. Поднимает бокал с чем-то, похожим на кока-колу. Трезвая. Элегантная и спокойная. Совсем не ребенок. Ничего общего с ее одноклассниками. А через несколько минут… Раздетая, в подвале, принимающая звериные толчки Оливера Шандорфа.