есть постановление, в котором говорится, что все члены данного вояжа расселяются в одном месте.
— А по-другому никак?
— Саша, но ты сам подумай: как по-другому? Как мы потом всех собирать будем? Тут хотя и дружеская страна, но всё же заграница, а не СССР. Мало ли что с кем произойдет? За всем нужен контроль. Мне с коллегами и так придётся за тремя местами смотреть. Эта гостиница, другая гостиница, где поселят отпускников, и съёмочная площадка. Везде в этих местах круглосуточно должны дежурить представители нашего посольства и переводчики. А ты хочешь ещё несколько потенциально опасных точек организовать. Мы просто не сможем нормально контролировать всё и, в том числе, обеспечить безопасность. А если чего случится, то мне потом голову открутят. Сам же понимаешь, какой контингент сюда приехал.
— Да понимаю, конечно, — кивнул я и, улыбнувшись, спросил: — Товарищ Рюмин, скажите, а сколько мне лет?
— Шестнадцать, — смутился тот. — Во всяком случае, в анкете так написано. Или это не так?
— Нет, всё правильно.
— Тогда о чём ты?
— Просто удивляюсь тому, что вы со мной вот так откровенно говорите. И про безопасность, и про размещение, и про транспорт.
— А что не так? — растерянно покосился на Лебедева куратор.
— С Васиным всегда всё не так, — фыркнул тот.
Я же улыбнулся и высказал вслух непонятный для меня момент:
— В общем-то всё так. Просто если вы понимаете тот факт, что я вчерашний пионер, то ведь должны же вы понимать, что половину из того, что Вы сказали, я могу не понимать. А точнее сказать, могу не понимать всей масштабности и важности тех или иных событий. А вы тут про безопасность…
— Ах, ты об этом, — облегченно вздохнул собеседник. — Об этом я не переживал. Мне сказали, что ты гений.
— Ого! — удивился я такому повороту, краем глаза наблюдая, как Лебедев вновь фыркает, и, радуясь тому, что на его месте не стоит Кравцов, который обязательно бы начал ржать как конь. Вздохнул и поинтересовался: — А вдруг всё же не гений я. Вдруг — это ошибочка вышла и информация не точная?
— Да какая ошибочка?! Ясно же что все так, как и предупреждали, — отмахнулся он. — Мало того, что ты фильмы великолепные снимаешь, мало того, что песни прекрасные придумываешь и поёшь, так ещё и организовал такой тур, который никто, кроме тебя организовать бы никогда бы не сумел. Так что общаюсь я с тобой как, со взрослым, прекрасно понимая, что ты меня понимаешь.
«Тоже тавтологиями заговорил, пообщавшись со мной», — заметил я и вернулся к предыдущему разговору, начав размышлять вслух:
— Может быть тогда, если нельзя разместить наших людей разрозненно по всему городу, имеет смысл их кучно разместить в одном месте — на корабле?
— Можно, конечно, и так. Но будет немного хлопотно. В этом городе порта нет, поэтому придётся людей ежедневно возить из Гаваны сюда, а вечером возвращать обратно. Минимум полтора часа в одну сторону это будет занимать, — пояснил тот. — В общем-то, по большому счёту, не так уж и долго. Как правило на Родине наши труженики ежедневно тратят приблизительно столько времени, чтобы попасть на работу. Так что, если у кого-то из вашего коллектива появится острое желание проживать на корабле, то мы вполне сможем это организовать — автобусы в нашем распоряжении есть. Только...
— Что?
— Только, скорее всего, если речь пойдёт о выборе, то мало кто добровольно захочет жить в каюте целый месяц или даже больше.
— Вы так думаете?
— Конечно. Всё-таки тут, хоть нашим гражданам и придётся потесниться, но жить они будут на твёрдой земле, в относительно привычной обстановке и среди относительно большого числа других людей. Жизнь в обществе, это ведь тоже положительно влияет на психологическое состояние человека.
— Иногда и нет, — не согласился я, а потом согласился. — Но, в общем-то, доля правды и можно даже сказать — истинны, в ваших размышлениях есть. Так что будем считать — я согласен. Значит, пароход как место проживания отдельных граждан мы больше во внимание не берём. Тогда как вариант, возможно, имеет смысл взять жильё в наём в частном секторе? Это можно устроить?
— С нормальными условиями такое количество человек в одном месте у частника мы однозначно разместить не сможем. Разве что в военных казармах? Но это может породить разные ненужные слухи.
— Нет. Казарм не надо, — отмёл идею Лебедев. — Это как раз и вызовет ненужные разговоры.
— Не надо, — вздохнув, подтвердил я и с горечью в сердце заметил, что, вероятно, придётся остаться здесь.
— Да. В тесноте, да не в обиде, — улыбнулся Рюмин и спросил: — Ты сегодня будешь съёмочную площадку осматривать?
— Конечно. Сейчас туда фюзеляж самолёта уже, наверное, должны были подвезти. Надо обязательно посмотреть, чтобы они всё точно установили. И хотя точный план оборудования площадки №1 строителям давно передали, всё равно нужно ещё раз досконально проверить, чтобы завтра, не теряя времени, прямо с утра приступить к съёмкам.
— Отлично. Тогда сейчас всех разместим, потом централизованно пообедаем, и все останутся отдыхать, а мы с тобой пойдём на пляж.
— Пойдём? Вы хотите сказать, что туда не нужно ехать?
— Нет. По твоим описаниям мы нашли подходящий пейзаж справа от окраины города. Отсюда идти максимум двадцать минут.
— Великолепно! — обрадовался я.
— Стараемся, — улыбнулся посольский. — Заодно пройдём и домики осмотрим. Последний из них сегодня уже должны закончить.
— Отлично! — согласился я и на секунду задумался, анализируя последние слова собеседника. Хмыкнул, а потом аккуратно поинтересовался: — Вы сказали: домики? Что за домики?
— Гм, точно не помню, но вроде бы — домики другие… Так, кажется, они называются в смете.
— Домики другие? Э-э, — попытался понять смысл фразы я, а поняв, предположил: — Возможно, это называется «домики других»?
— Очень может быть. У меня смета в кабинете лежит. Если нужно я посмотрю, уточню и завтра скажу точное название, — с готовностью предложил Рюмин.
— Фиг с ним — с названием. Вы главное вот что скажите: они готовы? Их построили?
Если честно, я не рассчитывал, что это произойдёт столь быстро, ведь первые кадры этих домиков должны будут появиться только в первой серии третьего сезона. То есть, для