этого все более жуткими. Нет, сам-то я ничего не чувствовал, просто ждал в некоем странном напряжении, как будут развиваться события. Гамадриада подползала все ближе, и бежать было некуда.
Я проснулся в холодном поту.
Спустя некоторое время я вышел на улицу. Я проспал почти весь день. Не могу сказать, что хорошо отдохнул – мои мысли пребывали в крайнем смятении, – но по крайней мере не валился с ног от усталости. Прогуливаясь по улицам Мульчи, я наблюдал за городским движением. Кругом сновали пешеходы, рикши, экипажи на паровой тяге и на метане, изредка встречались паланкины, воланторы или фуникулеры, впрочем последние не задерживались здесь надолго. Я заметил, что уже не привлекаю к себе такого внимания, как при первом появлении в Городе. Небритый, с провалившимися усталыми глазами, я теперь больше походил на жителя Мульчи.
Ночные торговцы устанавливали палатки, некоторые уже развешивали фонари, готовясь к приходу сумерек. Наполненный метаном дирижабль, похожий на уродливую гусеницу, гордо парил в небе. Какой-то тип, высунувшись из гондолы, выкрикивал в мегафон невнятные лозунги. Под днищем гондолы висел проекционный экран, на нем менялись расплывчатые пестрые картинки. Я слушал, как над Мульчей разносится пронзительный голос муэдзина, созывая верующих на молитву или на какое-то иное богослужение. Потом заметил человека, чьи уши отвисали под тяжестью драгоценных камней. Его передвижной прилавок был увешан тростниковыми корзинками, в них шевелились змеи всевозможных размеров и раскрасок. Торговец приоткрыл одну из клетей и потыкал палочкой в змею из тех, что потемнее. Когда она начала нехотя разворачивать свои кольца, я вспомнил отделанную белым кафелем камеру, которую видел во сне.
Это был резервуар, где Кагуэлла держал молодую гамадриаду. Я мог только догадываться, что бы это могло значить, но мне стало страшно.
Чуть позже я купил себе оружие.
Оно не было громоздким и не бросалось в глаза, то есть не обладало теми недостатками, из-за которых пришлось продать ружье, украденное у Зебры. Приобретение было столь мало, что помещалось в кармане сюртука. Это был пистолет, изготовленный в другой планетной системе и предназначенный для стрельбы ледяными пулями, – их разгоняли до сверхзвука последовательные магнитные импульсы, возникающие в обмотке внутри ствола. Ледяные пули не менее опасны, чем металлические или керамические, но обладают одним преимуществом: попав в тело, они тают в течение нескольких секунд. Кроме того, для их изготовления достаточно стакана воды, желательно чистой. К пистолету прилагалась специальная обойма с портативным криогенным элементом. После того как преступление совершено, выследить владельца такого пистолета почти невозможно – идеальное орудие убийства. Не важно, что пули не снабжены системой самонаведения и не могут пробить некоторые типы брони. Сверхмощное оружие вроде ружья Зебры пригодно лишь для стрельбы с большого расстояния. В моем случае это весьма маловероятно. Я не в той ситуации, когда можно часами сидеть у окна, щуриться в мощную оптику и ждать, когда в прицельной сетке покажется силуэт, размытый многокилометровой толщей воздуха и тепловыми излучениями. Настоящая работа выглядит совсем иначе. Ты входишь в комнату и пускаешь единственную пулю с расстояния достаточно близкого, чтобы увидеть белки расширившихся от ужаса глаз.
На Мульчу опустился вечер. Повсюду, кроме улиц по соседству с базаром, поток пешеходов заметно редел. Корни Полога тянулись вниз, отбрасывая зловещие тени, и эта картина вызывала чувство неотвратимой угрозы.
Мне предстояло поработать.
Повозкой управлял рикша – либо тот же самый паренек, что в прошлый раз привез меня в Мульчу, либо его брат-близнец. Во всяком случае, он испытывал к месту, которое я назвал, точно такое же отвращение. Юнец наотрез отказывался доставить меня туда, пока я не пообещал щедрые чаевые. Нельзя сказать, что это сильно подняло его настроение. Скорость, с которой мы двигались по темнеющим закоулкам Города, указывала на страстное желание возницы поскорее закончить рейс и отправиться восвояси. Отчасти его беспокойство передалось и мне. То и дело моя рука непроизвольно опускалась в карман, чтобы прикоснуться к холодному пистолету, точно к какому-то талисману. Это действительно успокаивало.
– Зачем вам туда, господина? Все знать, что эта часть Мульча плохой и лучше держаться отсюда подальше, если вы умный.
– В который раз уже это слышу, – вздохнул я. – Ладно, считай меня не слишком умным, если тебе от этого будет легче.
– Я не говорить про вас так, господина. Вы хорошо платить – значит, вы очень умный. Я просто давать совет.
– Спасибо. Я тоже хочу дать тебе совет: поезжай и следи получше за дорогой. Об остальном позабочусь я.
На этом наш разговор закончился. Впрочем, мое настроение и не годилось для беседы о пустяках. Я смотрел, как мимо ползут темные стволы зданий. Их уродливые очертания понемногу делались привычными – странно, но мне казалось, что все города в конечном итоге должны стать такими.
Кое-где Полог поднимался выше, и в нем виднелись разрывы. В других местах он врастал прямо в плотные наслоения построек, полностью заслоняя Москитную Сетку. Очевидно, лучи солнца не проникали сюда даже в полдень. Это были самые скверные кварталы Мульчи – зона, где постоянно царила ночь, где правила преступность, где местные жители от рождения и до смерти вели игру не менее жестокую, чем игры, которыми развлекались обитатели верхнего уровня. Я так и не убедил рикшу отвезти меня вглубь трущоб и в конце концов расстался с ним, сжимая в кармане пистолет с ледяными пулями.
Несколько минут я брел по щиколотку в дождевой воде, пока не достиг стены здания. Я узнал его по описанию Зебры. Затаившись в нише, худо-бедно спасавшей от дождя, я ждал, пока не погасли последние отблески дневного света. Тогда все тени, словно по команде, слились и окутали Город гигантским покрывалом серой мглы.
Ожидание казалось бесконечным.
В Городе Бездны наступила ночь. Надо мной сиял полог Полога. Сцепленные пальцы домов покрылись россыпью мерцающих точек и уподобились фосфоресцирующим щупальцам морских тварей. Я видел, как по паутине двигаются фуникулеры, – они прыгали, точно плоские камешки с волны на волну.
Прошел час. За это время я раз десять сменил положение, но так и не нашел позу, в которой через несколько минут не начинали затекать руки или ноги. Вынув пистолет, я позволил себе небольшое транжирство – выпустил обойму в угол здания напротив, чтобы оценить силу отдачи и точность боя. Поблизости никого не было, а может, просто никто не обратил внимания на