Читать интересную книгу Статьи за 10 лет о молодёжи, семье и психологии - Татьяна Шишова

Непрерывно показывают и рассказывают душераздирающие истории про извергов, которые истязают детей, морят их голодом, избивают до состояния инвалидности. Не обойдена вниманием и тема сексуального насилия, причем нередко встречается даже какое-то странное смакование подробностей. По НТВ, например, уже года полтора идет сериал «Закон и порядок», в котором тема эбьюза (так называют на Западе сексуальное надругательство над ребенком) одна из приоритетных. И в основном телезрителям показывают подробные истории внутри семьи: мама с сыном, папа с дочерью, отчим с падчерицей.

Нам было совершенно очевидно, что народ так перенасыщают сюжетами о родителях — насильниках, стараясь подготовить общество к введению ювенальной юстиции (далее — ЮЮ). Подготовить к тому, что множество родителей недостойны считаться таковыми и, следовательно, должны быть лишены этой возможности. Попросту говоря, детей у них надо отнимать. В пилотных регионах, которых более 30, это уже делается. В пилотной Москве, например, в 2008 году детей изъяли в 2 раза больше, чем в 2007–м. А за первое полугодие 2009 года — на 1/3 больше, чем в 2008–м.

Большие последствия маленькой поправки

Но реальность, как это, увы, нередко бывает, превзошла наши догадки. Даже осведомленные о ювенальной опасности люди (и мы в том числе) проморгали принятие Думой маленькой, но очень важной поправки. Проморгали потому, что она была хитроумно встроена в закон, которому все нормальные люди аплодировали. Поправка была внесена в ст. 156 УК РФ «Неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего». Теперь «неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего родителем или иным лицом, на которое возложены эти обязанности, а равно педагогом или другим работником образовательного, воспитательного, лечебного либо иного учреждения, обязанного осуществлять надзор за несовершеннолетним, если это деяние соединено с жестоким обращением с несовершеннолетним, наказывается штрафом в размере до 100 тыс. рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до одного года, либо исправительными работами на срок до 220 часов, либо исправительными работами на срок до двух лет, либо лишением свободы на срок до трех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до пяти лет или без такового».

В предыдущей редакции УК было предусмотрено не лишение, а ограничение свободы, что совсем не одно и то же. Крохотная, казалось бы, поправка перевела состав преступления, предусмотренный ст. 156, из категории преступлений небольшой тяжести в категорию преступлений средней тяжести. Всего одно слово, еще до принятия закона о ЮЮ, кардинально изменило реальность. Большинство людей, правда, пока что этого не ощущают. Но им недолго суждено пребывать в счастливом неведении.

Впервые затронув тему ЮЮ в статье «Троянский конь ювенальной юстиции», мы описали случай, происшедший в пилотной Ростовской области, когда опекуну И.И. Михову дали в общей сложности одиннадцать месяцев исправительных работ за то, что он ставил своего подопечного в угол, «выражал словесно и жестами угрозы побоями», а также «против воли и желания несовершеннолетнего принуждал принимать пищу». И судья Е.Л. Воронова была очень недовольна мягкостью приговора. Вероятно, с подачи таких вороновых и была принята злополучная поправка. Теперь люди, подобные Михову, могут схлопотать в аналогичной ситуации вполне реальный срок и отправиться за решетку.

Казалось бы, цель достигнута. Но шумиха вокруг насилия в семье только набирает обороты. 14 августа 2009 года по этому поводу высказался даже наш премьер: «Предлагаю провести специальную общенациональную кампанию по противодействию жестокому обращению с детьми. Думаю, что партии, представленные в Государственной Думе, общественные организации могли бы поддержать такую инициативу».

Сразу поставим точки над i. Мы не сомневаемся, что премьер-министр хочет помочь детям, страдающим от насилия. Как, впрочем, и в том, что за последние 20 лет в российском обществе были созданы все условия для того, чтобы насилие процветало и распространялось. Причем наши правозащитники, в том числе и те, кто сейчас так громко кричит о насилии в семье, сыграли и продолжают играть в этом далеко не последнюю роль. Апеллируя к свободе слова, они который год не дают ввести в СМИ нравственную цензуру, защищают парады содомитов и растление детей в школе под видом сексуального просвещения. Они последовательно выступают против принудительного лечения наркоманов, алкоголиков и психически больных людей. То есть именно тех групп, которые в подавляющем большинстве случаев и совершают насилие! Иначе говоря, они разводят насильников, как карпов в пруду, и, продолжая сыпать размножающимся «карпам» обильный корм, неустанно заявляют о необходимости борьбы с насилием. Где же элементарная логика? С кем они намерены бороться?

Однако не торопитесь ответить, что логики тут нет. Она есть, но заключается в том, чтобы как можно искусней закамуфлировать истинные цели. Ведь у тех, кто выманивает жителей из дома, заявляя об угрозе теракта, тоже есть своя логика: им важно беспрепятственно проникнуть в квартиры и «обчистить» их.

С насилием аналогичная история. Показывают монстров, вызывая у зрителей обморочное состояние демонстрацией их зверств, и пока сердобольные и доверчивые зрители не очнулись, пытаются набросить удавку практически на каждую семью, где растут дети.

Почему мы так говорим? Потому что истинная цель шумихи вокруг насилия — принять закон, запрещающий родителям наказывать детей. Разговор об этом уже исподволь затевается, и чем дальше, тем откровенней и директивней будет звучать призыв изменить наше законодательство. Сначала под насилие пытаются подверстать то, что наиболее зримо, наиболее ощутимо, — физические наказания. Все, вплоть до шлепка, постановки в угол и так называемого «встряхивания», которое у нас, впрочем, никогда не расценивалось как наказание. Это, скорее, прием, позволяющий привести перевозбудившегося ребенка в чувство: его берут за плечи или за руки выше локтя и легонько встряхивают.

Наказание = Насилие

Но запрет физических наказаний — это только начало. Следом речь зайдет (и уже заходит!) о «психическом насилии», чтобы соответственно причислить к нему все другие виды наказаний. Уже нельзя будет ребенка поругать, пристыдить, чего-то лишить, куда-то не пустить или заставить что-то сделать. Нельзя будет даже на какое-то время перестать с ним разговаривать!

Впрочем, дадим лучше слово одному из тех самых правозащитников, о которых мы уже в этой статье упоминали и который играет чуть ли не ведущую роль в подрыве устоев российской семьи.

«В основе проявления всех форм асоциального поведения детей лежит насилие! (Выделено нами. — И.М., Т.Ш.) Необязательно физическое, но обязательно-психологическое. Невнимание я тоже рассматриваю как форму насилия, так как ребенок это невнимание именно так и ощущает, особенно в раннем детстве. И своим поведением демонстрирует протест. Иногда на первый взгляд неадекватно, чересчур брутально. Но это дополнительный признак, который подтверждает остроту его переживаний» (Зыков Олег. Российскую наркологию надо лечить // Московский комсомолец. 2009. 20 июля).

То есть что бы «ребенок» (напоминаем: по международной конвенции, детством считается возраст до 18 лет включительно) ни делал: грабил, насиловал, убивал, — виноват не он, а родители, которые его когда-то наказывали. Потому что под психическим насилием Олег Владимирович, как и подобает правозащитнику западного покроя, понимает отнюдь не информационно-психологическое давление СМИ, не повсеместную пропаганду разврата и содомии, не романтизацию преступного мира и вседозволенности, не затягивание детей самыми разными путями в наркоманию. Нет, все это якобы несущественно, в лучшем случае — следствие. А причина в том, что в России «процветает идея насилия над детьми как способа воспитания».

Эти откровенно противоречащие жизненной правде сентенции не стоило бы цитировать, если бы Зыков просто выражал свое частное мнение. Однако он в данном случае выступает как выразитель воли наднациональных структур, которые в последние десятилетия все активнее вмешиваются в дела суверенных государств, разрушая их самобытную экономику, культуру, систему образования, здравоохранения и весь жизненный уклад, основанный на религиозно-культурных ценностях.

Совет Европы и ООН добиваются (и от ряда стран уже добились!) полного запрещения телесных наказаний детей, спекулируя понятием «право ребенка», которое на наших глазах быстро превращается в дубину для окончательного сокрушения семьи. Тон при этом у представителей соответствующих организаций по-хозяйски безапелляционный. Судите сами. «Мы занимаем позицию против телесных наказаний детей. Мы не разделяем идеи „оправданных наказаний“, — заявил в своем докладе, сделанном на ежегодном лектории в Детском правовом центре, Т. Хаммарберг, уполномоченный по правам человека Совета Европы. — Международные и европейские стандарты единодушны в этом вопросе. Конвенция о правах ребенка, прецедентное право Европейского суда по правам человека и Европейский комитет по общественным правам четко запрещают применение телесных наказаний как в школе, в обществе, так и дома» (выделено нами. — И.М., Т.Ш.) (Вопросы ювенальной юстиции. 2008. № 3 (17).