Сказал и замер, ужаснувшись, глаза Елизаветы сверкнули. Только бы не приняла эти слова как руководство к действию! А то с нее станется… Свою бы корону удержать.
Но взор Елизаветы уже погас.
– Мне не нужна корона ее нищей страны! А если Генрих решит силой посадить свою невестку на английский трон?
Она намеренно не сказала «на мой трон», словно подчеркивая, что заботится не столько о себе, сколько об Англии, но сейчас Сесилу было неважно.
– Это не делается за один день. У нас достаточно осведомителей во Франции, чтобы предупредить вовремя.
Сесил оказался прав.
После смерти Марии Тюдор Европа в отношении английского престола разделилась надвое. Законная ли королева Елизавета?
Безусловно! – твердили ее сторонники в Англии. Брак Генриха VIII и Анны Болейн признан епископом, сама Елизавета является дочерью умершего короля, но, главное, все в соответствии с завещанием короля Генриха. Елизавета никого не устраняла и не опережала, именно в такой последовательности Генрих VIII расставил своих наследников – сын Эдуард, старшая дочь Мария и младшая Елизавета. Не вина Елизаветы, что брат скончался молодым, а у старшей сестры не было детей.
Нет! – возражали во Франции. Брак Анны Болейн с королем Генрихом признан ошибкой и расторгнут, а сама Елизавета названа незаконнорожденной. У короля Генриха после смерти Марии Тюдор в Англии не осталось законных наследников, значит, корона должна перейти к шотландской ветви Тюдоров, то есть к Марии Стюарт.
Но их, конечно, заботило не столько признание или непризнание Елизаветы дочерью Генриха (достаточно взглянуть на молодую королеву, чтобы понять, чья она дочь!), сколько вера самой королевы. После ревностной католички Марии Тюдор (пусть англичане сколько угодно зовут ее Кровавой, Франции это на руку) снова отдать английский трон протестантке?! Париж семимильными шагами шел к Варфоломеевской ночи, когда несогласным будет уже не просто предъявлен ультиматум, а отказано в самом праве на жизнь, и королева-реформистка на английском троне это уже не просто бельмо на глазу, это заноза в самом сердце!
И все же думать и делать – это разные вещи. Посоветовав дофину Франциску и его юной супруге Марии Стюарт включить в свой герб еще и английский, отец Франциска король Франции Генрих II не пошевелил пальцем, чтобы подкрепить слова делом. Зато эти хвастливые заявления навсегда превратили Марию Стюарт во врага Елизаветы. До самой своей гибели Мария оставалась тенью за ее троном, угрозой не только власти, но и самому существованию, и немыслимое количество сил Елизавета была вынуждена отдать борьбе с этой эфемерной угрозой.
Так нелепая выходка семнадцатилетней королевы Шотландии навсегда отколола Англию от Франции, между ними пролегло нечто неизмеримо большее, чем бурный в непогоду Ла-Манш.
Елизавета резко выпрямилась:
– Я не отдам ей английскую корону! Мою корону можно снять только вместе с моей головой!
Сесил поспешно перекрестился:
– Господь с Вами, Ваше Величество!
– Милорд, ей не нужна сама Шотландия, только шотландская корона. Ей будет не нужна и Англия, в стране станут хозяйничать паписты, а на улицах снова гореть костры, но королеве будет наплевать! Я не допущу Марию на трон, даже если для этого придется самой взять меч в руки и возглавить свою армию!
Елизавета не подозревала, что в свое время ей придется сделать нечто подобное, только по отношению к другой державе – Испании. Но тогда до этого еще было очень далеко, сорокапятилетнее правление Елизаветы только начиналось.
– Пока подождем, Ваше Величество.
Действительно, дальше пустых заявлений у Генриха Французского не пошло. Одно дело добавить картинку в герб и совсем другое начать за это настоящую войну.
Об одном мог пожалеть Сесил – ожидание вошло у королевы в привычку, часто, не желая ничего предпринимать или попросту не зная, как лучше поступить, она выжидала. Поразительно, что в таких случаях судьба словно сама решала за нее все задачи, и все устраивалось как нельзя лучше. Но сколько же нервов это стоило Сесилу!..
Но бывали и приобретения.
– Сэр Уильям, Томасу Грешему можно доверять?
– Нужно, – спокойно откликнулся Сесил, проглядывая свои бумаги.
– Он предлагает заменить все имеющиеся в ходу деньги…
– Значит, надо заменить.
– Но это опасно!
– Если Грешем говорит, что нет, значит, нет.
– Но это обойдется безумно дорого!
Сесил поднял на королеву свои большие чуть странноватые глаза – казалось, он всегда что-то спрашивает у собеседника, причем спрашивает так, что не ответить невозможно, этот взгляд поощрял к откровенному ответу. И человек поневоле начинал выискивать, что бы такое сказать Сесилу. Над Уильямом посмеивались, говоря, что если бы он проводил расследования, то преступники каялись сами на третий день.
– Я никогда не слышал, чтобы Грешем терял хоть цент, даже если сначала казалось, что он потеряет все.
– Вы советуете согласиться?
– Я не советую соглашаться, я уже это сделал.
Елизавета взъярилась:
– Но королева, кажется, я!
– Ваше Величество, не так давно вы сами просили меня принять на себя всю тяжесть управления Англией, пока вы будете учиться. Учитесь спокойно, время есть. А Грешем не тот человек, чтобы давать глупые советы. Если бы ваша сестра королева Мария не отправила его в отставку, Англия была бы гораздо более богатой страной…
Деньги действительно было необходимо заменить, они настолько потеряли в весе и девальвировались, что доверять им перестали совсем. Это основательно подрывало торговлю. Как и сказал Сесил, Грешем не ошибся, его финансовый гений в очередной раз проявился сполна. Удалось изъять все недоброкачественные монеты, восстановить доверие к фунту и… немало на этом заработать! Но Томас Грешем не попросил за свой совет никакой награды, он и сам умел недурно зарабатывать…
Мария
В последний день июня 1559 года, казалось, весь Париж сошел с ума, несмотря на жару устремившись на узкую улицу Сент-Антуан. Предстояло давно невиданное действо – король Генрих затеял рыцарский турнир! Сам турнир был в честь заключенного с Испанией мира, хотя никто не понимал, чему радоваться, ведь пришлось уступить немало весьма стоящих земель…
Но в любом случае поглазеть на зрелище собралось множество народа. Для знатных зрителей устроены трибуны, а те, что попроще, расположились за простым ограждением. Любопытно, не всякий день рыцари в полном облачении несутся друг на дружку с копьями наперевес. Прошли те времена, когда рыцарские турниры были привычным делом, теперь воюют все больше с пищалями и рыцарские доспехи скоро станут ржавым воспоминанием.