было часть заслуг в такой тактике приписать и себе. Я много чего рассказывал Никею, но особенно Вару. Увидь я македонскую фалангу, так и не особо удивился бы. Кстати, нужно будет попробовать и ее. Может так же получится всех нагибать, как это делали в течении почти века македонцы?
— Вжух! — рядом со мной пролетела стрела.
Пусть она и не задела никого, кто ждал противника на дозорной вышке, но симптоматика налицо. Нас могут доставать и здесь, если только в стане врага найдутся опытные и сильные лучники. Никей, насколько я знаю, собрал лучших стрелков. И уже первый пристрелочный выстрел от противника мог достичь своей цели.
— Малые луки изготовиться! — приказывал Карик.
Это он так обратился к десяти арбалетчикам. Слово «арбалет» сложно для выговора современных людей, а самострел — словесная конструкция, замена которой в местном наречии я не нашел. А вот «малый лук» всем стал понятен и слово уже прижилось.
Только вчера получилось собрать последний, из первой партии, арбалет. Получилось, конечно, но я не берусь говорить, что изделия вышли отличные. Убойное действие изделия всего-навсего метров на сорок пять. Был бы противника в более-менее доспех, то можно было называть оружие не «малый лук», а «детский лук». Но вот так, с вышки, сверху вниз, болты били весьма чувствительно. Думаем, как улучшить арбалеты. Может быть, следующая партия, в которой будут увеличенные изделия, окажется более убойной.
По правилам учений, будет хоть куда попадание, то воин должен выйти из боя. Да, это сильно упрощенный подход. Можно срубить противника, когда у тебя и стрела из брюха торчит, особенно, если воин накачен адреналином, а крови еще вытекло не так, чтобы много. Но все же, любой раненный воин, он потенциальный труп. Каменные наконечники в отношении смертности, может и более злые, чем железные. Камень крошится и остается в ране, гарантируя воспалительные процессы. И никто нормально раны не чистит. Кремень — камень сам не плохой, он даже микробов в воде убивает, но никогда наконечник не бывает чистым.
Между тем, игра продолжалась. Нападающие, прикрываясь стеной щитов, подошли ко рву и за их спинами появились два, немалой величины, ствола деревьев.
— Стреляй! — приказал Карик и стрелы с болтами полетели в атакующих.
Следом отправились и пять картофелин, запущенные пращами. Пришлось использовать этот овощ вместо камней. Так себе замена. Тут и баллистика иная и эффект не сопоставим, жалко едой «пуляться». Но не калечить же своих же, запуская увесистые камни? Ну и хоть какое боевое слаживание необходимо. Все воины должны знать эффективность пращей, чтобы рассчитать и собственные действия.
Четверо из наступающих покинули строй и ушли. Видимо, залп не прошел бесследно, но как-то слабоватенько. Десять арбалетных болтов, пять луков, три пращи… и только четыре пораженных условных противников.
И, конечно же, наш залп не изменил намерений противника, и наступающие быстро приблизились ко рву. Перекинув своеобразный мост из лежавших рядом двух бревен, потеряв при этом троих человек, воины быстро перебрались на другую сторону рва, упираясь в вал.
Проблемка… Мы не можем теперь достать противника. Под стеной, оказывается есть мертвая зона, и только невероятно удачливый лучник мог хоть как навредить противнику и то, если он станет стрелять навесом.
— Щиты! — услышал я крик Никея.
Воины запрокидывали щиты на спину, давая возможность своим товарищам взбираться на стену, словно по лестнице. Но и двух человеческих роста не хватало, чтобы зацепиться руками за стену. Вот только теперь можно было вполне удачно зацепить веревку и уже по ней взбираться наверх. Веревка тут необычайный дефицит, потому Никею пришлось разделять веревку между многими воинами, потому она и короткая.
— Стрелять по готовности! — это уже я выкрикнул, и условные защитники послушались.
Залпированная стрельба — это хорошо, если по скоплению людей, но, когда атакующие оказываются в «мертвой зоне», сразу же под стенами, все бесполезно. Кроме того, у нападающих не выходило синхронно взбираться на стену, но уже показывались морды, которые просили кирпича. Заостренные стены сдерживали натиск, они оказались неудобными для лазания, но фатальным препятствием остроконечные бревна не стали.
Чего я не учел? Может того, что местные умеют лазать по деревьям, как те обезьяны, и в целом справно работают с собственным телом? Вон, на той же перекладине некоторые выдают и по тридцать и по пятьдесят подтягиваний и подъемов-переворотов. А еще очень не хватает мостков с воинами, которые вот прямо сейчас утыкали бы копьями штурмовиков. Вот только для этого требуется много досок. А где их взять?
— Никей, не жульничай! Я видел, что в тебя попали! — кричал Карик.
— И ничего не попали! — отвечал декс племени Рысей, уже спрыгнув со стены.
А что, если под стеной поставить много заостренных кольев в метр-полтора в высоту? Атакующим нужно же спрыгивать, а тут такой вот сюрприз. Да, много работы, но и мужиков в селении много, а заострить палку с диаметром в десять-пятнадцать сантиметров можно и ножами, даже каменными. Пусть все почти сто пятьдесят человек в день сделают по пять таких кольев, тогда и хватит.
— Стреляйте! — закричал Карик, когда, неожиданно для меня, атакующие стали лихо перепрыгивать через сетку-рябицу.
Я то рассчитывал, что эта преграда, расположенная сразу за стеной, в двух метрах, остановит противника, по крайней мере, даст нам время на методичный отстрел врага. Но, нет. Один воин становился на колено, другой вкладывал севшему ногу в ладонь и устремлялся ввысь, с ускорением, которое придавал товарищ. И делали никейцы это столь споро, как будто и нет никакой преграды, а они чертовы акробаты.
Но и обороняющиеся не стояли без дела. Уже перезаряжены арбалеты, а три пращника без остановки забрасывают штурмовиков картошкой. Оставалось условно убить только четырнадцать человек, когда атакующие собрались в «стену щитов» и изготовились для рукопашной.
— Выстрел! — прокричал Карик и получил прямо в лоб стрелу от одного из двух лучников, которые только что перелезли через стену.
Абралеты выбили из игры еще троих, но это все, теперь только героически умирать, если подобная ситуация сложилась бы в реальном бою. Нам такое не нужно, нам людей сохранить бы.
— Закончили! — прокричал я.
— От чего же? — с насмешкой спросил Никей.
— Потому как, если враг пройдет за все линии обороны, то мы проиграли. Нельзя Рысям потерять много воинов, иначе и победа станет поражением, — развернуто ответил я.
Ухмылка с лица Никея в миг слетела. Еще бы! Он еще лучше меня