ему не нужно будет отсюда выходить.
— Лекарства не дадут такого быстрого эффекта — мужик меня сразу же расскусил, походу — не успеем.
— Знаете, на самом деле я знаю чего они боятся.
— Чего же?
— Когда я ехал сюда, мне на глаза попалась одна их монашка — у «посла посла» чуть заметно скривились губы на таком определении — по ней я понял из страх.
— Я весь внимание, капитан.
— Я их страх, меня они боятся — пафосно сказанул я и вышел из комнаты.
Хватит, пора заканчивать этот цирк. Не с лицом, а с монахом. Может я и напустил пафоса в том помещении, что дышать невозможно, неправды я не сказал. Они боятся нас, мой отряд. Потому что мы никогда тут не появлялись. Не появлялись такие вот бойцы, в такой броне. Они ненавидят пришлых потому что от них можно что угодно ждать. Вот я приехал в эту Крусту и их веру начали херачить из пушки в упор. Что же можно ждать от других таких персонажей? Я был в броне, так что не опасаясь вошёл в соседнюю комнату. Дознаватель всё повторял то что мы все тут слышали уже раз пять и не заметил меня. Зато заметил глава. По взгляду увидел, как он резко перешёл на меня и ожесточился.
— Слушай, выйди ненадолго — прерываю я этого непризнанного диктора — отдохни немного. Как старший придет, пусть сюда зайдет.
Дознаватель вначале дернулся от неожиданности, а увидев меня, так вообще из пространства выпал. Только и смог встать, собрать доки и выйти. Даже дверь закрыл за собой.
— А теперь поговорим нормально. — я развернул стул спинкой вперед и сел на него.
Озлобленное лицо с монаха так и не сошло. Это теперь не монах, это блин, дух злобный какой-то. Но он всё также молчал. Ну, давай пойдём прямо.
— Ты знаешь, кто я, верно? — задал я риторический вопрос — и знаешь, зачем я тут. Точнее из-за кого я тут.
В ответ тишина. Сектант как будто в статую превратился, только когда я вошёл, форму лица сменил.
— Знаешь, ты не первый, кто так на меня смотрит — попробую его запугать тогда, он же всё сука слышит и понимает — знаешь, что произошло с твоими дружками? С теми, что мне на пути попались?
Ага! Есть эффект! У фанатика непроизвольно дернулся глаз. Надо дальше давить.
— И я знаю законы Федерации. В конце концов, тут я её прямой представитель.
— И что же, иномирец — он заговорил! Я уж думал, он немой — собираешься меня пытать? Зачем тебе это? Ничего же не добьешься этим!
— Я что же, изверг какой-то, пытать. Ты сам знаешь, зачем. Не можешь не знать. Думаешь, поверю во всю эту чушь типа «я невиновен!» Или «Я ничего не знаю!» — он промолчал — нет, друг мой. Слишком высокая позиция, чтоб не знать.
Он замолчал. Интересно, у них же вера основана на том, что все пришельцы с других планет страшные и не красивые. А тут перед ним сидит целый штурмовик в броне, которая не один штурм видела. Не знаю как он, а я бы уже пересрался.
— Давай по-другому — всё же продолжил я — я знаю о том, что у вас была та самая девушка. Я знаю, что вы её где-то держите. Расскажи мне только это и будешь свободен. Никому ничего плохого не будет. Обещаю, могу даже документально это подтвердить.
Опять тишина, контакт потерян. Похоже, без давления не обойтись. Жаль федералам это не понравится.
— Знаешь — мой тон стал чуть ниже. Незаметно, но это был как знак либитинцу, подсознательный знак — я же уже сказал, что представитель Федерации. И ты мне, честно говоря, своим молчание, не оставляешь выбора.
Физиономия монаха вновь начала преобразовываться. В начале это было удивление. Почему? Потому что я резко вскочил со стула и схватил его за неприкованную руку. А когда я придавил его руку ладонью вниз к столу и достал пистолет, он понял, в какую жопу сейчас попал.
Никто ему тут не поможет. И не защитит, вот что он понял. А мне очень нужны ответы и быстро.
— Где девчонка, урод! Отвечай! — я прижал к мизинцу ствол пистолета. служитель панически пытался вырвать руку из захвата, но куда уж там, экзоскелет держал хорошо.
— Отвечай! Три секунды!
— Я не знаю! — сорвался на крик фанатик.
— Неверно, две секунды! — я медленно взвел пистолет.
— Не знаю! Я её не видел!
Выстрел. Он сильно ударил по ушам, по крайней мере этому вот человеку. Фанатик закричал, оглушительно закричал. Конечно, чего тут не кричать, когда палец отстрелили. Вообще можно было бы и отбить, но мы же тут всё такие пафосные и гуманные. Да и эффект от такого вот шоу больше будет.
Не знаю, о чём думают местные менты, но за это время ко мне никто так и не ворвался. Стекло заговорщецки бездействовало, хотя я знаю что оттуда можно подавать команды и сигналы находящимся тут сотрудникам. Я прижал ствол к следующему пальцу.
— Давай же! У тебя ещё вторая рука есть, а у меня куча патронов! Не скажешь и жить тебе без пальцев на этой планете, если на другую не полетишь их восстанавливать!
— Да не знаю я! Я ничего не знаю! — заорал либитинец, из глаз у него шли слезы.
— Тогда говори что знаешь! Три секунды!
И он заговорил. Но не то, что мне нужно. Совсем не то. Он заговорил и подкупах местных пограничников. Влиянию на население и веру в их богиню, о своем храме, где служил. Полезного из этого было мало, пока я не услышал кое-что интересное.
— Стоп! Повтори последнее.
— Она придет, когда возродиться из боли и пепла! Никто не сможет её…
— Да нет, дальше, какую девушку.
— Да… — сначала смутился он, но когда я чуть сильнее прижал ствол, вновь вспомнил — да, девушку! Мы нашли девушку и привезли сюда! Она послужит сосудам для неё! Богиня возродится и…
Так, а вот это уже реальная фанатическая бредятина. Нужно будет тщательно смотреть что тут реальность, а что он придумал. Но выбора нет. Это уже что-то.
— Что за девушка! Что знаешь по ней.
— Ничего, я ничего не зна…
Выстрел. Вопль боли и ужаса. Запах пороха. Минус безымянный, следующий.
— Неверно. Что знаешь говори!
— Нет… не-е-ет… не видел… Я её не видел… ЕЁ увезли. Дальше вниз. Я не знаю! — всё, потек мозг у идиота.
Старый монарх-служитель уже не особо пытался сдерживаться, мямлил какой-то