3
Цюйфу мы с Сергеем отстали от кортежа. Произошло это так.
Кортеж прибыл к храму Конфуция в точно назначенное время. Китае, кстати, все мероприятия начинались и заканчивались в часы, указанные в программе.
По аллее, вымощенной брусчаткой, мы прошли к храму. Я с любопытством смотрел на старые туи, на колонны храма, обвитые спящими драконами, на толпу молодёжи, приветствующую нас цитатниками Конфуция. Если бы не суровые стражи порядка, эта молодёжь вполне могла бы разодрать нашу одежду на сувениры. о всяком случае, от жадных взглядов многочисленных чёрных глаз мне становилось не по себе. Особенно пылкими были девичьи взоры, а уж эти, знал я, не пощадят.
У храма состоялась короткая церемония возложения цветов. Руководитель делегации произнёс энергичную речь о значении великого Конфуция для Китая и всего человечества, приведя искажённое высказывание философа о том, что не надо делать людям того, чего ты сам не хочешь, чтобы другие сделали тебе.
Я почувствовал, как кто-то дёрнул меня за полу пиджака, и столкнулся со смеющимися глазами очаровательной особы.
- Хай! - пропела она.
- Хай- хай, - сказал я, решительно высвобождая пиджак из её цепких пальцев.
Делегацию пригласили в храм для осмотра. Я на секунду замешкался и оказался перед уже закрытой дверью.
- Там ничего интересного, - сказал мне Сергей, тоже не успевший проскочить в храм. - Пойдём к нашим автобусам. Заодно парк осмотрим.
Это было небезопасное мероприятие, но я скрепя сердце согласился. "сё-таки здесь много полицейских, если что, отобьют", - подумал я.
Мы пошли через парк. Брусчатка под ногами была отшлифована миллионами подошв до зеркального блеска. Один из храмовых драконов подмигнул мне каменным глазом. "Нехороший знак", - подумал я.
Молодые люди с цитатниками в руках уже начали расходиться, но, завидев нас, повернули назад.
- Очень много девушек, - обеспокоенно сказал я.
- Да, по статистике в Китае женщин больше, чем мужчин, - кивнул Сергей.
Похоже, обилие молодых черноглазых красавиц его нисколько не волновало.
Огромные туи возносились высоко в небо. Самые старые из них были огорожены заборчиками и подмазаны целебным раствором. К старости здесь относились с подлинным уважением.
- Китай всегда шёл своим путём, - сказал я.
- Не только Китай, - оглянулся Сергей.
Я тоже посмотрел назад. Толпа, состоящая преимущественно из девушек, походила на грозовую тучу, приготовившуюся извергнуть громы и молнии.
К счастью, парк закончился, и мы вышли на площадь.
- Где автобусы? - забеспокоился Сергей. - Они должны здесь стоять… Похоже, в храме два выхода. Они вышли с другой стороны, сели в автобусы и уехали. Ты знаешь, что у нас по программе дальше?
- Не знаю, - сказал я.
- За мной!
И мы рысью помчались назад, внося замешательство в ряды восточных красавиц. ид бегущих белых мужчин производил на них столь сильное впечатление, что они застывали, как вкопанные. А когда приходили в себя, мы уже были далеко.
озле храма не было никого, кроме охраны и двух служителей.
- Где русские? - тяжело дыша, рявкнул Сергей. Служители испуганно попятились в тёмную глубину храма.
- Подожди, - сказал я, вытирая со лба пот, - у меня есть программа на китайском языке.
Мы по очереди осмотрели программу. Она была хорошо выполнена полиграфически, однако это нам не давало ровным счётом ничего.
- Как ты думаешь, каким пунктом здесь обозначено посещение храма Конфуция? - спросил Сергей.
- Первым или вторым, - сказал я. - А может, третьим.
Я поймал себя на мысли, что только сейчас понял истинный смысл выражения "китайская грамота". Ровные ряды иероглифов вызывали священный ужас. Да, Китай был планетой, на которой нечего делать пришельцам из других миров.
- Надо выходить из парка, - сказал Сергей.
Это предложение мне настолько понравилось, что я, не говоря ни слова, ринулся в боковую аллею, ведущую из парка. На улицах, пусть и запруженных китайцами, мне было как-то спокойнее.
- Рикша! -закричал Сергей, едва успевая за мной. - Давай возьмём рикшу!
Перед нами неспешно катил китаец на велосипеде, приспособленном для перевозки двух пассажиров.
Мы вскочили в коляску. Китаец испуганно оглянулся и изо всех сил нажал на педали. Коляска затряслась, однако скорость её передвижения осталась практически прежней.
- А куда нам ехать? - спросил я.
- Туда! - махнул Сергей. - Я вспомнил, нам нужно на могилу Конфуция. программе это второй пункт.
Мы ехали по улочке, заполненной торговыми рядами, настолько медленно, что продавцы успевали не только совать в нос свой товар, но и хватать нас за руки. Мне это не понравилось.
- ылезай, - сказал я. - Так мы до вечера не доедем. Пошли к полицейским.
Мы покинули рикшу и направились к машине с полицейскими. Трое из них сидели в машине, один стоял рядом с ней. Завидев нас, этот полицейский попытался забраться внутрь, но его не впустили.
Сергей схватил программу, поднёс к носу полицейского и стал тыкать в неё пальцем:
- Сюда, нам надо сюда! Могила Конфуция! Срочно! Отвезите нас на могилу!
Полицейский кашлянул, осторожно взял программу в руки и стал читать её, начиная с первого пункта.
- Отвезите нас вот сюда! - указал на нужный пункт Сергей. Полицейский втянул голову в плечи, как черепаха. Его товарищи дружно нажали на кнопки, блокируя двери автомобиля.
- Такси! - закричал я. - Настоящее!
Толкая друг друга, мы бросились к машине. одитель так же обстоятельно, как и полицейский, изучил программу, важно кивнул и нажал на газ. есь его вид говорил, что он не только знает, куда надо ехать, но и с какой скоростью.
Мы ехали минут пятнадцать, и всё это время я размышлял, сколько времени путешествие до могилы Конфуция заняло бы на рикше. Разброс цифр был колоссальный.
- Как ты думаешь… - повернулся я к Сергею.
- Автобусы! - заорал он, не слушая меня. - Наши!
Это действительно были наши автобусы. Стоящие в ряд, как на параде, они вызвали во мне чувство умиления. сё-таки Китай был не совсем пропащей страной. Если автобусы, предназначенные для иностранной делегации, должны стоять на такой-то площади в указанное время, они будут там стоять, невзирая на потоп, землетрясение и прочие мелкие неприятности.
Мы расплатились по счётчику и медленно выбрались из такси. Теперь можно было никуда не торопиться. Я даже купил себе бутылку минеральной воды.
Молодая продавщица, сверкая раскосыми глазёнками, попыталась всучить мне чипсы, орешки, мороженое и ещё какую-то дребедень. При этом она не только несколько раз дёрнула меня за пиджак, но и дотронулась до руки. Судя по ужимкам, прерывистому дыханию и нервному смеху, останавливаться она не собиралась.
- Пойдём в автобус, - предложил я Сергею.
- он уже наши на карах подъехали, - сказал он, и особого энтузиазма в его голосе я не услышал. - Наверное, надо доложиться.
Но докладывать о своём возвращении нам не пришлось. По очереди к нам подходили ответственные товарищи и сообщали, что, во-первых, изменение графика передвижения кортежа недопустимо ни при каких обстоятельствах, во-вторых, лицо, отставшее от кортежа, будет само добираться до консульства, до которого отсюда, как до неба, и в-третьих, билеты на самолёт это лицо будет приобретать за собственный счёт.
- Это же Шаньдунь! - с чувством сказал один из начальников.
- Что сие означает в переводе с китайского? - осведомился я.
- ысокая гора.
- ысокая дыра? - не расслышала Оксана, журналистка, которая никуда не опоздала, но тем не менее близко к сердцу приняла нашу оплошность.
- Именно дыра, - сказал я ей. - Ни консульства, ни английского языка, ни белых людей. Даже могилки не останется.
- Почему?.. - прошептала Оксана.
- Съедят с потрохами.
Мы погрузились в автобусы и поехали в Цзинан, столицу провинции Шаньдунь.
На убранных полях горели костры из кукурузной ботвы. Жемчужно отсвечивала вода многочисленных прудов, в которых, как я знал, нагуливали жир королевские карпы, китайцы их называли "генералами". На изъеденных временем горах почти не было никакой растительности. С низкого неба сеялся мелкий дождь.
Это был срединный Китай, тот самый, который дал миру неповторимого Конфуция. А также ни на что не похожие письменность, картины, музыку…
…- Ну и как тебе утка? - спросил Сергей, с сожалением глядя на свою пустую тарелку.
- еликолепна, - сказал я. - озьми кусочек.
У меня на тарелке ещё немного оставалось, и я в свой день рождения решил быть щедрым до конца.
Сергей немного поотнекивался, но всё же взял кусочек.
ресторане мы оставались одни. Бренди был допит, утка съедена, можно было расплачиваться и отправляться в гостиницу. Уставшие официантки сидели за соседними столиками и неотрывно смотрели на нас. Не было лишь бармена за стойкой. ероятно, его сразил тот самый напёрсток бренди, который он опрокинул перед нашей трапезой.