Читать интересную книгу "Я у себя одна", или Веретено Василисы - Екатерина Михайлова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 88

—   И чтоб детей воспитывал вместе со мной, был хорошим отцом, — но только так, как я считаю нужным!

—   Пусть уступает, — но чтоб не был тряпкой!

—  Хочу независимости, — но содержи семью!

—   Будь и мамочкой, и отцом, и любовником, и сыном — и тогда, ког­да мне не хватает мамочки, отца, любовника или еще одного ре­бенка!

—   Возьми на себя серьезные решения, — но почему ты со мной не советуешься?

—   Принимай меня такой, какая я есть: мой возраст, мои интересы, внешность, характер, все... Но чтоб при этом оставался тем влюбленным мальчиком, который ничего не соображал и видел во мне одно хорошее!

—   Не нарушай моих границ — почему ты совсем не интересуешься моими делами?

—  Делись со мной, рассказывай мне все, — но только то, что я хочу слышать!

Ох, как же мы смеялись! Не над нашими спутниками жизни, даже не над собой — над детской верой в брак как "хороший конец", в брак как смысл жизни, в брак как "наше все" — не путать с Пушкиным, он тут ни при чем. Вспомнили, конечно, и присказку "хорошее дело браком не назовут", и множество жестких, "теневых" формулировок фольклора. Здесь "хитом дня" оказалась пословица "Мужу-псу не показывай жопу всю", слышанная одной из наших женщин от своей прабабушки. "Я долго не понимала. А вот недавно получила диплом, второе высшее. Ну и похвасталась дома. И мне тут же рассказали, чего стоит мое второе, а заодно и первое, и вообще где мое место. Сразу вспомнила и поняла". Вот она, угроза, выражаемая "самим фактом существования". Вот они, драконовы зубы. Самое интерес­ное, что никакие эксперименты с браком — свободный, пробный, граждан­ский, европейский — этой стороны явления никак не отменяют.

Более того, тут возникает любопытный парадокс. В традиционной культу­ре — там, где "узы Гименея" и прочие подобные атрибуты — говорят о брачных обетах, клятвах: "Клянешься ли ты любить и почитать, в болезни и здравии, бедности и богатстве...", — ну и все такое прочее. Клятвы эти, разумеется, нарушались, притом не только изменами: согласитесь, что даже в достаточно благополучном браке двадцать четыре часа в сутки "по­читать" как-то не получается. Традиция вольного, только на чувствах осно­ванного союза отказалась от ритуальной стороны брака — мол, сплошное лицемерие, никто никому ничего не должен. Счастья, по свидетельству миллионов очевидцев, почему-то не прибавилось. В самом деле, если эти двое друг другу ничего не обещали, то и все их ожидания, вся система представлений исключительно субъективна: что такое, например, измена? Есть ли вообще какие-то обязательства и как они распределяются? Как узнать, "достаточно" или "недостаточно" чувства — у кого эта мерка? По­лучилось, что в свободной, размытой и многоукладной традиции — а тако­ва современная практика в большинстве развитых стран — мужья и жены в гораздо большей степени становятся заложниками собственных пред­ставлений о том, что правильно и неправильно в браке. А представления эти сплошь и рядом транслированы от собственной семьи, от раннего окружения — и по большей части воспринимаются как единственно воз­можные. То, на чем вырос и чем пропитался насквозь, воспринимается как нормальное, само собой разумеющееся. Даже в таком достаточно распро­страненном случае, когда человек — будь то мужчина или женщина — ре­шительно настроен в своем браке сделать все "не так, как у родителей". Боже мой, сколько раз я это слышала и от мужчин, и от женщин на кон­сультациях и на группах: "Мне казалось, что свою семью я построю совсем по-другому. Как же вышло, что все повторяется?"

Можно сказать "да", можно сказать "нет", но говорим мы все равно на том же самом "языке" — языке своей родительской семьи. Наш избранник — представитель другой цивилизации, хотя бы ему и казалось временами, что его "никто так еще не понимал". А наши дети унаследуют оба "кода", кото­рые за время семейной жизни причудливо переплетутся, где-то сплавятся, а где-то так и останутся "непереводимой игрой слов". Удивительно ли, что в ожиданиях, касающихся партнерства в браке, так много противоречий? Ведь и мы от кого-то унаследовали свои фантазии и претензии, свою шка­лу оценок, свои опасения и мечты.

Надо заметить, что участницы женских групп поразительно чувствуют ту грань, где вот-вот прекратится "работа над собой" и начнется просто перемывание косточек близких людей, "посиделки". Если есть взрывоопасный запас непроявленной агрессии, обиды, то ему лучше быть разряженным именно на группе — так безопаснее. Но мы никогда на этом не останавли­ваемся. И после "детоксикации" все-таки стараемся общими усилиями по­нять одну простую вещь: что я могу сделать для себя, чтобы все-таки не принимать в отношениях роль, которая меня не устраивает? Потому что если "я у себя одна", это обязывает: другой человек, тем более мужчина, "инопланетянин" — таков, каков он есть; и он унаследовал противоречи­вые модели, несовместимые ожидания, "комплекс мадонны и проститутки" et cetera. И еще: он с детства дышал воздухом родимой патриархальной культуры, к тому же в ее социалистическом, то есть особенно лицемерном, издании. Он, скорее всего, не станет разбираться со своими стереотипа­ми — во всяком случае, до появления "жареного петуха" с однозначно не­хорошими намерениями. Более того, весь его опыт подсказывает, что ана­лизировать свои мотивы, копаться в семейном прошлом и "разводить анти­монии" — не мужское занятие. Может быть, когда-нибудь это войдет в моду: когда его начальник начнет вслух упоминать о своем психоаналити­ке, например. Но не исключено, что для меня лично это уже ничего не из­менит: "до стольких не живут".

Моя единственная жизнь — слишком важное дело, чтобы позволить себе бездумно попадаться в уже известные мне ловушки. И дело совсем не в том, что "я тоже виновата": дело как раз в том, чтобы перестать играть в "поиск виноватого". А вместо этого попытаться изменить то, что я могу из­менить, и принять то, чего я изменить не могу. А для этого, как известно, придется научиться отличать одно от другого. И даже если я ничего не могу сделать с законами этого мира, я всегда могу лучше понять свой лич­ный вклад в собственные разочарования и, как минимум, рассмотреть лю­бые свои решения при ярком свете подарка Бабы-яги...

Так что мы не ограничились констатацией путаницы в собственных чув­ствах и мозгах: не успели отсмеяться, как кто-то предложил пройтись еще раз по всем противоречиям в ожиданиях и потребностях, которые так рез­ко высветились: нам показалось, что просто признать их наличие недоста­точно. Ибо в каждом таком противоречивом требовании к мужчине, кото­рый рядом, таится точка выбора для себя. Может быть, не пожизненного, но выбора: все-таки девочкой я хочу быть или взрослой, на равных или нет, искренней или не очень? И за многими "вилками" обнаружились впол­не узнаваемые конструкции.

Например, все то же противоречие "имени Золушки": безопасность — сво­бода.

Например, боязнь отвержения, сравнений: скажи мне, что я самая лучшая, что я единственная, be my Valentine и черт с ней, с реальностью. Здесь час­то зарыта отравленная приманка: каких только подвигов многие из нас не готовы совершить, чтобы заслужить этот "высший балл"! Что бывает — сами знаете. Куда заводит "болезненный энтузиазм помогать-служить на всех фронтах", для многих тоже не секрет.

Например, вечная и ненасытная потребность в безусловном принятии — любви "без экзаменов". Это очень серьезная сила, а ее корни уходят глубо­ко в детство. Чаще всего оказывается, что мужчина, который нам этого не в состоянии дать (а мы ему — в состоянии?) — только "представитель" или, говоря более научным языком, "фигура переноса". Разбираться же следует совсем с другими важными персонажами нашей жизни — с теми, чьим "наследником" он помимо воли стал.

Из сюжетов попроще — желание остановить (а то и повернуть вспять) время, вернуть "острый период" любви и остаться в нем, как муха в янтаре. Конечно, большинство из нас знают, чем чревато восклицание: "Остано­вись, мгновенье, ты прекрасно!" — и кто предлагает соответствующие сделки. Но искушение так велико, но иллюзия так сладка...

Вот на эту тему — не самую глубокую в той истории о разочарованиях, куда мы влезли, — и работала прелестная женщина Роза. И это было так красиво, так печально и настолько шире любой "бытовухи" про несложив­шийся брак, что заслуживает рассказа.

— Я уже дважды была замужем, и все происходило по одной и той же схеме: бурный роман, самые радужные ожидания, красивая свадьба — разочарование. В какой-то момент такая трезвая, страшненькая мысль: боже мой, что тут делает этот? Я бы не хо­тела еще раз в это вдряпаться. Я обожаю это приподнятое состо­яние, но нельзя же всю жизнь за ним гоняться! Что же это за сила такая, которая сначала возносит, а потом — хряп!

—   Роза, я правильно понимаю: ты хотела бы узнать что-то о проис­хождении своей влюбленности и о том, куда и почему она дева­ется потом?

1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35 ... 88
На этом сайте Вы можете читать книги онлайн бесплатно русская версия "Я у себя одна", или Веретено Василисы - Екатерина Михайлова.

Оставить комментарий