Читать интересную книгу Владыка мира - Алекс Ратерфорд

– А это что здесь? – Акбар указал на рисунке на большой огражденный участок.

– Покои гарема – здесь смогут вольготно разместиться пятьсот наложниц и родственниц падишаха вместе со слугами, как ты и просил. У большинства из них будут свои комнаты в этом дворце, свой панч-махал. – Тухин Дас показал набросок здания в пять ярусов высотой. – Я нарисовал его по образцу зданий, которые видел, путешествуя по Персии. Тамошние мастера разумно продумывают строение зданий и дворцов и устраивают в них специальные отдушины и отверстия, стараясь задержать и направить внутрь любые дуновения прохладного ветра, – что я и попробовал здесь осуществить. Я также постарался сделать это место красивым – видишь, здесь каждый ярус поддерживают тонкие колонны из песчаника. На самом верху будет хава-махал – дворец ветров под куполообразным навесом, где женщины смогут отдыхать.

– Хорошо, – отозвался Акбар.

Его жены и наложницы должны жить в роскоши, подобающей двору Моголов. Наложниц у падишаха с каждым годом все прибавлялось, но он все так же посещал Майялу, хотя уже больше из привязанности, нежели из страсти после стольких лет. Теперь для него были желанны другие женщины. Недавно к нему привезли русскую девушку – он таких раньше никогда не видел. Это был дар богатого могольского купца, который торговал в дальних странах, – большие глаза цвета сапфира, белая кожа и солнечные волосы. Теперь она поглощала бо́льшую часть его внимания.

– Вот рисунки зданий для твоих жен, для ваших матери и тетки, повелитель.

Акбар быстро просмотрел наброски изящных особняков, выполненные Тухин Дасом.

– Который из них, по твоему замыслу, предназначается для госпожи Хирабай?

– Вот этот. Посмотрите, здесь на крыше есть чаттри[14], куда она может пойти, чтобы наблюдать луну и поклоняться нашим индуистским богам, как ты и пожелал, повелитель.

Акбар внимательно рассмотрел рисунок. Хотя он едва виделся с Хирабай, он все же хотел, чтобы ей оказывали почет как первой из его жен и матери его старшего сына.

– Превосходно. А мой дворец?

– Смежный с гаремом и связанный с ним крытыми галереями и подземными проходами. Перед твоим дворцом, стоящим в большом внутреннем дворе, мы выстроим Ануп Талао, или Несравненное Озеро. Этот водоем двенадцати футов глубиной будет питаться водами озера посредством нескольких акведуков, и тогда ты всегда будешь слышать освежающий легкий плеск волн.

– Ты уверен, что здесь достаточно воды, чтобы обеспечить ею весь город?

– В этом нас уверяют инженеры, повелитель.

– А это что такое? – Акбар озадаченно смотрел на большое прямоугольное пространство необычного вида с одной стороны его предполагаемого дворца.

– Здесь будет терраса для тебя, повелитель. Но вместо того, чтобы покрыть землю простыми каменными плитами, я предлагаю кое-что новое: организовать площадку как крестообразную доску, на которой можно играть в индийскую игру пачиси. Она немного походит на игру в шахматы, которой, как я знаю, ты увлекаешься, повелитель. Ты со своими придворными мог бы отдыхать здесь и играть, используя гигантские фигуры.

– Превосходно. Ты очень изобретателен, Тухин Дас. А здесь?

– Это диван-и‑хас, зал, где ты сможешь уединяться для бесед. Снаружи кажется, что он имеет два яруса, но в действительности там только одно помещение… Мохан, покажи повелителю свои рисунки его внутреннего убранства.

Уже гораздо увереннее Мохан снял с плеча кожаный ранец и, вытащив маленький листок бумаги, развернул его и аккуратно положил на стол рядом с большими рисунками. Акбар увидел изображение палаты с высокими потолками, в центре которой высилась изящно вырезанная колонна, тонкая в основании и расширяющаяся кверху, а на ней покоился огороженный балюстрадой круглый постамент, соединенный диагональными мостами с четырьмя углами комнаты. Красиво, но для чего все это?

– Я не понимаю. Для чего этот высокий постамент и эти узкие висячие мосты?

– Постамент – это место, где ты будешь восседать на своем троне, повелитель, принимая посетителя. Мосты показывают, что тебе подвластны четыре стороны света. Тот, кто придет к тебе для беседы, должен будет пройти по одному из мостов. Остальные придворные могут смотреть и слушать, стоя внизу.

Акбар внимательно посмотрел на рисунок. Он ожидал, что Тухин Дас способен создать подобающую падишаху палату для собраний, но здесь мастер превзошел сам себя. Чем больше Акбар изучал его замысел и обдумывал заложенные в нем идеи, тем больше он ему нравился.

– Откуда ты почерпнул эту идею? Ты видел что-то подобное у персидского шаха?

– Ни у какого другого правителя нет такой палаты, повелитель. Я придумал это сам. Тебе нравится?

– Да, думаю, нравится… Но эта центральная колонна… по-видимому, она вырезана из дерева? Это, наверное, сандаловое дерево?

– Нет, повелитель. Она должна быть достаточно прочной, чтобы удерживать мосты, поэтому мы будем использовать песчаник.

– Невозможно. Узор слишком затейлив.

– Прости, но не соглашусь с тобой, повелитель. Я знаю, что это можно сделать. Мастера Индостана так искусны, что могут выреза́ть из песчаника, как из дерева, – им под силу выполнить любой узор.

– Если твои мастера действительно могут сделать так, как ты говоришь, тогда пусть все дворцовые здания – каждая колонна, каждая балюстрада, окно и дверной проем – пусть все будет вырезано из песчаника. Мы создадим красный город, который станет чудом света.

В мыслях Акбар уже видел свою новую столицу, изящную, как шкатулка для драгоценностей, и надежную, как камень, из которого она будет возведена. Город станет достойной данью шейху Салиму Чишти – и увековечит величие Моголов.

На строительство Сикри уже согнали, по словам Тухин Даса, назначенного Акбаром руководить строительством, более тридцати тысяч рабочих, и они всё прибывали. Каждый день под палящим солнцем длинная вереница мужчин, а кое-где и женщин сновала вверх и вниз по специально построенной грунтовой дороге, которая вела к плато. Они несли на вершину инструменты и уносили с собой вниз щебень и обломки в установленных на голове корзинах. Издалека люди напоминали дорожки муравьев, которые терпеливо и неустанно трудятся от первого бледного рассветного луча до багровых красок заката. Они были скудно одеты – мужчины в грязных индусских дхоти, набедренных повязках, и женщины в хлопчатобумажных сари, иногда с младенцем, привязанным за спиной. Лагерь, где они спали на сотканных циновках под навесами в бурых шатрах и готовили свою чечевичную похлебку с овощами и лепешками, раскинулся огнями костров далеко через пыльную равнину, почти сливаясь с землей.

Такой армией Акбару не доводилось командовать никогда – он думал об этом, когда ехал лично смотреть, как ведется строительство, вместе с Тухин Дасом, который был преисполнен удовлетворения.

– Посмотри, повелитель, здесь мы разравниваем землю, чтобы начать строительство; почти все готово. Скоро начинаем рыть первые котлованы.

– А что с добычей песчаника?

– Две тысячи неотесанных плит уже выломаны, и на следующей неделе мы начнем перевозить их сюда на арбах; тогда резчики и приступят к работе.

– У меня есть мысль, благодаря которой работа пойдет еще быстрее. У нас есть подробные рисунки для каждого здания. Не можем ли мы вырезать основные части прямо на карьере, здание за зданием, и затем уже готовыми перевозить их в Сикри и устанавливать на место?

– Превосходная мысль, повелитель. Так мы будем возводить здания быстрее, а также и уменьшим шум и перегруженность на самом месте строительства.

– Я хочу, чтобы каждый рабочий получил хорошую плату за свой труд. Объявите, что я удваиваю ежедневный заработок и что, если дело будет продвигаться быстро, один раз в неделю им будут бесплатно раздавать зерно из государственных житниц. Я хочу, чтобы они трудились в поте лица, и намереваюсь сам подать им пример.

– Каким же образом, повелитель?

– Возьмите меня на карьер. Я буду ломать камень бок о бок со своими подданными, чтобы показать им, что их падишах не чурается тяжелого ручного труда.

Два часа спустя пот заливал голый торс и нахмуренный от сосредоточения лоб Акбара, замахивающегося киркой. Как если бы он бросал боевой топор или копье, кирка попала точно в цель. Острый наконечник, входя в нужную отметку снова и снова, вгрызался в линию, прочерченную древесным углем по плите, и делал борозду, в которую умелые каменщики смогут вбить долота и отколоть ровный край. Это был изнурительный труд – завтра его мышцы будут жесткими и негнущимися, как после жестокой битвы, – но Акбар редко чувствовал себя более счастливым. Судьба уготовила для него великое поприще, но иногда приятно почувствовать себя простым смертным, молодым и полным сил, и не беспокоиться о том, что ждет впереди.