всегда такой ветер, и почему-то именно у Храма он свирепствовал с особенной силой.
— Так это правда! — раздался знакомый голос. Я повернулась и увидела Хеди: хрупкая, невысокая, одета в светлое платье, она практически сливалась с окружающей ее белизной. — А ведь я не сразу поверила, что меня желает видеть сама альтьера Иделаида Морландер! — с иронией добавила она, приближаясь.
— Надеюсь, я тебя не отвлекла от чего-то важного?
Хеди звонко рассмеялась:
— Ида, прекрати! Я прекрасно знаю, как ты относишься к Храму, и твой вопрос в свете моих знаний звучит как издевка. Зачем ты здесь?
— Я кое-что расследую. И мне нужны твои бесценные знания.
— И я ими поделюсь, ведь кто посмеет отказать самой Иделаиде Морландер? Только безумец! — она тепло улыбнулась. — Прогуляемся? Скоро станет совсем холодно, надо ловить теплые дни.
Мы вместе зашагали по аллее.
— Знаешь, а ведь у меня скоро свадьба, — неожиданно начала Хеди. — С Константином. Мы приглашали тебя на помолвку, я надеялась тебя увидеть. Могла бы и поздравить старую знакомую. Или ответить на приглашение.
Могла, но я не рвалась увидеть Константина, ведь он один из друзей принца. Вот если бы Хеди вышла за парня, с которым была помолвлена когда-то, я бы порадовалась за нее чуть больше. Альтьер Меллин всегда виделся мне приятным и в Хеди влюбленным. Но все в жизни стремительно меняется.
— Поздравляю сейчас, — я растянула губы в улыбке.
— Ты невыносима, — Хеди разочарованно покачала головой. — А ведь я тебя всегда защищаю, и перед Константином, и перед родственниками. Не удивляйся так, ты одна из самых обсуждаемых персон в наших кругах.
— Надеюсь, ничего хорошего обо мне не говорят.
— Ничего. Так что там у тебя за вопросы? Задавай.
Прикинув, с чего лучше начать, я выбрала самое простое:
— Сивиллы. Хочу понять о них больше.
— Слишком общий вопрос, я даже не знаю, с чего начать. Может, рассказать о скельтах? Многие не понимают их разницы. Скельты произошли из древнего рода Гранфельт, королевского рода, поэтому и выбирают их из Высших или как минимум Высоких семей, ниже их уже не может быть. Скельты имеют прямую связь с землей и иногда могут видеть то же, что и она. Картины будущего. Они говорят ее устами, понимаешь? Если земля хочет что-то сказать нам, она передает это через посредников из Храма, информация может быть очень важной. Я бы хотела привести тебе несколько примеров, Ида, но не имею права.
— Тогда не стоит. — Тем более, один пример я знаю наверняка.
— Вот так это все работает. Скельты не могут причинить вред, потому что у них нет такой власти, понимаешь? В них слишком мало крови Ренана Гранфельта, чтобы командовать Армией, например. Но для безопасной и плодотворной связи с землей хватает.
— Что же с сивиллами?
— Они результат экспериментов, — Хеди досадливо наморщила маленький носик. — Первые переселенцы, едва поняв, на какой земле оказались, приступили к ее изучению. Историй тоже много, особенно неудачных. Помнишь мертвую чуму? Или мертвеца, который вырезал целое поселение под Тенетом? Вот такие результаты экспериментов. И все это началось с сивилл, когда в живого человека попытались влить кровь мертвого. Ты сама понимаешь, насколько отличаются наши мертвецы от всех, что за пределами Мертвоземья, а как же отличается их кровь, если она напитана силой особенной по своим свойствам земли? А вот так. Сивилл попытались полностью уничтожить, но все вышло из-под контроля. Они прятались и адаптировались, у них появлялись дети и внуки. Их продолжали истреблять при прежнем короле, но вмешалась Роксана и истребление на время прекратилось.
— Ты как будто этому не рада.
— Не в этом дело. Просто… это трудный вопрос, Ида, в нем не разобраться вот так сразу без специальных знаний. Но… что-то мне подсказывает, что Александру придется принять непростое решение, когда он станет королем. Отменить слово матери.
На этом будет настаивать Храм – вот что хотела сказать Хеди.
— Но пока рано загадывать, — она опять улыбнулась. — Ты хотела понять больше о сивиллах? Вот эта разница все и объяснит. Сивиллы произошли от эксперимента с мертвыми, поэтому все, что они видят – это смерть, она буквально их преследует. Их связь устанавливается не с землей, а с мертвой плотью людей из Посмертья, отсюда и многие страшные возможности вроде создания ядов и некромантии.
— Они могут воскрешать мертвых?
— Случай с чумой – последний, известный нам. Посмертье не отпускает человека просто так, а обязательно назначает плату. Так говорят. После мертвой чумы никто не решился повторить эксперимент с некромантией.
— А может сивилла… подменить жертву? Например, в видении должен был погибнуть один человек, а в реальности его заменили на другого.
Хеди задумчиво покачала головой:
— Не слышала о таком.
Если уж она не слышала… может, я чересчур ударилась в фантазии? Тогда что же пытался узнать Александр? Подробности обрядов некромантии? Боюсь представить, кто бы осмелился говорить с ним на такую тему, учитывая потенциальное гонение сивилл в недалеком будущем. Хотя преследование как таковое никогда не прекращалось до конца. Вот Дару будет радость, если одна из сивилл обнаружится у меня дома! Такой скандал перебьет все остальные.
С другой стороны, если сивилла Ава умерла, как и должно было случиться, то… нет, чего-то я тут не понимаю.
— А если девушку посетило видение, но она попыталась изменить увиденное? Она могла это сделать?
— Нет. Никак не могла.
— Если сивилла видит смерть, то смерть наступает.
— Да, Ида. Мертвая земля знает все наперед.
— А касталы? Они знают все?
— Это невозможно. — Хеди неожиданно повернулась ко мне и лукаво улыбнулась: — Иначе я бы знала, как именно можно заманить тебя на мою свадьбу.
— Я думала, приглашение мне уже не светит.
— Еще как светит. Отправлю его сегодня же!
— Сомневаюсь, что кто-то ждет меня на такого рода приеме, — скривилась я, представляя себе эту картину.
Возвращение из университета ударило по мне не только историей с «дочерью своего отца», но и многими другими неожиданностями. Те же друзья принца – раньше я искренне считала их и своими друзьями тоже, столько всего мы прошли вместе… как-то я не ожидала, что меня можно будет так легко вычеркнуть из списка друзей. Как не проставляла, что Дарлан окажется не тем, кем я его считала.