Читать интересную книгу Фрактальный принц - Ханну Райаниеми

— Прибавь немного лёюлю, — просит Миели.

Вор берет щипцы и осторожно вынимает самый маленький камень из металлической корзины на стене. В мире из кометного льда и пыли камни для пара считаются настоящей драгоценностью, и этот очень хорош: круглый, черный и пышущий жаром. Вор бросает его в воду, и камень сердито шипит.

Миели довольно вздыхает, берет веник из ветвей водооткачивающего дерева и легонько бьет себя по спине. Шрамы от крыльев слегка пощипывает, присоски листьев приятно льнут к коже.

— Я знаю, что ты склонна к самобичеванию, но не думал, что ты воспринимаешь его настолькобуквально, — говорит вор.

— Ш-ш, — останавливает его Миели, сверкнув глазами.

Затем она берет один из самых больших камней голыми руками и бросает его в воду. На этот раз клубы лёюлюокутывают ее с ног до головы, как утренний свет кото,и пощипывает уже все тело. Вор испускает сдавленный крик и, пытаясь спрятаться от пара, поворачивается спиной, но от этого ему становится только хуже. Он пробирается к дверце люка, но она надежно заперта.

— Скажи честно, — ворчит он, — это наказание?

— Нет, не наказание. Прощение.

Миели бросает в воду один из голубых камней. Сауна наполняется легким ароматом мяты, но жар становится еще сильнее. На дереве проступают крошечные янтарные капельки смолы, которые прилипают к коже, когда Миели прислоняется к стене. Вор непривычно долго молчит и только тяжело дышит.

— Итак, — начинает она, — «Перхонен» сообщила мне, что у нас появились цель и план.

Вор забирается на свое место, опирается локтями на колени и смотрит, как тускнеет брошенный в воду камень.

— Давай начнем с цели, ладно? — отзывается он. — Я до сих пор не знаю, что это и для чего оно нужно, но это нечто, имеющее отношение к Вспышке. Тигр называл его камнем Каминари.

Он делает паузу и осторожно бросает в шар довольно большой камень. Вода шипит. Дерево стонет: это единственная преграда между ними и Человеком Тьмы. Как ни странно, но Миели чувствует себя как дома.

— Камень находится у Матчека Чена, — продолжает вор. — Пеллегрини хочет его заполучить. И мы должны ей его доставить. Все сводится к этому.

— А Земля?

— Ну, чтобы украсть что-то у Чена, надо статьим. Вот только ты этого сделать не можешь. У нас нет доступа к Кодам Основателя Чена. В прошлый раз я попытался украсть их прямо у него, и ничего хорошего из этого не вышло. Так что придется найти другой способ. Поэтому надо попасть на Землю. Понимаешь, где-то там внизу есть гогол Матчека Чена. Но не действующего правителя Соборности, не бога-короля. Это ребенок. Своего рода страховка. Но в нем достаточно много от Чена, чтобы разгадать его Код.

— Откуда тебе это известно? — спрашивает Миели.

— С твоей Пеллегрини я знаком очень давно. Я работал на нее, как сейчас работаешь ты, но тогда она еще была обычной женщиной. Для Основателей и особенно для Чена она являлась своего рода покровительницей. И потому, прежде чем лечь с ним в постель, она поручила мне очень внимательно изучить его прошлое. И я обнаружил кое-что интересное. Насколько тебе известна история загрузки?

Миели молчит.

— Ладно, — произносит вор. — Полагаю, для вас, оортианцев, это болезненная тема. Но дело в том, что в шестидесятых годах двадцать первого века жизнь после смерти стала предметом большого бизнеса. За немалые деньги можно было купить себе рай — или ад, если угодно. Я не говорю об объектах централизованных загрузок: они были обречены на скверную, жестокую и очень долгую жизнь. Речь идет о тех, кто мог позволить себе оплатить индивидуально созданный высококачественный вир, поддерживаемый сверхнадежным реверсивным оборудованием с геотермальным источником питания, с гарантированным сроком работы не менее нескольких тысячелетий и собранным в условиях строжайшей секретности.

Родителей Чена можно назвать чрезвычайно заботливыми. Звезда бими и управляющая квантовым фондом. Невероятно богатые. Когда Чену исполнилось семь, они обеспечили ему загрузку в гарантированно безопасный рай. Ему никогда не говорили об этом, а большая часть информации того периода была уничтожена Коллапсом. Так что этот полезный факт остается только в моей голове.

Проблема в том, что я так и не смог выяснить, где находился этот рай. Вполне вероятно, что он пережил Коллапс, как и большинство ему подобных. Семьи мухтасибов из Сирра время от времени откапывают их. К счастью, сянь-ку одержимы историей. Я собираюсь проникнуть в вир предков, созданный ими в решетке Ковша вокруг Земли, и попытаться что-нибудь выяснить. Это будет не слишком трудно: Сумангуру у всех вызывает страх.

— Не у всех, — возражает Миели.

— Ну, сянь-ку его точно боятся. — Вор ерзает на сиденье и потирает шею. — А что вы делаете, чтобы немного охладиться?

Миели показывает на внешний люк.

— Вакуум, — отвечает она. — Это называется поцелуй Человека Тьмы. Ты сможешь выдержать несколько секунд.

— Спасибо, но я пас, — заявляет вор.

Миели смотрит на него с улыбкой, означающей, что ныряние в темноту — необязательная часть процесса. Вор торопливо продолжает говорить.

— Таким образом, я намерен узнать, где находится цель. А ты тем временем должна подготовиться к доставке груза. Сирр частенько прибегает к услугам наемников из других миров: для тебя это будет идеальным прикрытием. И самым верным способом получить Печати. Земля стала очень опасным местом. Там нельзя и шагу ступить без защиты, обеспечиваемой правящими семействами Сирра — мухтасибами, чтобы на тебя не набросились одичавшие наниты. Так что она нам понадобится. А как только у меня будет информация, мы встретимся и заберем маленького Матчека из его рая. С его помощью можно будет реконструировать Коды большого Матчека. И тогда останется совсем немного. Что скажешь?

— Ужасно убедительно, — отзывается Миели. — Безупречно замаскироваться и раствориться в сети Соборности. Как я могу надеяться, что получу от тебя весточку?

— Ты недооцениваешь Жозефину Пеллегрини, — отвечает вор. — Уж тебе-то лучше других известно, насколько убедительной она может быть, когда ей что-то нужно. От нее нелегко скрыться.

— Ты о чем-то умалчиваешь. — Она берет раскаленный камень и поднимает его. — Я могла бы заставить тебя говорить.

Вор разводит руками.

— Могла бы. — Он выглядит неожиданно усталым. — Но не сделаешь этого. Это не твое. — Он постукивает по деревянной стене сауны. — Вот этотвое. Тебе еще есть куда вернуться. Не отказывайся. Я завидую тебе. У нас были определенные разногласия, но я держу свое слово. По крайней мере, это наше общее качество. Я обещал, что сделаю это для тебя, и выполню обещание. Ты вытащила меня из тюрьмы. И я вытащу тебя из твоей тюрьмы. Я хочу быть уверен, что ты отправишься домой.

Он говорит как «Перхонен». Но все его речи либо ложь, либо уловки.От тепла сауны Миели размякла. Может, рассказать ему, почему я это делаю?Затем она вспоминает, как он касался камней Сюдян во время их первой встречи.

— Ладно, — медленно произносит Миели. — Мы сделаем так, как ты говоришь. Но если ты меня предашь, я отыщу тебя.

Она бросает в воду последний большой камень. Вор жмурится от пара и с ворчанием убегает. Он что-то делает с замком, люк распахивается, и вор выскакивает наружу. Миели видит его худое обнаженное тело с покрасневшей, словно у рака, кожей.

Миели закрывает глаза. В последний раз она была здесь с Сюдян. Возможно, скоро они снова будут вместе. Скоро. Даже если это потребует еще немного времени.

Затем она открывает люк в вакуум и выпускает порыв воздуха. Пар мгновенно превращается в сверкающее облако ледяных кристаллов.

Миели выходит наружу, расправляет крылья и целует Человека Тьмы.

Я прохлаждаюсь в центральной каюте. Пылающую кожу пощипывает, и невольно вспоминаются ожоги, полученные сначала от Охотника, а потом в маршрутизаторе. Но вместе с тем я испытываю приятную истому. Миели недвусмысленно запретила мне притрагиваться к еде, поэтому я обхожусь несколькими паучьими яйцами и запиваю их вонючей оортианской лакричной водкой.

Тебе стоило бы подождать,упрекает меня корабль.

— Извини, не смог удержаться. Собираешься наябедничать?

Если придется, я готова применить любые имеющиеся средства,отвечает «Перхонен». Она купилась?

— Не совсем. Но согласилась на план.

Она не должна узнать.

— Я об этом позабочусь. На долю Миели выпало немало грязной работы. Теперь моя очередь.

Я пробую фрукты. Странный сладковатый вкус, как у хурмы, только более острый.

— В любом случае, похоже, ты провела неплохую подготовку. Она была в благодушном настроении. Отличная мысль насчет сауны.