— Подождите секунду! Меня прислал мистер Ламберг. Он собирался встретиться с вами сегодня вечером и просил отвезти вас.
— Куда? — спросил Джейсон.
— К месту встречи. Я имею в виду в его квартиру. Машина ждёт.
— Большое спасибо, но я никуда с вами не поеду.
— Но мистер Ламберг оставил чёткие распоряжения…
— Меня не волнует, кто и какие вам оставил распоряжения. Мне он ничего не сообщал, — отрезал Джейсон, развернулся и продолжил свой путь.
Мужчина не грубо, а, скорее, аккуратно придержал его за руку:
— Он не смог до вас дозвониться, а сейчас не на связи.
Джейсон смерил его холодным взглядом:
— Отпустите меня и дайте пройти.
Рука немедленно разжалась.
— Мистер Ламберг будет очень недоволен.
Джейсон закатил глаза:
— Можно подумать, мне есть до этого дело.
Он передумал сразу садиться в автобус и решил дойти пешком до Гайд-парка, отдышаться, а там подумать, что делать дальше.
Откуда Ламбергу было знать? Он просто посылал за ним машину, но Джейсон не мог в неё сесть. Он был на девяносто девять процентов уверен, что это действительно люди Ламберга, но оставшийся процент неопределённости… В этом проценте было столько страхов, что Джейсон даже мысли не допускал, что сядет в машину с незнакомцем.
Он покружил немного по улицам и, успокоившись, решил ехать домой. Он был на полпути, когда завибрировал телефон. Джейсон догадался, кто звонит, до того как посмотрел на экран. Ламберга было не очень отчётливо слышно из-за фонового шума, но то самое недовольство, которым грозил шофёр, в его голосе звучало более чем явно:
— Джейсон, почему ты отказался поехать с Дэвисом? Что за капризы?
Этот властный, почти хозяйский тон мгновенно вывел Джейсона, который и так пребывал не в лучшем расположении духа, из себя:
— Я не помню, что давал обязательства повиноваться каждому твоему слову!
— Мы, кажется, договорились обо всём в понедельник, — начал Ламберг, ничуть не сбавляя тона.
— Я согласился встретиться с тобой. Это не значит, что я побегу, куда велено, по свистку.
И тут Джейсон сделал то, чего он, кажется, не делал никогда в жизни — бросил трубку. Ламберг обладал потрясающей способностью вызывать в нём столько эмоций, сколько другим никогда не удавалось. И он не боялся их демонстрировать, он раскрывался рядом с ним, и на Ламберга выплёскивалось всё — и хорошее, и плохое.
Он дождался своей остановки и вышел из автобуса. Настроение было испорчено.
Дома он сунул оставшийся со вчерашнего дня ужин в микроволновку, а сам отправился в душ. Он едва успел выйти оттуда, как зазвонил домофон. У Джейсона сердцё ёкнуло в груди — неужели Ламберг? Или опять в соседнюю квартиру?
Он снял трубку.
— Джейсон, впусти меня, — послышался голос Ламберга.
— Ты, кажется, умеешь сюда попадать и без моего разрешения, — не удержался Джейсон от замечания, хотя тут же пожалел, что оно вырвалось. Ламберг ни в чём не был виноват. Кроме того, что он был мужчиной, которого Джейсон хотел вопреки всем доводам разума…
— Что с тобой сегодня?
Джейсон молча нажал на кнопку и услышал, что дверь в подъезд открылась. Он оглядел самого себя: на нём были серые домашние штаны и синяя вылинявшая футболка. Не самый презентабельный наряд. Сойдёт, гостей он не звал…
Он оставил входную дверь открытой, и Ламберг два раза из вежливости стукнул в неё, прежде чем войти. Джейсон выжидающе посмотрел на него. Когда Дэниел заговорил, голос его был спокойным и ровным, но нотки раздражения иногда проскальзывали:
— Что с тобой происходит, Джейсон? Неужели так сложно сделать то, что я прошу? Я всего два часа назад прилетел в Лондон, и сейчас мы уже могли бы спокойно ужинать у меня дома. Вместо этого я должен тащиться за тобой в этот чёртов Бромли!
— Почему я должен ехать с человеком, которого вижу впервые в жизни?
— Иногда с тобой бывает так трудно, — усталым голосом ответил Ламберг.
— Мне тоже трудно, — тихо отозвался Джейсон. — Ты слишком давишь на меня, и я в ответ…
Ламберг не дал ему договорить. Он двумя шагами пересёк комнату, обнял Джейсона и прижал к себе. Тот приник щекой к его плечу, словно только этого и ждал.
— Поедем ко мне, — предложил Ламберг.
— Сейчас уже поздно. Завтра на работу.
— Квартира в Челси, оттуда ты доберешься на работу гораздо быстрее.
Джейсон резко поднял голову.
— Я не собираюсь оставаться у тебя на всю ночь!
— В комнате для гостей.
— Даже в комнате для гостей! — Джейсон стряхнул с себя руки Ламберга и отошёл к окну.
— Я знаю, что нравлюсь тебе. Что плохого в том, что…
— Я не могу так, Дэниел, — перебил его Джейсон. — Просто не могу! Не с мужчиной…
— Какая разница, с кем, если ты этого хочешь? Джейсон, пожалуйста… Я специально освободил в своём расписании несколько дней, чтобы остаться в Лондоне до субботы. Давай не будем терять время, которого у нас так мало, на бессмысленные споры, — Ламберг подошёл к Джейсону и коснулся его руки. — Я хочу провести этот вечер с тобой, и завтрашний, и послезавтрашнее утро. Ты знаешь, что я ни к чему не стану тебя принуждать, тебе не надо бояться меня. Ты важен для меня, и последнее, чего я хочу — обидеть тебя или испугать. Я прошу тебя…
Джейсон знал, что делает Ламберг: мужчина каким-то лишь ему ведомым способом чувствовал все его слабые места и пользовался этим. Он одновременно и успокаивал его опасения, и взывал к его жалости, и осторожно надавливал и вынуждал. Джейсон не был идиотом, он видел эту игру, но не мог ей сопротивляться, как и всему прочему, что исходило от Дэниела.
«Даже если он лжёт… Даже если он выбросит меня через неделю… Сейчас я хочу этого. Я хочу в это верить, в его красивые, сладкие, лживые слова».
— Мне надо переодеться, — сказал он.
Ламберг отошёл в сторону, давая ему дорогу. Джейсон достал костюм и свежую рубашку из стенного шкафа и скрылся в ванной. Там он быстро переоделся, сполоснул лицо, причесался и вышел.
Ламберг стоял в дальнем конце комнаты возле кровати и смотрел на неё застывшим взглядом, словно бы восстанавливая в голове всё то, что произошло здесь несколько дней назад. Джейсону стало слегка не по себе.
— Мы идём? — спросил он.
— Да, конечно, — как ни в чём ни бывало ответил Ламберг.
В машине Ламберг взял с сиденья тонкую папку коричневой кожи и принялся изучать какие-то документы.
— Я думал, у тебя выходной до субботы.
— Разумеется, нет, — не отрывая взгляда от бумаг, произнёс Ламберг. — Завтра утром у меня две встречи, и надо успеть подготовиться. Я планировал сделать это в более спокойной обстановке.
Джейсон вспыхнул, услышав последнее замечание.
— Я не хотел… Я не разыгрываю из себя принцессу, за которой должны бегать, уговаривать и умолять. Пойми, что это тяжело для меня. Я хочу быть с тобой и одновременно не хочу, потому что для меня это противоестественно и аморально.
Ламберг наконец повернулся к Джейсону:
— Я тебя, кажется, ни в чём подобном не обвинял, — сдержанно ответил он и вернулся к документам.
Несколько минут прошло в тишине, нарушаемой только шелестом перекладываемых листов. Потом Джейсон сказал:
— Отвези меня домой. Мы вряд ли сможем сегодня мирно общаться.
— Нет, мы поедем ко мне и там поговорим. А сейчас дай мне дочитать хотя бы один отчёт.
Джейсон отвернулся к окну. Он смотрел, но ничего не видел. Ему было не только обидно, но и почти физически плохо. Дома и улицы мелькали за стеклом, жизнь пульсировала в огромном городе, а он был словно вырван из этой жизни, оказался в параллельном потоке, который тёк по унылой и безрадостной пустыне. Его опять, как тогда с Эмили, затягивало в отношения, которых он сам не хотел, но на этот раз с такой силой, которой он не сможет долго сопротивляться.
Они въехали на подземную парковку, и не успел Джейсон взяться за ручку, дверь открылась снаружи. Он вышел, кивнув шофёру. Перед Ламбергом дверь распахнул, видимо, родственник Дэвиса — такой же огромный и угрожающе выглядящий телохранитель.