Пошатываясь на онемевших ногах, Рейф взял лампу и повел Анджелу к выходу.
— Иди, — сказал он, направляясь назад в шахту. — Я скоро.
Анджела вздохнула. Ей не хотелось уходить.
— Ладно. Поторопись.
Анджела не понимала, что так задерживает Рейфа. Она начала беспокоиться и почти убедила себя, что нужно вернуться, как вдруг увидела Рейфа, шатаясь, выходившего из шахты. Она бросилась помочь ему.
— Что случилось?
— Ноги пока не слушаются. Если бы я еще несколько часов пробыл связанным, держу пари, остался бы хромым на всю жизнь.
— Что ты сделал с Бакстером?
— Он очнулся, когда я связывал его. Мы обменялись парой слов, вот и все. Забудь о нем. Давай посмотрим твою руку.
— Да чепуха. Кровотечение почти прекратилось.
— Дай мне взглянуть, Ангел.
Анджела сняла полотенце, которым перевязала рану, и вытянула руку. Рейф нахмурившись внимательно осмотрел рану.
— Довольно глубоко задето. Наверное, нужно обратиться к доктору, чтобы он наложил шов.
— Нет, — возразила Анджела, — все в порядке, правда же. Просто помоги мне правильно наложить повязку. Мне уже почти не больно.
— Сядь и сними блузку, — приказал Рейф, — Чтобы я мог все сделать как следует.
Анджела послушалась. Рейф опустился на колени рядом с ней и принялся за дело. Он с трудом сдерживался, чтобы не протянуть руки к ее пышной груди, но зато глазами он мог пожирать ее сколько влезет. К тому времени когда он закончил перевязку, руки у него дрожали, а на лбу выступил пот. Ему страшно хотелось отнести ее на кровать и предаться пылким ласкам, но он пересилил себя.
Рейф присел на корточки и сурово посмотрел на Анджелу.
— Что случилось? — спросила она.
— Почему ты вышла за Бакстера?
— Как ты можешь об этом спрашивать? Ты же знаешь, зачем я это сделала. Он угрожал выдать тебя полиции.
— Я бы охотнее встретился с палачом, чем увидел тебя с Бакстером, — сказал Рейф. — Ты же знала, что ему нельзя доверять. Он даже не собирался освобождать меня.
Он поднялся с колен и сел рядом с ней.
— Ангел, я не сержусь на тебя. Я просто… злюсь, думая о тебе и Бакстере. Ты подумала о том, что он предъявит свои супружеские права?
— Я не хотела твоей гибели. И потом, ты же слышал. Он убил моего отца. О Господи, что же нам теперь делать?
— Я что-нибудь придумаю. Этого ублюдка нельзя отпускать на свободу.
— А как же ты? Что ты будешь делать? Не можешь же ты оставаться здесь, это слишком опасно.
Он схватил ее за плечи и привлек к себе.
— Я не могу тебя покинуть, и ты это знаешь. Можешь с морить сколько тебе угодно, но я все равно тебя не брошу. Мой брак с Бакстером незаконен.
— Он убил моего отца. Мне придется остаться и попробовать убедить шерифа, что Бакстера нужно упрятать за решетку.
— Все считают, что ты вступила с этим ублюдком в законный брак. Что, если шериф тебе не поверит? Я не могу на это рассчитывать. Ты поедешь со мной, вот и все.
— Но…
Возражения замерли у нее на губах, потому что Рейф закрыл ей рот поцелуем. Губы у него были такими же неумолимыми, как и его решение. Он целовал ее, пока она не задохнулась, пока ее не охватила дрожь.
Тогда он опустил ее на кровать и продолжал ласкать, превращая в бездумный и податливый комок страсти. Впившись губами в ее упругие груди, он полизал ее торчащие соски сквозь тонкую ткань сорочки, потом подул на них. Она ощутила, как мучительная страсть, вызванная им, овладевает ею.
Он схватил ворот ее сорочки и разорвал тонкую ткань пополам, обнажив груди. Потом быстро раздел ее догола. Его горячей взгляд скользнул по ее телу, и она затаила дыхание. Казалось, он ласкает ее взглядом.
— Не останавливай меня, Ангел. — Голос его прерывался от вожделения. — Там, в шахте, я думал, что моя жизнь кончена и что я никогда больше не буду тебя ласкать.
Анджела и не собиралась его останавливать. Она хотела его. Уедет она с ним или нет, это ничего не меняет. Она не тревожилась о завтрашнем дне, живя минутным наслаждением. Все ее страхи исчезли, унесенные волной невероятного вожделения. В ней пылала жаркая, всепоглощающая страсть.
Маленькие ручки сорвали рубашку с его плеч. Трепетные пальцы провели дорожку по темной поросли, покрывающей его торс, медленно скользнули вниз по твердому животу. Одну за другой расстегивала она пуговицы на его брюках. Его горячая и дерзкая плоть высвободилась, и она обхватила ее ладонью.
Он хотел было проскользнуть между ее бедрами, но она покачала головой и перевернула его на спину. Потом она села на него верхом. Она наклонила голову и поцеловала кончик его плоти.
— Ангел… — Дыхание его прервалось. — Ты меня убиваешь. Позволь мне…
— Нет, позволь мне, — прошептала она.
Она осторожно ласкала его своим горячим и влажным языком, ублажая его, как он ублажал ее не один раз — столь бесстыдно, сколь изощренно. От ее ласк он извивался всем телом.
У Рейфа помутилось в голове. Экстаз поглотил его; он покорился соблазнительному жару ее губ и языка.
Его руки скользнули в великолепную массу ее светлых полос.
— Ангел! Перестань, ради Бога! — Голос его прерывался от страшного напряжения.
Он повернул ее к себе спиной, обхватил ладонями ее груди и принялся теребить соски. Поцеловал ее в ухо и провел языком по шее и вдоль спины. Он ощущал бедрами ее горячий зад. От этого в нем проснулись все демоны ада, и он не смог больше ждать.
Потом он услышал, как она застонала, и замедлил свои удары. Она со всхлипами умоляла отпустить ее. Внезапно ему отчаянно захотелось оградить эту женщину от всякого зла, защищать ее до тех пор, пока может дышать. Все его мысли исчезли, потому что Анджела вскрикнула, и тело ее содрогнулось. Выгнувшись дугой, он закричал на весь свет о своем восторге. Колени ее подогнулись, и он рухнул на нее. Сознавая, что слишком тяжел для нее, он перекатился на кровать.
Когда Рейф проснулся, день был в разгаре. Его охватил страх, но тут он увидел, что Анджела посапывает рядом, свернувшись клубочком.
Он не собирался так долго спать. Очевидно, вымотался сильнее, чем полагал. И вспомнил о Бакстере.
Анджела пошевелилась и открыла глаза. Увидев его, она улыбнулась.
— Сколько времени?
— Мы проспали всю ночь. Она поспешно села.
— Не может быть! Тебе нужно ехать. Я сама отвезу Бакстера к шерифу.
— Ни в коем случае. Мы уедем вместе. Я не позволю тебе остаться. На этот раз заберу тебя с собой.
Он встал и оделся.
— Я умоюсь на кухне. Когда оденешься, собери свои вещи. Мы позавтракаем, а потом я решу, что делать с Бакстером. Возьми с собой все деньги, которые у тебя есть.
Рейф не дал Анджеле времени на возражения. На кухне он шарил по шкафам и выкладывал на стол съестные припасы, когда, взглянув в окно, увидел, что из шахты выбежал Джим Кейди, вопя так, словно увидел привидение.