В конце 1958 года Ефремов после месячной командировки в Китай, куда он ездил как учёный-палеонтолог, пережил тяжёлый приступ стенокардии. Больше месяца не вставал с постели. Врачи были настроены категорически: необходимо на время поселиться на природе, вдали от города и срочных дел. В феврале 1959 года Ефремов арендовал в Абрамцеве дачу № 39 с участком в гектар – не у частного лица, а непосредственно у самой Академии наук. Дача из шести комнат, двухэтажная, стояла практически пустой – мебели для такого помещения не было и в помине.
В конце февраля завезли дрова, и 5 марта «абрамцевские снега» приняли новых обитателей. Проходя по просторным залам, Иван Антонович чувствовал себя самозванцем, калифом на час. В московской квартире, в Большом Спасоглинищевском переулке, были две комнаты, причём обе проходные. Там остались жена Елена Дометьевна Конжукова и сын Аллан, заканчивавший университет.
При даче был отапливаемый гараж с двумя жилыми комнатами для прислуги и шофёра. Там и поселились Иван Антонович и Таисия Иосифовна Юхневская. Уже несколько лет Тася жила в семье как приёмная дочь, одновременно выполняя обязанности секретаря профессора и писателя Ефремова. Обладая навыками медсестры, при необходимости она могла оказать срочную помощь. Дворец сей был арендован на полгода, до августа. Почту и продукты будет привозить из Москвы Аллан – электричкой или на машине.
Спокойная жизнь с прогулками и тихими вечерами настраивала на рабочий лад, и понемногу Иван Антонович втянулся в работу. Сначала был написан рассказ «Юрта Ворона», который вобрал в себя сюжет о светлых жилках. К середине лета закончена «Афанеор, дочь Ахархеллена». Они изначально мыслились как короткие рассказы, но неожиданно разрослись и по объёму стали достигать повести. «Тёпленькими» они шли в печать.
Ивана Антоновича всё больше занимало «Лезвие бритвы». К осени он буквально закопался в то, что поначалу вырисовывалось как маленькая повесть. «Молот ведьм» и «Камни в степи» должны стать её составными частями. Было совершенно ясно, что у многих издательств не хватит смелости напечатать подобную вещь, – так много в ней «неапробированных» вопросов. История врача Ивана Родионовича Гирина, его научной работы и медицинской практики, знакомства и дружбы с молодой гимнасткой Серафимой Металиной – таковы были первоначальные контуры повести.
Главный герой Иван Гирин мыслился как собирательный образ. В нём было воплощено всё то лучшее, что писатель видел в своих друзьях, что хотел бы видеть в себе. Биография Гирина до встречи с Симой – это биография Филиппа Вениаминовича Бассина, психолога и нейрофизиолога, одного из ведущих советских учёных в этих областях. К нему в лабораторию сам Ефремов приходил наблюдать за опытами, и лаборатория Гирина описана, можно сказать, с натуры.
Гирин известен как прекрасный диагност, его приглашают определить болезнь, когда никакие врачи не могут с этим справиться. Эта особенность была присуща старинному другу Ефремова, врачу и палеонтологу Алексею Петровичу Быстрову. Отношения Ефремова с Таисией Иосифовной легли в основу линии Гирин – Сима.
Серафима Металина тоже выкристаллизовалась из образов нескольких женщин. Сима – это Тася, её смелость, гордость и благородство. Детская биография Симы – это судьба Веры Васильевны Щегловой, молодого палеонтолога. После войны она была аспиранткой в Палеонтологическом институте, где служил Иван Антонович, она же послужила прообразом Тессы в повести «На краю Ойкумены». Но Сима под пером Ефремова стала не учёным, а гимнасткой, преподавателем.
В письме В.И. Дмитревскому Ефремов размышлял: «Сущность «Лезвия» в попытке написания научно-фантастической (точнее – научно-художественной) повести на тему современных научных взглядов на биологию, психофизиологию и психологию человека и проистекающие отсюда обоснования современной этики и эстетики для нового общества и новой морали. Идейная основа повести в том, что внутри самого человека, каков он есть в настоящее время, а не в каком-то отдалённом будущем, есть нераскрытые могучие силы, пробуждение которых путём соответствующего воспитания и тренировки приведёт к высокой духовной силе, о какой мы мечтаем лишь для людей отдалённого коммунистического завтра. То же самое можно сказать о физическом облике человека. Призыв искать прекрасное будущее не только в космическом завтра, но здесь, сейчас, для всех – цель написания повести».
Осенью 1960 года Елене Дометьевне, уже два года чувствовавшей себя неважно, стало хуже. Трудно было обеспечить ей хороший уход: она хотела быстрее вновь выйти на работу в Палеонтологический институт. Елене Дометьевне становилось всё хуже, и её положили в больницу. Отъезд в Абрамцево стал невозможным – надо было постоянно навещать жену. В мае врачи сочли состояние больной безнадёжным и выписали её домой.
1 августа Елена Дометьевна умерла – в полном сознании, на руках мужа. После прощания Иван Антонович, Тася и Мария Фёдоровна Лукьянова, коллега и верный друг Ефремова, взяли билеты на теплоход до Астрахани и отправились по Волге, чтобы немного отвлечься от мрачных переживаний и избыть усталость. Постепенно мысль и воображение писателя заработали с новой силой.
Ещё весной, не имея возможности спокойно писать, он дал волю своей фантазии. В результате возник неожиданный детективный сюжет «Корона Искендера»: итальянцы охотятся за алмазами возле берегов Южной Африки и достают со дна моря таинственную корону.
Повесть «Лезвие бритвы» в том варианте, в котором была написана к весне 61-го, буквально балансировала на грани художественной литературы. Что, если положить материал «Лезвия…» на приключенческий сюжет – «Корону Искендера» – и присоединить сюда некоторые части индийской повести? Индийской Ефремов называл написанную в 1954 году «Тамралипта и Тиллоттама». Лишь близкие друзья знали о её существовании. В те годы она не могла быть опубликованной: для стандартов советской литературы в ней было слишком много эротики, тантры и йоги. А если эти вопросы смягчить? Получится роман с тремя сюжетными линиями, в котором научно-популярный материал станет на своё место без ущерба для увлекательности и художественности.
Весной 1962 года Иван Антонович и Таисия Иосифовна регистрируют свой брак. Как только позволили дела, Иван Антонович уединился на даче. Он пишет, пишет, пользуясь временем, отпущенным ему судьбой. Лето 1962 года проходит в Абрамцеве, где после итальянской он заканчивает индийскую часть романа и работает над русской. Ефремов рассчитывал, что к концу 62-го года он сможет завершить маленькую повесть, превратившуюся в масштабный роман.
Вновь сумрачное декабрьское утро заглядывало в окно абрамцевской дачи. Призрачный зимний свет заставал Ивана Антоновича за письменным столом: он уже сделал небольшую зарядку, позавтракал и вновь собирал свои мысли в единый луч, чтобы одолеть сложнейшую часть – беседу Гирина с индийскими мудрецами. Строжайшая дисциплина мысли требовалась, чтобы свести воедино три столь разноплановых линии романа и довести его до финала.
В начале марта 1963-го перепечатанная и сверенная рукопись наконец была сдана в редакцию «Невы». Неподъёмный для журнальной публикации объём потребовал сокращений. Ни скользких тем, ни крамолы в новом произведении не было, но необычность его требовала от редакции известной храбрости.
Публикация началась. В журнале тем временем сменился главный редактор. Новый испугался ответственности за публикацию столь необычного для советской литературы романа, начал требовать больших сокращений. На его сторону стали некоторые сотрудники «Невы»… Ефремов, живя в Москве, не мог точно узнать, что происходит в редакции «Невы», находившейся в Ленинграде. В какой-то момент ему даже показалось, что Дмитревский, ради которого он и отдал рукопись в ленинградский, а не в московский журнал, отступился и не хочет защитить его роман. Но Владимир Иванович не предал.
«Лезвие» печаталось, но стало ясно, что позиция редакции отныне изменилась, и осенью Владимир Иванович Дмитревский уволился из «Невы». Но роман уже готовился к публикации отдельной книгой. Уже шли к Ефремову письма читателей, которые после выхода книги почтальоны будут носить к нему мешками. Роман стал не просто событием в советской литературе – он будил мысль и чувство с такой силой, что отзвуки его проявились во многих областях знания.
Прошло 50 лет. Можете ли вы, уважаемые читатели, сказать, что знаете этот роман?
Ольга ЕРЁМИНА
Теги: Иван Ефремов , фантастика
Во весь голос
В Доме И.С. Остроухова открылась выставка "Без голоса", посвящённая 75-летию Венедикта Ерофеева.