— Ничего. — Фокс махнул рукой. — Прошу прощения. Это не мое дело. Давно ты здесь?
— Я приехал сюда в десять сорок семь, — с упрямым видом проговорил Дэн. — Джордана возле лодки не было. Никого там не было. Я позвонил Торпу в офис, мне передали ваше распоряжение ехать сюда, и я поехал. Здесь мне сказали, что вы у Торпа. Первым я увидел Джордана сидящего на террасе. Я не знал, известно ли вам, что он здесь…
— Ты собираешься уверить меня, что следил именно за ним?
— Да.
— Не нужно. А то я опять начну смеяться. Мне придется тут поболтаться немножко в ожидании разговора с Торпом. А ты мог бы отправляться домой.
— Вы хотите сказать — прямо сейчас?
— Да. Здесь и так достаточно осложнений. Поезжай домой и посмотри на себя в зеркало. Если ты мне понадобишься, я дам знать.
Упрямо сжав челюсти, не протестуя и вообще не сказав ни слова, даже не сделав попытки предложить что-нибудь получше, Дэн затопал по дорожке между решетками. Проводив взглядом широкую спину и дождавшись, пока она исчезнет в зарослях роз, Фокс пробормотал про себя:
— Мне не следовало смеяться — это было неправильно.
Двинувшись в противоположную сторону, он пересек лужайку, вновь прошел мимо зараженного тлей кизила по направлению к террасе с восточной стороны дома.
Джордан все так же сидел там, угрюмо опустив подбородок на грудь, и Фокс повернул налево. Он услышал голоса и, не сбавляя шага, завернул за угол дома. Там он обнаружил еще более просторную и красивую террасу и двух беседующих на ней людей. Он подошел ближе.
— Доброе утро, миссис Пембертон. Привет, Энди.
Они ответили на его приветствия. Миранда казалась стройнее, сдержанней и проще в белой блузке и желтых брюках.
— Вы не видели где-нибудь поблизости мою племянницу? — спросил Грант.
Фокс махнул рукой.
— Она вон там, за ней по пятам следует молодой мистер Торп. Миссис Пембертон, возможно, мне придется попросить вас заменить приглашение на ужин приглашением на обед. Я жду разговора с вашим отцом, и ожидание может затянуться надолго.
— Я буду рада вас накормить, — проговорила Миранда, — но ужин из-за этого не отменяется. Я пытаюсь убедить мистера Гранта тоже остаться обедать.
— А я помешал. Прошу прощения. Можно мне тут немного погулять, осмотреть ваши владения?
Она ответила утвердительно, но не предложила себя в качестве провожатой, поэтому Фокс отправился один.
Еще раз повернув за угол, он немного поболтал с человеком, который обрывал неприглядные отцветшие головки восточного мака, и узнал среди прочего, что здесь не пользуются смешанной масляной смесью для зимнего опрыскивания кизила. Останавливаясь, чтобы рассмотреть различные попадающиеся на пути предметы — например, ловушку для моли, какой он никогда не видел, или дождевальную установку новой конструкции, — Фокс вышел на дорожку, которая вела к надворным постройкам, и двинулся по ней. Перед просторным гаражом, в котором поместилось бы по меньшей мере шесть машин, какой-то человек поднимал домкратом колесо лимузина. Фокс спросил у него, который час, и зашагал дальше. На краю густо поросшей травой делянки стояла большая теплица, осмотру которой он посвятил минут тридцать, а то и больше. Его всегда очаровывали теплицы, но в общем-то в жизни было совсем немного вещей, которые не вызывали его восхищения.
Казалось, вокруг нет ни души, но, пройдя в дальний конец, он услышал голос и, обогнув грядку со спаржей, увидел обладательницу голоса. На ступеньках веранды небольшого каменного коттеджа сидела девочка и разговаривала с некоей воображаемой миссис Симмонс.
Она манерно размахивала руками и столь же неестественно жеманным тоном говорила:
— Понимаете, миссис Симмонс, это же просто ужасно! Поверите ли, они ходят в кино каждый день! О, миссис Симмонс, я не знаю, что делать! Мой муж и дети говорят мне: если они ходят в кино каждый день, то почему нам нельзя? У меня нервы совершенно расстроены… Ой! Кто вы?
— Простите, — сказал Фокс, с улыбкой глядя на девочку сверху. — Прошу прощения. — Он вежливо поклонился пустому месту слева: — Здравствуйте, миссис Симмонс. По-видимому, я вас тоже испугал. Извините. — Он повернулся опять к другой леди. — Я просто пришел навестить мистера Торпа, а он предложил мне погулять.
Меня зовут Фокс. Вы живете здесь?
— Да. Вы меня испугали.
— Прости. Я же извинился. Наверное, ты знаешь, кто такой мистер Торп.
— Конечно, знаю, — высокомерно проговорила девочка. — Он купил моего отца. С потрохами. Так говорит моя мама. Я слышала. А вас он тоже купил?
— Нет, меня он не купил. Просто взял напрокат.
— Ой, ну вы даете! — насмешливо взвизгнула она. — Человека не берут напрокат!
— Его и не покупают тоже или, во всяком случае, не должны. Твой отец садовник?
— Нет, не садовник. Он главный садовник. А меня зовут Хелен Густава Фландерс.
— Очень рад познакомиться. Я буду звать тебя Хелен.
А ты можешь называть меня мистер Фокс. Какие у тебя красивые перчатки; правда, они тебе, кажется, великоваты.
Хелен самодовольно оглядела желтые перчатки, надетые на маленькие ручки, с торчащими пустыми пальцами.
— Они классные, — заявила она.
— Несомненно, — согласился Фокс. — Они очень красивые, но все же великоваты. К тому же они непарные.
Обе на левую руку. Ты же видишь, большой палец не на месте. Ты можешь сказать мне, откуда они у тебя?
— Конечно, мистер Фокс, — хихикнула Хелен. — Я купила их в магазине. — Заплатила шесть долларов.
— Нет, Хелен. Я имею в виду, по-настоящему. Без обмана.
— А-а… — Она подняла на него глаза. — Если без обмана, то их дала мне мисс Кнудсен.
— Когда она их тебе дала?
— О, примерно год назад.
Фокс пропустил эту подробность мимо ушей.
— Ты говоришь о кухарке мисс Кнудсен?
— Она не кухарка. — Девочка опять заговорила высокомерно и насмешливо. — Мисс Кнудсен — горничная миссис Пембертон. А миссис Пембертон — это мисс Миранда. Она купается голой. Я видела.
— Мисс Кнудсен дала тебе перчатки вчера? Или в понедельник?
— Да, — твердо ответила Хелен.
— Ну что же, — сказал Фокс, — думаю, она хорошо поступила, что отдала их тебе. Но вот что я тебе скажу: они обе на левую руку. Дай их мне, а я принесу тебе другие…
— Нет, — так же твердо ответила Хелен.
— Я принесу тебе две пары, одну желтую, а другую красную…
— Нет.
Потребовались время, терпение и немало хитрости — так много времени, что часы Фокса показывали двенадцать тридцать пять, когда он обогнул теплицу и, зайдя за куст, принялся в одиночестве внимательно разглядывать свою добычу. Осмотр его удовлетворил, все детали совпадали: перчатки были желтые, хорошего качества, несколько запачканные, но видно, что мало ношенные.
И они были совершенно одинаковые, обе на левую руку и с этикеткой «Хартлспун». Он положил их в карман, вышел из-за куста и направился к гаражу, собираясь дойти до дома по той же дорожке, по которой шел сюда.
Перед гаражом по-прежнему стоял лимузин, но человека возле него не было. Нахмурившись, Фокс двинулся по дороге, не обращая теперь никакого внимания на предметы, которые были объектом его острого любопытства всего лишь час назад. Вдруг он замер, словно громом пораженный. Подбородок его дернулся вверх и застыл.
Где-то впереди него словно раздался громкий хлопок.
Или кто-то выстрелил из ружья?
Покрышка лопнула?
Нет, по звуку больше похоже на выстрел.
Он двинулся с места, прибавив шагу, потом перешел на бег, бросившись по прямой к дому, уже видневшемуся сквозь деревья. Теперь он услышал возбужденные голоса, крики и пустился со всех ног. Справа Фокс увидел бегущего человека, тоже направлявшегося к дому, — это был один из охранников с револьвером в руке. Он бежал к главному входу, а Фокс, установив по раздававшимся голосам направление, свернул влево, пересек лужайку, продрался сквозь кусты, увидел открытое французское окно и бросился внутрь прямо через него.