Периодически бока прикрывали небольшие “леса”: здоровые зонтоподобные деревья, с панцирными верхушками, изнутри которых росло обилие кислотных наростов. Напоминали кораллы. По чёрной “морщинистой” коре ползали яркие зеленые черви. Толщиной с волос. На ветвях под "зонтами" постоянно что-то достаточно крупное копошилось, двигалось, но что именно разглядеть не получалось. Тени монстров? Какие-то духи? Некро-сор? Местные кислотные белки? Очень скоро я забыл о движениях, приняв их за часть деревьев. Ничего не валилось на голову, пытаясь разгрызть макушку и слопать мозги – и спасибо за это всему скопу квази-божеств разом.
Прошел где-то километров восемь – на это часа два ушло. Дары алта уже восстановились. Хромал я резво. Попривык. Накручивал медитацию. Ничего потенциально опасного не видел.
Прошел мимо двухэтажного барака серокожих – там рабочий процесс вовсю шёл. Я особо не прятался, завернулся только лучше в плащ. Меня никто так и не окликнул: уж очень заняты были трудяги.
Надсмотрщик у них из своих – серокожий амбал с ирокезом. Его снаряга и арсенал: приличная одежда, револьвер, перчатки и дубинка. Помимо этого, отличался надсмотрщик еще и широкой татуировкой, выбитый вдоль всего лба – мародёрские рога Варуна.
Вот и культист тёмного бога.
Серокожие собирали по небольшим телегам высушенные кирпичи. Вдалеке лежали свежие, только сформированные. Какое-нибудь подобие оврага мне с дороги видно не было.
В принципе, все выглядело прилично. Единственное, два мертвеца прибиты к стене копьями. По низу таблички у ног. Видимо преступления, за которые с ними расправились. Опять же, с моей позиции не видно, что там написано, а для того чтобы рисковать, подбираясь, нужно быть крайне отбитым.
Я таким не был.
– И жаль, – прокомментировал Принц. – Револьвер бы нам не помешал. Чувствую из этой винтовочной хероборы прошловековой ты так и не выстрелишь.
***
Наткнулся на детишек. Они поймали бирюзовых ящериц, засунули их под стеклянную крышку и с нетерпением наблюдали. Ящерицы начинали неистово биться в тесноте. Брызгала кровь, дети радовались, делали ставки – в ход шло разное: цветные камушки, монетки, заточенные наконечники, какие-то яркие плоды.
Тут пришлось обходить столпотворение посреди дороги; скрытничать. Не знал кому они побегут докладывать про туриста-имперца во всех деталях: родителям или напрямую культистам, но убивать детей не готов.
Да, вот такой я человек.
Сделал получасовой перерыв, выжидая в сторонке, затем шёл дальше.
Скопление больших бараков пропустил: к удивлению, разглядел на воротах старенький крупнокалиберный пулемет и дозорного стрелка.
Серьезное место.
Обошёл стороной и через несколько километров показалась еще одна деревенька. Эта, на домов сорок, – огляделся: убитые серокожие разбросаны то тут, то там. Кровь, метки и царапины на стенах; раны на телах от лезвий и пуль.
Мертвецы плотно облеплены рубинами жуков, но те уже особо не двигались – лениво замерли. Свежие трупы, но не слишком. Примерно день прошёл?
Допустим.
Нашёл в чёрном кусте из коряг поломанные модули укороченной винтовки “Циклоп” – может в стычке и имперские диверсионные группы принимали участие, может просто у местных оружие было.
Сложно сказать.
Да и что тут можно делать такого важного?
Непонятно.
С другой стороны, все убиты как принято у наших. Никаких личных вещей не взято, плоть не срезана; местные могли бы и тела потаскать тварям хаоса – всё заработок, а наши бы сделали дело и ушли. Странно, никто не явился посмотреть, что за стрельба была и как тут вообще местные себя чувствуют – но это может я плохо разобрался в том, как тут все устроено. Скорей всего так и есть, и проблема соседей – это только проблема соседей.
Прошёл мёртвое селение напрямую, по главной дороге, нигде копаться не стал. Хотя наверняка что-нибудь полезное мог и найти. И побрезговал, и побоялся – вдруг кто-то там в этой куче мертвецов живой еще будет. И что мне потом с таким живым делать? Добивать?
Нет, это не мои жертвы.
Или еще вариант на тварь бездны наткнуться. Много себе оправданий нашел в общем. Надеялся на то, что смогу легко до Предела добраться.
– Трус, – прокомментировал Принц.
– Эй, мы же за одну команду играем,