— Что? Нет! Я не…
— Тогда не стоит так переживать. Ещё раз повторяю — я в порядке. Вы отлично справились с заданием.
Я улыбаюсь уголками губ, и профессор добавляет:
— Думаю, на сегодня достаточно. Позже я извещу вас о нашем следующем занятии.
— Хорошо.
Я снова киваю и поднимаюсь с места, прихватив со спинки стула сумку. Однако прежде чем выйти за дверь, оборачиваюсь и, снова взглянув на мужчину, произношу:
— Простите.
Он понимающе кивает. В какой-то момент мне кажется, что в его глазах мелькает раздражение. Но когда я моргаю, то не замечаю ничего необычного. Возможно, я слишком перенервничала. В конце то концов нападать на профессоров — пусть и непреднамеренно — мне ещё не приходилось.
В итоге я вежливо прощаюсь и выхожу за дверь. Только после этого снова выдыхаю и расстёгиваю первую пуговицу на рубашке, расправив ворот, чтобы вдохнуть полной грудью, под оглушительное биение сердца.
Мне кажется я до сих пор ощущаю отголоски этого всплеска, словно огромный стеклянный шар случайно разбился в дребезги, и его осколки впились мне в кожу.
Тряхнув головой, я сглатываю, а затем направляюсь в сторону библиотеки.
В голове столько мыслей, что мне трудно за ними угнаться. Но в какой-то момент я вдруг думаю о Клэйе. Где он? Что делает? Однако все эти размышления прерываются, когда меня окликают.
Я останавливаюсь, замерев на лестнице, а затем оборачиваюсь.
Айен с серьёзным выражением лица спешит ко мне. И то как он переодически сжимает и разжимает руки — мне совершенно не нравится.
— Что-то случилось? — тут же произношу я, но не успеваю что-либо понять — он берет меня за руку и тащит за собой, кинув лишь:
— Надо поговорить.
Я хмуро свожу брови возле переносицы.
— Да что случилось то? Можешь нормально объяснить?
С каждым нашим шагом сердце в моей груди бьется сильнее. И дело не только в плохом предчувствии, но и…в его присутствии.
До боли закусив губу, я стараюсь абстрагироваться от того, что со мной происходит, когда он рядом. Но, по правде говоря, сделать это куда сложнее.
В конце концов в одном из коридоров мы сворачиваем направо, а затем оказываемся в той части здания, где ходит меньше всего людей. Айен сворачивает в небольшой закуток с окном, и я стараюсь не отставать. Лишь когда мы остаёмся наедине, стоя друг против друга, он отпускает мою руку.
Мой взгляд пылает. И я совершенно не скрываю своего недовольства, когда произношу:
— В чем дело?
— Он с тобой?
— Кто он?
— Тот камень, Роуз. Ты носишь его?
Я молчу. В этот момент столько мыслей пролетает в моей голове. Но в конце концов я настороженно произношу:
— Нет. В последнее время я перестала его носить. Но…
— Но? — настойчиво повторяет он, заставляя меня продолжить.
Тогда я оглядываюсь по сторонам и, убедившись в том, что здесь никого нет, лезу в голенище своего сапога. А затем зацепившись пальцами за тонкую цепочку вытягиваю тот самый камень на свет и показываю его Вэйссу.
Он собирается забрать его у меня, но я спешно отвожу руку в сторону, сказав:
— Сначала объясни, что все это значит.
— Сегодня… — На доли секунд он замолкает, глядя на меня, заставляя участиться пульс, а затем продолжает: — Сегодня утром, когда я проснулся, чтобы уйти пораньше, как ты и просила, эта штуковина была на тебе, и она светилась.
— Была на мне? Ты уверен? Потому что я не припомню, чтобы одевала его.
Теперь мы оба становимся серьёзными. Настолько, что наши взгляды вполне вероятно могут сравнять парочку трупов с землей.
— То есть ты хочешь сказать, что эта подвеска сама оказалась на тебе?
— То есть я хочу сказать, что точно не одевала ее.
— Мне не нравится это. Ты должна избавиться от неё. Этот камень… Он…
— Он с того самого обряда. А значит вполне может быть чем-то важным. И ты прекрасно это знаешь.
Вэйсс недовольно поджимает губы, обвинительно уставившись на меня.
— Что?!
— Мы даже не знаем, что он несёт в себе. Что если… Он навредит тебе?
Выражение его лица меняется. Черты лица сглаживаются, местами становятся усталыми и такими пронзительными. Его взгляд не отпускает меня, проникая в самую душу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Тогда мы должны понять какая сила таится в нем, и что она в себе несёт.
— Я не…
Прежде чем успеваю подумать, моя ладонь инстинктивно накрывает его губы. Наши взгляды снова встречаются, скрещиваясь в немом поединке. А затем я произношу под оглушительный стук своего сердца:
— Мы должны раскрыть это дело до конца. И ты либо поможешь мне, либо…я справлюсь без тебя.
Упрямо вздёргиваю подбородок, не отрывая от него взгляда, показывая тем самым свою неотступность. Однако Вэйсс в очередной раз показывает свою непредсказуемость.
Не успеваю я толком сообразить, как он делает резкий выпад. Моя рука безвольно опадает. Толчок, поворот — и я в миллиметре от того, чтобы повстречаться с полом. Это конечно не огромная высота или же лестница, с которой можно навернуться в два счета. Однако чувство падения не является моим фаворитом.
Я сглатываю, когда он медленно, словно хищник склоняется к моему лицу. Его пальцы крепко впиваются в мою кожу, удерживая меня на весу. Глаза неотрывно следят за мной. И когда я стискиваю челюсть, чувствуя подступающую ярость с опьяняющим головокружением, он с расстановкой произносит:
— Не вздумай…
— Перечить и угрожать тебе. Да-да, я знаю, — язвительно и с вызовом говорю я, перебив его.
Однако он снова удивляет меня, когда вместо привычных слов, произносит:
— Не вздумай лезть в это сама. Чтобы ты не делала — я должен об этом знать.
Мои губы раскрываются в немом изумлении, когда он одним стремительным рывком ставит меня обратно на землю и, резко притянув к себе, совершенно обезоружив, произносит:
— Если с тобой что-нибудь случится, я себе этого не прощу.
Несколько мгновений у меня уходит на то, чтобы собрать своё сердце по кусочкам и не растечься перед ним лужицей. Противоречивые чувства разрывают на части. Мысли путаются. Желание признаться в собственных чувствах так и просится вырваться наружу. Но вместо этого я лишь покрепче обхватываю своё сердце мысленной сетью и, сглотнув, едва слышно произношу:
— Так ты поможешь мне?
Уголки его губ приподнимаются — на лице снова появляется дьявольская и вместе с этим совершенно сумасшедшая улыбка, от которой мое сердце трепещет, словно крылья бабочки.
— Всегда, Роуз. Всегда.
Очередная фраза, выбивающая почву у меня из-под ног. Но на этот раз я прочно держу себя в руках. Айен наконец отпускает меня, и для пущей убедительности я делаю шаг назад. После чего снова поднимаю на него взгляд и произношу:
— Тогда я знаю, как нам проверить этот камень.
Он неоднозначно вздёргивает правой бровью.
— Бабушкин гримуар, который она подарила мне на восемнадцатилетние. Там есть одно заклинание. Я нашла его совсем недавно. Однако мне кажется это именно то, что нам нужно.
С минуту он сверлит меня задумчивым взглядом. Но в конце концов кивает.
— Хорошо.
Я задорно улыбаюсь, предвкушая очередную шалость, за которой на самом деле кроется куда больше эмоций. В том числе и страх. Однако временами я стараюсь делать вещи проще, чтобы окончательно не сойти с ума.
— Как на счёт сегодня? Сразу после отработки?
— Все лаборатории уже будут закрыты и… — Он резко останавливается и, прищурившись, прямо смотрит на меня. — Ты хочешь пробраться в лаборатории без разрешения? Я тебя верно понял?
Я хмыкаю.
— Можно подумать у тебя есть идея получше?
Он улыбается.
— Может быть и есть.
— М-да? И какая же?
— Как на счёт того, чтобы провести этот маленький обряд у меня?
Я недоверчиво моргаю.
— В смысле у тебя в комнате? — На всякий случай уточняю, и Айен уверенно кивает.
Мои щёки алеют. Я чувствую жар, расползающийся по телу. В голове против воли вспыхивают весьма двусмысленные картинки. И…