для верхней одежды посетителей, перед которыми стоят кожаные диваны с кофейным столиком между ними. Слева находится стол Алены, а левее от него — дверь в кабинет Сергея.
— Александра Ивановна, — она вскакивает со своего места и торопится ко мне. — Добрый день. Простите, но надо будет немного подождать, у Сергея Дмитриевича затянулась встреча с адвокатом.
— С адвокатом? — переспрашиваю, но мне так и хочется спрсить: “Он уже и с новой женой разводится?”. Но я держу свой сарказм при себе, потому что он предназначается совсем не милой Алене.
— Ага. Только вы, пожалуйста, не говорите ему, что я дала вам его расписание. Он строго запретил мне контактировать с вами.
— Конечно, не скажу. Спасибо, что помогаете.
— Откровенно говоря, — понижает голос секретарь, — я бы сделала все от меня зависящее, чтобы он развелся с этой… сучкой и снова женился на вас. Не понимаю, что он нашел в этой кукле. Она же…
— Похоже, новая жена шефа пришлась вам не по душе, — хмыкаю я, не в силах скрыть сарказм и некое ликование. И ведь понимаю, что от союзничества с персоналом Сергея особо ничего не выиграю, а все равно меня тешит, что не одна я ненавижу эту резиновую куклу Виолетту.
— Ой, — вздыхает секретарь. — Придет и ведет себя, как пава. Всем хамит, показывает свое превосходство. Только того что челядью нас не называет. А я наводила справки. У нее ведь даже высшего образования нет. А у меня есть. Между прочим, диплом магистра в сфере управления. Ой, — произносит она, и ее глаза становятся огромными. — Простите.
— Все нормально, — киваю я, хотя осадочек от такого замечания все же налипает на мои мысли. Я ведь тоже без диплома.
— Кофе? Чай? Пока ждем.
— Кофе, спасибо.
Я размещаюсь на кресле с другой стороны стола Алены и жду, пока она сварит мой любимый ванильный латте. Секретарь ставит передо мной стеклянную чашку с напитком, а на блюдце кладет пару конфет.
— Спасибо, — киваю и делаю глоток ароматного кофе, пока Алена занимает свое место за столом.
— Как ваши дела? — спрашивает она, но не дожидается ответа. — Сергей Дмитриевич в последнее время очень злой. Сотрудники боятся к нему заходить. Даже Кирилл Валерьевич, — добавляет она шепотом, называя имя одного из лучших друзей Сергея и его правой руки в компании. — Он не то чтобы боится, но уже не заходит, как раньше, каждый день, — с некоторой грустью добавляет Алена, а я вопросительно смотрю на нее. Она густо краснеет и отводит взгляд. Неужели влюбилась в сухаря Кирилла? — В общем, все теперь по-другому, — прочистив горло, добавляет секретарь.
Внезапно ее спикерфон пиликает, и она поднимает трубку.
— Слушаю, Сергей Дмитриевич. Вроде нет. Но у вас тут… гм… посетитель. Очень… важный. — Она бросает на меня взгляд. — Хорошо.
Как только она кладет трубку, дверь кабинета Сергея открывается, и он выходит в приемную, но резко тормозит, когда видит меня.
— Саша? — негромко спрашивает он и бросает взгляд на секретаря, а потом снова переводит его на меня. — Почему ты не позвонила?
— Если ты занят, — поставив чашку на стол, я встаю и сжимаю в руке сумку. — Я тогда… в другой раз…
— Нет, — он трясет головой. — Нет. Подожди минутку, сейчас, — произносит быстро и открывает дверь кабинета. — Не уходи.
Киваю, и Сергей скрывается в своем кабинете, а потом снова выглядывает.
— Алена, отмени все встречи на сегодня.
— О, нет, не надо! — восклицаю я. — Если из-за меня, то не надо. Я… всего на пару слов.
Сергей прожигает меня хмурым взглядом, а потом снова смотрит на секретаря.
— Отмени, — приказывает твердо и заходит в кабинет, а я оседаю на кресло.
— У него и осталась-то всего одна, — набирая номер, весело произносит Алена. — И не слишком важная, так что… Добрый день, — здоровается она, — это Алена Мышкина, секретарь Сергея Дмитриевича Лескова…
Я перестаю ее слышать из-за грохота крови в ушах. Я не могу так надолго оставаться с ним наедине. До выезда на следующую встречу у него осталось чуть больше двадцати минут. Мне бы хватило этого времени для разговора с Сергеем. Зачем он это сделал?
Дверь его кабинета снова открывается, и он провожает своего семейного адвоката, Марата Аббасовича. Пожимают друг другу руки, и адвокат, бросив короткое “До свидания”, не глядя на нас с Аленой, покидает приемную. Я перевожу взгляд на Сергея, который сверлит меня своим, спрятав руки в карманах брюк.
— Пойдем, Саша, — произносит он так… как раньше. Ласково. Это обращение переворачивает мои внутренности и, тяжело сглотнув, я поднимаюсь с кресла.
Глава 31
Появление в кабинете Сергея сродни ощущению, будто ты дважды вступаешь в ту же самую воду или делаешь шаг в прошлую жизнь. Заглядываешь в нее всего на минутку. Но это ощущение сжигает внутренности. Догорает то, что не догорело в прошлый раз.
Бросив взгляд на дверь в комнатку, в которой я застала Сергея с Виолеттой, судорожно вздыхаю и прохожу к кожаному дивану, на который указывает Сергей. Я занимаю место с краю и кладу сумку на колени. Не собираюсь здесь задерживаться, так что не располагаюсь с удобством. Мой бывший устраивается рядом.
— Я рад тебя видеть, — призносит он, снова переворачивая мои внутренности, а я смотрю на него так, будто у него внезапно появился третий глаз на лбу. Интересно, его после восстановления проверяли на психические отклонения? Потому что у меня стойкое ощущение, что у Лескова биполярное расстройство. Я читала о нем, когда изучала его амнезию.
— Я здесь не ради любезностей, — выдавливаю из себя. Я еще никогда так не разговаривала с Сергеем, и произнесение даже такой простой фразы требует от меня всей моей смелости.
— А зачем же? — спрашивает он и, склонив голову набок, с интересом рассматривает меня, а потом начинает хмуриться. Подается вперед и кладет два пальца мне на скулу. Разворачивает мою голову так, чтобы смотреть на меня в профиль. — Черт, — выдыхает. — Блядь. Саш, прости меня. Я был не в себе. Я…
Дергаю головой, и его пальцы соскальзывают с моего подбородка. Но напоминание о той пощечине возвращает мне боевой настрой.
— Я пришла, чтобы сказать тебе, что ничего не подписывала. Никакие документы из предложенных Добрыниным. Я бы никогда так с тобой… не предала бы, — меняю формулировку, чтобы избежать обсуждения моих чувств.
— А он предлагал? — спрашивает Сергей, слегка хмурясь.
— Да. Когда ты был без сознания.
— И что он давал тебе подписать?
— Ничего не давал. Только говорил о документах.
— Что именно? Ты помнишь?
— Да. Он сказал, что из-за твоей