И она произнесла это так, как будто сама почти в это верила.
А потом в окно фасада она заметила кое-что – на другой стороне улицы Итан вышел из «Деревянных сокровищ» с рогаткой в руках.
* * *
В окно над кухонной раковиной Итан наблюдал, как бледнеет небо – надвигались сумерки. Окна в домах начинали светиться. Долина благодаря Гектору Гайтеру наполнилась звуками пианино.
Прохлада надвигающейся зимы сделала более резким ветер, задувающий сквозь сетчатую дверь. Итан все чаще и чаще замечал – когда солнце скрывается за горами, на город почти сразу опускается холод. Такая агрессивная внезапность беспокоила его. Он слышал разговоры о том, что зимы здесь длинные, легендарные.
Он задержал руки в теплой воде раковины, в которой мыл посуду.
Рядом вдруг появилась Тереза. Она с силой поставила тарелку на разделочный стол.
– Всё в порядке? – спросил Итан.
Она странно вела себя за обедом. Странно даже для Заплутавших Сосен. Не произнесла ни слова. Не поднимала глаз от своей тарелки.
Теперь она смотрела на него.
– Ты ничего не забыл? – спросила Тереза.
– Нет.
Она злилась. Ее зеленые глаза горели.
– Ты ничего не принес для Бена?
Дерьмо.
Она видела его. Каким-то образом она заметила его в магазине игрушек.
Но Итан не принес рогатку домой. Вместо этого отправился в свой офис, отметился у Белинды и засунул подарок Кейт на дно выдвижного ящика своего стола.
Надеясь избежать именно этой беседы.
– Что ты с ней сделал? – спросила она. – Думаю, нашему сыну очень хотелось бы иметь рогатку.
– Тереза…
– О господи, ты и в самом деле собираешься это отрицать?
Бёрк вытащил руки из воды, вытер их полотенцем, висящим на ручке кухонной плиты. Он ощутил ужасное металлическое жжение глубоко в горле, которое напомнило ему о той ночи, когда он рассказал Терезе о Кейт. Его бывшая напарница уже была в Бойсе, когда он усадил Терезу и выложил ей все. Итан не мог жить с такой ложью между ними. Он слишком уважал Терезу. Слишком ее любил. Не любить свою жену – такого с ним никогда не бывало.
Тереза не поняла.
И неудивительно.
Но она и не вышвырнула его.
Так все и было.
Она плакала, она была опустошена, но в конце концов продолжала любить его по-прежнему.
До сих пор.
Вопреки всему.
И вот что самое странное – ее реакция заставила Итана любить ее еще сильней. Жена предстала перед ним в свете, в каком он никогда ее раньше не видел. Или, вернее, не сумел увидеть.
Тереза сделала шаг к нему.
– Я видела тебя там, – сказала она. – В ее магазине. Я тебя видела.
– Я там был, – ответил Итан. – Она дала мне рогатку для Бена, и я не принес ее домой…
– Потому что хотел спрятать ее от меня.
– Зачем ей было давать то, что явно получено из ее рук, если бы мы делали что-то за твоей спиной?
– Но все же ты спрятал от меня рогатку.
– Да.
Тереза закрыла глаза, и на мгновение Итан подумал, что она вот-вот потеряет самообладание.
Жена снова открыла глаза и спросила:
– Так почему ты пошел с ней повидаться?
Итан положил руки на верх кухонной плиты и откинулся назад.
– Дело в работе, Тереза, и это все, что я могу тебе сказать.
– В работе.
– В противном случае я бы никогда к ней не пошел.
– И мне просто надо поверить тебе на слово?
– Я люблю тебя и хотел бы никогда с нею не встречаться. Ты понятия не имеешь…
– И что мне теперь с этим делать?
Тереза включила воду и налила в стакан.
Осушила его.
Поставила.
Посмотрела в затянутое сеткой окно и сказала:
– Послушай, она дала тебе то, чего не могла дать я. Некие впечатления превыше пережитых тобой и мной. Я не ненавижу тебя за это. Никогда не ненавидела.
Она отвернулась от раковины, встала лицом к нему. Пар поднимался от мыльной воды. Гайтер играл один из фортепианных концертов Моцарта.
– Но это не означает, что ты не причинил мне боль, – сказала Тереза.
– Знаю.
– Интересно, испытываешь ли ты из-за нее то же самое, что я испытываю из-за тебя?.. Ты не должен пытаться отвечать на этот вопрос. Итак, дело в работе, вот как?
– Да.
– Думаю, это означает, что…
– Я не могу об этом говорить.
Она кивнула.
– Пойду наберу ванну.
– Я покончил с нею, Тереза. Полностью.
Он наблюдал, как жена выходит из кухни, потом прислушался к тому, как потрескивает под ее шагами деревянный пол, когда она шла по коридору к ванной комнате.
Дверь закрылась.
Спустя минуту Итан услышал приглушенный звук воды, льющейся в ванну на львиных лапах.
* * *
Он забрался в постель, под одеяло.
Лег на бок, подперев голову одной рукой, наблюдая, как спит его жена.
Тепло ее тела согревало пространство между простыней и одеялом.
Она оставила окно слегка приоткрытым, так что между створкой и подоконником была щель в дюйм шириной, и проникавший в комнату воздух был настолько холодным, что Итану захотелось вытащить еще одно одеяло из дубового сундука, стоящего в ногах кровати.
Ему подумалось, что не мешает с полчасика подремать, и он попытался закрыть глаза, но они просто не закрывались.
Поэтому и мысли кружились почти безостановочно.
Кейт, без сомнения, прочитала его записку.
Но что она из нее извлекла?
Сидя в кафе семь часов назад, он решил наконец, как именно будет действовать. Оторвал полоску чистой бумаги от последнего выпуска «Света Заплутавших» и написал: «О тебе знают. За тобой наблюдают. Меня послали, чтобы я провел расследование насчет тебя. Мавзолей. 2 часа. Сегодня ночью».
Глава 12
1 час 55 минут ночи.
Луны нет, и в черном-пречерном небе – миллиард звезд.
Холодно.
Маленький пруд без уток в городском парке начинает у берегов затягиваться льдом.
Днем один из людей Пилчера пригнал к бордюру перед домом Итана новый «Бронко» – внедорожник, в точности похожий на своего предшественника, разве что чуть более блестящий. Но Итан предпочел пойти пешком.
Он засунул руки глубоко в карманы парки, кончики пальцев пощипывало от холода.
Вскоре Бёрк уже шагал вдоль реки: шум воды, бегущей через камни, и чистый, свежий запах ее в ночном воздухе.
Неужели прошло всего две недели с тех пор, как он пересек эту реку в самый глухой ночной час и помчался вверх по каньону, а весь город преследовал его по пятам? Он чувствовал себя сейчас совершенно другим человеком.
Итан перелез через осыпающуюся каменную стену, которая выглядела так, будто вышла прямо из поэмы Фроста: камни на ощупь холодные, словно ледяные кирпичи. Надгробия светились в свете звезд, как лица античных статуй, шум реки почти замер вдали.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});