Голос Лорана стал немного громче и насмешливее под конец его небольшой речи. Ашка моргнула и прикусила губу, посмотрев в сторону:
- Ты думаешь, это расплата? Кто тогда Грей?
Ждать ответа на такой вопрос было страшно, но тут послышался его смех. Лоран снова качал головой и веселился, встретив ее полный непонимания взгляд.
- Грей – это Грей, малыш. Он просто человек, который не пожелал расставаться со своей личностью, даже после смерти тела. Не пожелавший покоя. Такой же, как ты и я.
- Ты думаешь, он такой же, как ты и я?
- Конечно. А ты что думаешь, он бог? Или дьявол? – Лоран засмеялся снова.
- Ну, прекрати, - Ашка совсем смутилась и подошла к краю, посмотрев вниз. Позади под кедами Лорана что-то хрустнуло, и его ладони мягко легли на ее плечи:
- Ты так это сделала, прыгнула?
Тихий, спокойный голос, дружеское участие, готовность к отказу отвечать. Лоран умел задавать личные вопросы, не проявляя при этом бесцеремонности.
Ашка молча кивнула головой. И повернулась к нему, оказавшись снова в кольце его сильных рук:
- Так что же мы делаем здесь? И что все эти люди, - она кивнула на город внизу. – Делают здесь?
- Э-ммм… дай подумать. Мы работаем, едим, занимаемся сексом, - Лоран поднял глаза к небу, а потом вновь глянул на нее. – Мы делаем, в общем, все тоже самое, что и всегда. Я бы даже сказал, что живем.
Его лицо не было несерьезным, а тон – был, и это привело ее в небольшое замешательство. Ее лоб прорезала вертикальная морщинка:
- Тебе разве здесь не тоскливо?
- Нормально.
- Ты честен сейчас?
Ее глаза сузились, едва она почувствовала легкую фальшь. Ноздри дрогнули от обиды и злости.
- Да. Да, нормально. Я не знаю, где ты жила раньше, но для меня это норма.
- Ты жил в Париже! – закричала она, раздуваясь от возмущения – кто знал, что Лоран умеет лгать так ловко? Он почти обвел ее вокруг пальца.
- Моя мать была наркоманкой, - вдруг заорал он в ответ еще громче. – Я рос в нищете, я в двадцать лет был официантом и вряд ли стал бы кем-то более значительным в тридцать или сорок. Я даже не знаю, кто я – посмотри на меня, я гей или натурал? Я хочу и тебя, и Грея, и я… вчера я склеил парня в кафе, пока ты была с ним.
Ашка затаила дыхание, уставившись на него широко открытыми глазами. Лоран был обнажен, предельно открыт и очень уязвим сейчас. Его глаза, абсолютно беззащитные, искали у нее понимания и, как это ни странно, ответов – и это единственное, что было важно сейчас.
- И… и как? – тупо спросила она, когда пауза затянулась.
- Да никак, - махнул рукой Лоран, вздохнул и снова сел. Он закинул свою лодыжку на колено, уперся локтем в другое колено и уронил лицо в ладонь, снова делая большую паузу, словно размышляя, рассказывать ей дальше или нет. Но через минуту поднял отсутствующий взгляд и продолжил.
- Он был похож на тебя и на него одновременно. Глаза как у Грея – почти такой же оттенок. Манера говорить – твоя. Я привел его домой, и мы легли в постель, но я не смог, я его выставил через пять минут.
Ашка молчала – вопросы были бы сейчас неуместны.
Лоран долго молчал, и она тихо сказала:
- Я понимаю тебя.
- Правда? Я сам себя не понимаю.
- А я понимаю, - твердо сказала она и опустилась перед ним на корточки, протянув руки, которые немедленно пропали в его огромных ладонях. Таких больших, сильных, и таких беззащитных, нуждающихся в поддержке.
Они так сидели довольно долго, пока у нее не затекли ноги. Когда она со стоном выпрямилась, Лоран посмотрел обычным взглядом и предложил заняться лоджией.
Примерно через час они закончили – проект был готов еще накануне, Ашка нарисовала - нужно было только физически все сделать. Это далось ей нелегко, но было весело. Она в очередной раз обратила внимание в процессе, что Лоран был лучшим учителем, чем Грей. Он весело подбадривал, но не исправлял особенно противные ошибки, когда у нее долго не получалось, а мягко вынуждал делать снова и снова – и после этого она была уверена в своих умениях.
Грей учил с одной стороны серьезнее, с другой – он не настаивал на чем-то, как Лоран, порой сам делал за нее половину работы, не заставляя ее переделывать все по десять раз, и Ашка училась у него медленнее.
- Вот видишь, с двадцать пятого раза парапет просто загляденье, - удовлетворенно отметил Лоран, проводя ладонью по широким перилам. – Проверим?
- Что? – не поняла она, но он уже положил руки на ее бедра и подтолкнул к перилам, задирая платье, наклоняя.
– Лоран!
- М-м-м? – отозвался он, потянув ее трусики вниз. Другую руку он положил на ее спину, не позволяя выпрямиться. Ашка со смехом попыталась заехать ему локтем, но он ловко избежал удара.
- Меня не очень возбуждают такие странные места… и это не очень удобно, - пропыхтела она, хватаясь за перила.
- Я ничего не сделаю, если ты не возбудишься, - резонно заметил Лоран, продолжая гладить ее, и Ашка прикусила губу. А потом, по мере того, как его пальцы добирались до самых чувствительных мест, она подумала, что возможно, это не так уж неудобно.
- Как думаешь, мы не слишком много занимаемся сексом? – осведомилась Ашка, когда они перебрались в постель. Лоран, впервые закуривший при ней, пустил в потолок несколько колечек:
- Тебе это прискучило?
- Нет, но… тебе не кажется, что это размягчает мозги и как-то… ну, не знаю, приземляет, что ли.
- Ты серьезно? – удивился Лоран.
- Ну… да.
- Хм, странно, я бы сказал, наоборот. Меня приземляет, когда секса долго нет – тогда я просто животное, и больше ни о чем не думаю, - серьезно заметил он, размышляя вслух, и она захохотала. Лоран повернул голову:
- Малыш, скажи честно: тебе хорошо со мной?
Ашка даже приподнялась на кровати от удивления и села.
- Да! – с горячностью выпалила она, широко открывая глаза. – Конечно, да! Но у меня ощущение, что ты словно сдерживаешься. Что ты хочешь чего-то еще, и не говоришь.
- Это и так, и не так, - Лоран вздохнул и затушил сигарету в пепельнице, а потом рывком сел на кровати, уставившись на нее: Все сложнее. Это между мной и Греем, и дело не в сексе.
- Ой, ли?
- Ну… почти не в нем. Тут нечто большее, и я не могу разобраться.
- Дело во вчерашнем мальчике?
- Не в нем конкретно, но…
Лоран вздохнул, с сомнением оглядывая ее с головы до ног:
- Я не уверен, что тебе надо все это знать.
- Но я хочу знать. Ты двадцать лет влюблен в Грея, не так ли?
- Двадцать пять. И я не влюблен – я его люблю.
Ашка прикрыла глаза, кивнув:
- Я поняла. Но ты страдаешь из-за этого?
- Да нет, - Лоран с легкой улыбкой потрепал ее по волосам: На самом деле я не страдал, разве что в самом начале. Наши отношения с Греем давно сложились, они такие, какие есть. Он разделяет мои чувства, мы достаточно близки, а для секса у меня были мальчики и девочки. Вот только с твоим появлением все немного изменилось.
- Немного?
- Сильно изменилось. Возможно, мы слегка увлеклись соревнованием.
- Вы поссорились?
Лоран задумался под ее прямым взглядом – было видно, что он не знает точного ответа на вопрос, но всерьез размышляет над ним.
- Наши отношения меняются, - наконец, сказал он. – И процесс их трансформации пока не завершен.
Грей. Основа.
Все оттенки огня переливались в пустыне – всегда одинаковой, всегда переменной. Ни одного сполоха, похожего на другой – ни одного отсвета одинаковой палитры. Но весь этот огонь был только его огонь. Лоран снова отсутствовал, и нетрудно было догадаться, с кем он сейчас проводил время. Ашка.
Эта бомба замедленного действия, наконец, взорвалась, чего он ждал с их первого свидания – пожалуй, с того момента, когда она разделась догола и нырнула в его бассейн. Она ломала все, на чем держалась их жизнь все последние годы. Все переделывала под себя, сама того не вполне понимая. Он по нескольку дней подряд не видел Лорана. И невозможно было понятно, что происходит и к чему это все придет.
В то же время и с Ашкой они были вместе очень условно – помимо того, что он по сути делил ее со своим другом, приходилось довольствоваться общением с ее внешним коконом. Ее внутренний мир был закрыт для него, она не говорила о своих воспоминаниях и не задавала личных вопросов. Иногда его подмывало спросить, но он до боли боялся услышать отказ. Это бы означало, что, как в том споре с Лораном, он проиграет – она будет говорить, но не с ним. А с тем, кто ее не подталкивает, не расспрашивает – с тем, кто терпеливее. Это было бы обидно и глупо. Он ждал и верил, что она доверится ему, наконец. Но постепенно эта вера ослабевала.
А еще тяжелее было переносить тот факт, что и поделиться своим беспокойством было не с кем, хотя с каких это пор Лоран превратился из друга в соперника? Они же не соревновались, они обо всем цивилизованно договорились. После того, как все же едва не подрались.