Южноамериканские индейцы варао изготавливают лодки с помощью специальной серии обрядов, которые включают также вступление в интимную связь с женским духом леса. Цель этих обрядов состоит не в магических действиях, а именно в изготовлении лодок. Поэтому если в результате точного выполнения всего обряда получаются хорошие лодки, то зачем экспериментировать? Можно ведь и утонуть потом ненароком. Современному человеку эпизод с женским духом леса кажется лишним, но он также может иметь вполне практический смысл как время отдыха и восстановления сил.
Называть процесс изготовления лодки магическим обрядом неправильно. Точно так же можно объявить партию в домино в обеденный перерыв магическим обрядом забивания козла.
Более правильно считать, что мана – это первобытная технология жизни. Мана позволяет передавать из поколения в поколение набор стереотипных действий, которые гарантируют получение стандартного результата. Не надо думать. Не надо что-либо менять. Надо просто соблюдать ману, и все получится.
Главная задача маны – обеспечить воспроизводство жизни общины. Если для этого требуется использовать магические элементы, значит они будут использованы.
О том, насколько практически подходят туземцы к своим обрядам, говорит следующий факт.
Австралийские аборигены в конце сухого сезона выполняют обряды вызывания дождя. Нам этот обряд кажется бессмысленным, но для аборигенов он смысл имеет. Ведь его проведение всегда приводит к сезону дождей. Мы умнее аборигенов? Возможно, но, по свидетельству этнографов, аборигены никогда не выполняют обряд вызывания дождя в другое время года, и не верят в то, что это поможет вызвать дождь. Следовательно, они прекрасно понимают, что не их действия приводят к дождю.
Смысл обряда в том, чтобы привести свою жизнь в соответствии с маной, а говоря проще, психологически подготовиться к сезону дождей. Ритуальные действия помогают снять стрессовое состояние, которое может возникнуть при столь резкой смене климатических условий.
По мнению этнографа Турнвальда, магия должна иметь культурную почву для своего развития. У самых примитивных народов такой почвы нет.
Настоящее магическое мышление появляется только на более высокой стадии развития первобытных обществ, когда накопленных знаний становится много, и обучать этим знанием всех жителей племени становится трудно. Происходит выделение особой касты людей – шаманов, колдунов, знахарей – специализирующихся на разработке обрядов. В этом случае знание делится на собственно знание для посвященных и на магические процедуры для остальных. Как правило, переход в касту посвященных требует особого обряда, в котором человек должен символически умереть и родиться вновь совершенно другим человеком. Только после этого ему разрешается иметь доступ к священным знаниям и возможность влиять на жизнь племени с помощью изменения маны и табу.
Появление бога
Разделение общины на группы с различным уровнем образования и привело к появлению сначала мифологического мышления, а затем и религиозного. Религиозное мышление отличается от мифологического тем, что не содержит технологической составляющей – оно необходимо только для управления жизнью общины.
Легко проследить появление религиозного мышления на примере племени курнаи, живущего в Юго-Восточной Австралии. Это племя находится на очень ранней стадии развития, и многие ученые полагают, что оно может служить превосходным примером жизни первобытных людей.
Все жители этого племени знают, что существует высшее существо, которое создало небо и землю, животных и растения, и установило законы мира. Для этого божества курнаи устраивают специальные обряды и приносят ему дары. На первый взгляд, это типичная вера в бога. Но… так считают только женщины. С мужчинами все иначе.
При обряде инициации мужчинам курнаи сообщается имя этого бога – Мунган-нгауа – и рассказывается, что он очень похож на человека, только живет на небе. Это знание священно, поэтому женщины и дети его знать не должны. Также добавляется, что Мунган-нгауа передает свои указания через шаманов, поэтому их нужно слушаться.
И только те курнаи, которые прошли самый высший обряд посвящения (само существование которого является секретом), узнают всю правду о Мунган-нгауа. Им рассказывается, что Мунган-нгауа – это человек, который жил когда-то очень давно и установил все культурные традиции курнаи. Правда, тут же на всякий случай добавляется, что когда кто-то раскрыл этот секрет женщинам, то произошла страшная катастрофа, поэтому посвященный должен хранить это знание в строжайшем секрете.
В более развитых обществах тенденция разделения знания на истинное и религиозное достигает своего логического завершения. Верхушка племени имеет право на истинное знание, а для остальной массы, по удачному выражению О. Ю. Артемовой, готовится предписанная дезинформация.
Главное, что должен знать обычный житель племени, – это понятия маны и табу. О важности понятий маны и табу говорит тот факт, что у всех сохранившихся на нашей планете первобытных племен есть сходные понятия. А те племена, которые не смогли выработать таких понятий, вымерли. Следовательно, представления о мане и табу вырабатываются общественным интеллектом и составляют его основу.
Неизменность таких представлений приводит к общему понятию неизменности и цикличности жизни. Кабо отмечает, что понятия незыблемости существования некоторой духовной субстанции, которая сохраняется после смерти, прослеживаются от аборигенов Австралии до эскимосов Северной Америки.
От нарушителя к герою
Хотя священные понятия способствовали объединению племени и повышению его выживаемости, они имели существенный недостаток, преодоление которого и привело к окончательному становлению интеллекта.
Первые табу были половыми. Если охотник отвлечется на женщину во время охоты, он может подвести все племя. Поэтому половые отношения были запрещены на время охоты. Охотничьи экспедиции исключали женщин. Чем бо́льшую важность имела охота, тем более строго соблюдались половые табу. Для более надежного контроля за половыми отношениями община разделялась на мужскую и женско-детскую группы. У многих народов такие табу сохраняются и по сей день: например, в период хозяйственной деятельности мужчинам запрещается прикасаться к женщинам и даже смотреть на них.
Возникло разделение труда на охоту для мужчин и собирательство для женщин. Можно считать, что с этого момента труд начинает играть определяющую роль в жизни человека. Его повседневная жизнь стала определяться хозяйственной деятельностью, а поведение – производственной необходимостью.
У народов Борнео существовали специальные палки для копания, которые при разрыхлении почвы издавали звук. Множество людей одновременно погружали палки в землю, создавая при этом определенный звук, служивший для согласования общего ритма работы.
Позже для ритмизации работы стал использоваться барабан. Люди работали в едином ритме, подчиняясь общему сигналу.
Человек стал понемногу становиться винтиком хозяйственного механизма общины. Его поведение все больше устанавливалось обычаями, а не собственными желаниями. Этот процесс подчинял себе все проявления жизни члена общины, пока социальная необходимость не стала входить в противоречие с биологической потребностью.
Чем строже соблюдались половые табу во время хозяйственной деятельности, тем интенсивнее становились половые отношения во время перерывов. В конце концов, перерывы в хозяйственной деятельности стали превращаться в сексуальные праздники. Во время этих праздников люди вступали в половые отношения открыто, не считаясь ни с какими ограничениями. Это были настоящие сексуальные оргии.
На островах Фиджи еще в XIX веке сохранялся обычай, при котором половые отношения внутри рода были полностью запрещены. Но раз в году устраивался оргиастический праздник. Мужчины и женщины одевались в фантастические одежды, обращались друг к другу с неприличными предложениями и вступали в половые отношения.
Подобные праздники были зафиксированы у племен Австралии, Океании, Америки, Азии и Европы.
Наличие половых табу привело к возникновению конфликта между интересами общества и интересами отдельного человека. В результате появились специальные способы избегания этих конфликтов. На островах Тробриан в Меланезии существует обычай, согласно которому во время прополки огородов женщинам категорически запрещен секс. Но у этого обычая есть исключение. Если во время прополки около огорода появится мужчина из чужой деревни, то женщины имеют право напасть на него и делать с ним, что пожелают. Это право женщины осуществляют охотно и с большим рвением, и, если мужчина упирается, его просто насилуют.