Читать интересную книгу Свинцовая метель Афгана - Сергей Зверев

28

…Военная база «Белый орел» для польского контингента в Афганистане была своеобразным санаторием. Польские части по воле командования Международных сил содействия безопасности в основном дислоцировались на юге и востоке страны в наиболее опасных местах, где стычки с талибами были отнюдь не редкость. А «Белый орел» располагался почти в центре Афганистана неподалеку от трансафганской автотрассы, пересекавшей страну с запада на восток из Ирана в Пакистан и Индию через отроги Гиндукуша.

База не имела постоянного гарнизона, не считая небольшого количества обслуживающего персонала и командования. Сюда периодически переводили подразделения, которым уже приходилось вступать в боестолкновения с моджахедами, для отдыха и обретения психологической устойчивости. Впрочем, отдых был весьма условным, поскольку перед гарнизоном «Белого орла» ставилась задача обеспечения безопасности сухопутного сообщения между Гератом и Кабулом. И потому ежедневно из ворот базы на трассу выезжали польские «Росомаки»[12] на патрулирование, а иногда и на сопровождение автокараванов с особо ценными грузами.

Название польского бронетранспортера, таким образом, соотносилось не только с восемью большими колесами, но и со страной происхождения. Потому что «Росомаки», которые собирались на заводе в Силезских Семяновицах, выпускались по лицензии финской фирмы «Patria Vehicles», разработавшей еще в 2001 году многоцелевой военный автомобиль «Patria AMV».

Поляки гордились своими колесными бронемашинами, названными по европейской традиции в честь хищника. Этот зверь, имеющий большие относительно тела ступни, которые позволяли ему быстро перемещаться по снегу как на лыжах, сохранился в Европе лишь на севере Скандинавии и в Финляндии.

Командир экипажа «Росомака», выехавшего утром в сторону Герата, около полудня заметил впереди на дороге одинокого старика с длинным посохом в руке. Старик явно никуда не торопился. Он стоял, опершись на свой посох, и смотрел на приближающуюся бронемашину, словно поджидая ее. Его поза не очень понравилась поручику Росиньскому, и он приказал механику-водителю остановиться метрах в пятнадцати от старика.

До службы в армии подпоручик окончил филологический факультет университета Адама Мицкевича в Познани и еще во время учебы интересовался восточными языками, относящимися к иранской группе. Неплохо зная фарси, во время пребывания в Афганистане он быстро научился понимать дари и пушту и даже немного говорить на этих языках.

– Мир вам! – традиционным в этих местах приветствием поздоровался Росиньский со стариком, слегка высунувшись из люка.

– Мир! – живо ответил старик, засеменив к «Росомаке», делая редкие взмахи посохом.

– Стоять! – нервно приказал поручик и направил в сторону старика ствол своего автомата «берил» – модифицированного поляками «АКМ».

Старый афганец выполнил приказ, но тут же начал медленно снимать с плеча котомку.

– Что вы делаете? – с тревогой поинтересовался Росиньский.

– Хочу показать вам вашу одежду, – неторопливо объяснил старик. – У меня есть ваша одежда.

– Какая еще одежда?

– Одежда, которую носят ваши сардары.

Старик достал из котомки какую-то тряпицу и положил ее на дорогу. Указал для верности на нее посохом, повернулся и пошел прочь от бронетранспортера, поняв, что поляк боится его.

Поручик поднял к глазам бинокль и навел его на оставленный афганцем на дороге лоскут. Похоже, это был рукав от рубашки в бурых пятнах засохшей крови. На рукаве четко просматривался темно-синий шеврон в виде щита, перечеркнутого наискосок широкой красной полосой, на которой изображенный в профиль белый орел держал в когтях молнию. На красной полоске над шевроном были вышиты белые буквы «POLSKA» – Польша.

– Отец Небесный! – воскликнул поручик, ставший во время службы в Афганистане очень религиозным. – Это же «ГРОМ»!

Росиньский выпрыгнул из люка и, подбежав к рукаву, оставленному на дороге стариком-афганцем, убедился, что не ошибся – это был эмблема «ГРОМа», элитного спецназа Польши, созданного по образцу и подобию штатовской «Дельты» в начале 90-х годов прошлого столетия.

По поводу названия этого засекреченного отряда ходило много толкований.

С одной стороны, это была вроде как аббревиатура, скрывавшая слова «Группа Реагирования Оперативно-Маневренного». С другой – говорила о том, что спецназовцы могут появляться там, где их совсем не ждут, как гром среди ясного неба. Об этом, кстати, свидетельствовала и эмблема. С третьей – наименование отряда, возможно, восходило к имени одного из его отцов-основателей – полковника Громослава Тшемпинского, который во время операции «Буря в пустыне», рискуя собственной жизнью, спас от неминуемой гибели американцев – офицеров Центрального разведывательного управления, попавших в руки солдат Саддама Хусейна.

После этой успешной акции Соединенные Штаты в знак благодарности оказали становлению польского элитного спецназа такую помощь, на которую нельзя было надеяться и в самых смелых фантазиях.

Как бы то ни было, в Польше о «ГРОМе» ходили легенды. Широкой публике было известно, что отряд принимал участие вместе с американцами в высадке на Гаити, осуществлял спецоперации на территории бывшей Югославии, воевал в Афганистане и Ираке. Попасть в «ГРОМ» было голубой мечтой каждого молодого поляка, грезившего о военной карьере. Поручик Мечислав Росиньский не был исключением.

Когда его рота была отправлена в Афганистан, поручик очень обрадовался. И не потому, что его денежное довольствие возросло в разы, хотя и это было совсем не плохо, а главным образом потому, что посчитал командировку добрым предзнаменованием. Имея боевой афганский опыт, можно было всерьез претендовать на службу в элитном спецназе, куда был очень строгий отбор и по физическим, и по моральным качествам.

– Постойте, подождите! – закричал Росиньский удалявшемуся старику и, забыв об осторожности, побежал вслед за ним. Старик, услышав окрик, остановился и развернулся к подбегавшему поручику.

– Где вы это взяли? – спросил Росиньский.

– Нашел, – лаконично ответил афганец, невозмутимо глядя на поручика.

– Где вы это нашли?

– В горах, – явно избегая подробностей, сказал старик.

Немного подумав, он добавил, пожевав сухими губами:

– Их было восемь. Они мертвые.

– Кто?

– Ваши сардары.

– Вы нашли тела восьмерых польских военных? – очень удивился Росиньский. – Этого не может быть!

И в самом деле, о каждом погибшем в Ираке или Афганистане солдате благодаря газетам, радио и телевидению быстро становилось известно всем, а не только военным. Хотя им – в первую очередь. Буквально две недели назад на авиабазе Баграм, входившей в зону ответственности поляков, поручик Росиньский участвовал в траурном церемониале отправки на родину тела польского офицера, погибшего в результате атаки террориста-смертника.

Гибель восьмерых поляков не могла оставаться тайной, размышлял Росиньский. Впрочем, если речь идет о «ГРОМе», далеко не все могло попасть в средства массовой информации. Тем более если не было достоверного подтверждения гибели. Громовцы могли считаться до поры до времени без вести пропавшими, а в таких случаях журналистов, конечно, не информируют.

Старик-афганец, по-прежнему не выказывая никаких эмоций на темном морщинистом лице, спокойно ждал развития событий.

– Вы можете показать место, где нашли сардаров? – спросил поручик.

– Да, могу, – кивнул старик.

– Это далеко?

– Надо идти целый день, если пешком. На такой машине, как у вас, будет быстрее.

– Вы можете проводить нас сейчас к этому месту?

– Могу, – коротко ответил старик, но тут же добавил: – Я покажу, если мне заплатят.

– Да? И сколько вы хотите? – поинтересовался Росиньский.

– Тысячу.

– Тысячу рупий? – уточнил поручик. Он уже знал, что именно так называют местные жители свои деньги, имеющие официальное название «афгани».

– Да. Тысячу. Тысячу американских рупий.

– Это много. У меня нет с собой столько, – развел руками Росиньский, осознав, что старик не упустит выпавшей ему возможности заработать и будет твердо стоять на своем.

– Приезжайте завтра сюда с деньгами, и я провожу вас к месту, где лежат ваши сардары, – не уступал афганец. – Вам надо торопиться. Это место уже нашли шакалы.

Росиньского передернуло, на мгновение он живо представил себе эту картину.

– Бобо[13], в таком случае мы не можем терять времени. Давайте поедем сейчас на нашу базу, – осторожно предложил старику поручик. – С вами должен поговорить мой командир. У него много денег. Он может дать уже сегодня.

– Хорошо, – согласился старик, словно для него передвижение в «Росомаке» было обычным делом. – Поехали.

Однако, прежде, чем отправиться в обратный путь, поручик связался с начальником базы подполковником Леоновичем и доложил о происшествии.